Открывающийся сегодня смешанной эстафетой чемпионат мира по биатлону в словенской Поклюке сборная России начинает, кажется, в несколько более привлекательном статусе, чем любой из топовых турниров предыдущего десятилетия. Она по-прежнему не претендует на «советскую» роль лидера вида, но ее январские результаты и форма по крайней мере намекают на шанс наконец собрать более или менее приличную коллекцию наград и даже побороться за место в первой тройке медального зачета.
Победа Александра Логинова в индивидуальной гонке на январском этапе Кубка мира в Антхольце говорит о том, что к мировому первенству он набрал хорошую форму и готов побороться за медали
Фото: NordicFocus/Getty Images
Победа Александра Логинова в индивидуальной гонке на январском этапе Кубка мира в Антхольце говорит о том, что к мировому первенству он набрал хорошую форму и готов побороться за медали
Фото: NordicFocus/Getty Images
О перспективах на главном биатлонном турнире сезона правильнее всего вроде бы судить по показателям в тех состязаниях в рамках Кубка мира, что ему предшествовали. И российские показатели, если «размазать» их ровным слоем по всем семи предыдущим этапам, формально не производят никакого особенно яркого впечатления. Такого впечатления, чтобы думать, будто словенский чемпионат, первое большое соревнование нового десятилетия, обязательно выпадет из жесткого тренда, заданного десятилетием, завершившимся за месяц с небольшим до него.
Для отечественного биатлона оно было очень странным. По ходу него этот вид прочно вклинился в России в ту нишу, где, если брать востребованность у публики, узнаваемость, помимо него обитают разве что футбол, хоккей да фигурное катание. Но вот с точки зрения успехов все было ровно наоборот. Долго имевший репутацию надежного добытчика медалей, российский биатлон резко упал в нишу малопривлекательную, для проблемных жанров. Именно на топовых турнирах — чемпионатах мира, Олимпиадах — он демонстрировал фантастическую стабильность. Начиная с домашнего мирового первенства в Ханты-Мансийске в 2011 году, количество наград сборной России неизменно умещалось в диапазоне от нуля до трех (некоторое время — до допингового кризиса и сопутствующих ему санкций — исключением побыла разве что Олимпиада в Сочи с четырьмя призовыми позициями). Причем чаще всего и до скромненькой верхней границы дотянуть не удавалось.
С победами все было совсем плохо. За все это десятилетие их у сборной России набралось четыре, включая «подвисшее» из-за дисквалификации Евгения Устюгова золото в мужской эстафете в Сочи. Четвертую одержал в спринте на прошлогоднем чемпионате в Антхольце Александр Логинов, затем взявший еще бронзу в преследовании: этим все итальянские достижения российской команды и ограничились. Вышел абсолютно типичный, не плохой и не хороший, для нее чемпионат — пара взлетов от единственного находящегося в тонусе и классом соответствующего ведущим зарубежным соперникам биатлониста с итоговым финишем где-то далеко-далеко от топ-тройки медального зачета. При, как обычно, достаточно жесткой корреляции со всеми событиями, что турниру предшествовали, то есть с ожиданиями, рожденными кубковыми цифрами и картинками: вялая сборная России вялой оставалась и на важнейшем из состязаний.
Так вот, цифры и картинки текущего сезона без пояснений, без «препарирования» сулят сборной России в Поклюке скорее повторение традиционного сценария, нежели прорыв. Российских представителей нет ни в мужской, ни в женской десятке лучших в общем зачете. А четыре попадания на подиум — это дележ шестого-седьмого места с итальянцами. У биатлонного авангарда — французов, шведов, немцев — таких попаданий намного больше. Норвежцы с 48 вообще где-то в космосе.
Но есть нюанс. Все эти четыре медальные российские гонки — «золотые» смешанная и женская плюс «бронзовая» мужская эстафеты, а также выигранная Александром Логиновым индивидуалка — пришлись на посленовогодний отрезок Кубка мира, на три этапа — два «спаренных» этапа в Оберхофе и этап в Антхольце. И если ограничиться исключительно ими, то расклад выглядит совершенно иным.
В этом раскладе, основанном на свежих январских данных и январских ощущениях, сборная России подходит к чемпионату мира, на котором из-за санкций Всемирного антидопингового агентства (WADA) выступит под флагом не страны, а своей федерации, в не таком уж непривлекательном статусе. Данные — это, например, количество медалей, завоеванных в Оберхофе и Антхольце. Ну, норвежцы с французами все-таки далеко впереди, но вот у шведов и немцев их тоже по четыре. А по золоту сборная России их на голову превосходит. Немцы (между прочим, хозяева двух этапов) выиграли одну гонку, шведы ничего не выигрывали.
Ощущения же говорят о том, что после Нового года прибавили — кто чуть-чуть, кто заметно — практически все российские сборники, и, скажем, настолько ровных четверок во всех трех эстафетных номерах программы чемпионата (о сингл-миксте, где бегут двое, забудем) нет ни у кого из конкурентов. А еще о том, что Светлана Миронова, недавний середняк, вдруг, научившись неплохо стрелять, по скорости уже сравнялась с быстрейшими среди быстрейших, а надежность Александра Логинова вполне может помочь ему обскакать слишком резвых, но регулярно допускающих срывы охотников за основными кубковыми бонусами во главе с норвежским фронтменом Йоханнесом Бё. В общем, этот чемпионат впервые за бог знает сколько лет заставляет тех, кому сборная России небезразлична, верить не в шальные и разовые — благодаря своим нежданным озарениям, совпавшим с чужими провалами,— удачи, а во что-то абсолютно материальное и весомое. Такое, что может добросить сборную если не до верхушки биатлонной иерархии, все еще, конечно, недосягаемой, то куда-то туда, где она не была с начала века.