9 февраля президент России Владимир Путин в режиме видеоконференции встретился с большим количеством судей общей юрисдикции и арбитражных судов. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников констатирует, что президент проанализировал их деятельность за 2020 год и, чтобы они не считали себя такими уж независимыми, поставил им задачи на 2021 год.
Во время пандемии суды взяли на карандаш не меньше дел, чем раньше
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Во время пандемии суды взяли на карандаш не меньше дел, чем раньше
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
В начале своего вступительного слова, которое президент переписывал, видимо, прямо даже и перед самым началом встречи (листочки речи были обработаны его почерком и с той, и с другой стороны), Владимир Путин, отдавая должное судьям, сравнил их деятельность, а точнее «подвижнический труд», с работой врачей во время пандемии.
Да, можно твердо сказать: судьи не подвели своего верховного главнокомандующего за истекший период.
— Вызывает огромное уважение,— отметил Владимир Путин,— что судебная система нашей страны в тяжелый период распространения инфекции не перешла в режим торможения. В некоторых странах так и было: до 50% дел было перенесено на гораздо более поздние сроки. А наша система, напротив, действовала без перебоев.
Да и как перейти в режим торможения после того, как набран такой темп?
— Суды проявили верность своей высокой миссии и, невзирая на риски, связанные с эпидемией,— подчеркнул президент,— с максимальной отдачей работали, защищая права граждан, интересы общества и государства.
В сложившейся ситуации логичнее было бы выбрать все-таки одно из трех или хотя бы из двух.
— Достаточно сказать, что в прошлом году было рассмотрено больше дел, чем в 2019-м, в том числе потому, что граждане, бизнес стали чаще обращаться именно за судебной защитой, и это подтверждает рост доверия к судебным процедурам,— продолжил Владимир Путин.
Уже очевидно, что главным судейским достижением президент считает количество приговоров, но стоило ли повторять эту ставшую за пару минут очевидной мысль несколько раз подряд?
Но все-таки мысль получила развитие:
— Важно отметить также, что качество правосудия при возросшей нагрузке оставалось высоким и, более того, продолжало совершенствоваться. Замечу, что это не только наша оценка: согласно отчету той же Европейской комиссии, опубликованному в ноябре прошлого года, российские суды продемонстрировали один из лучших показателей среди стран Совета Европы. У нас к ним много вопросов (а какие? — А. К.), у них — к нам (тут более понятно.— А. К.), но это объективная оценка.
Нужно особое мужество, чтобы признать: и эти бывают в чем-то правы.
— В частности,— заявил президент,— эксперты Еврокомиссии единодушно сочли российскую судебную систему наиболее оперативной, технологически развитой и наименее финансово затратной для граждан.
Про остальные критерии, видимо, в следующий раз.
— Да, разумеется, наша судебная система показала способность быстро адаптироваться к совершенно новым условиям (особенно в последнюю пару недель.— А. К.), это совершенно очевидная вещь,— заметил Владимир Путин.— Но отмечу особо, что это был осознанный добровольный выбор именно самого судейского сообщества, самих судов, ведь буквально в самом начале пандемии президиумом Верховного суда и президиумом Совета судей были приняты два совместных постановления с рекомендациями о порядке работы судов в новых условиях.
Суды по сути сформировали для себя новые кодексы чести, расставляя приоритеты.
— Эти документы,— продолжил президент,— содержали перечни категорий дел, рассмотрение которых не может быть приостановлено или отложено. К ним относятся, например, дела об избрании мер пресечения или об удовлетворении ходатайства об условно-досрочном освобождении, о замене наказания более мягким его видом или об освобождении от наказания в связи с болезнью. И конечно, те дела, которые возникли, собственно, из-за пандемии — их тоже хватало. К примеру, о должниках, у которых нет средств на погашение долга, так как из-за пандемии, вынужденных санитарных ограничений они временно потеряли работу или доход.
Впрочем, для кого-то и развод является делом жизни и смерти. А вот он-то в соответствии с рекомендациями судейских президиумов мог и подождать, то есть наказание автоматически начинало действовать еще до вступления приговора в силу, причем безо всякого снисхождения и в наиболее тяжкой форме и даже, можно сказать, с особым цинизмом: супруги обречены были во время карантина находиться друг при друге 24 часа в сутки. Колония строгого режима для каждого из них по отдельности показалась бы (и, видимо, казалась) им Мальдивами в их же медовый месяц.
— Что касается других категорий дел,— подтвердил президент,— то судам было предоставлено право самостоятельно решать, следует ли их рассматривать незамедлительно или можно отложить на более безопасное в эпидемиологическом плане время.
Впрочем, он настаивал, что российские суды — самые гуманные суды в мире:
— Уже упомянутое мною возросшее количество рассмотренных дел за прошлый год говорит о том, что российские суды не ограничились программой-минимум, а, наоборот, избрали для себя программу-максимум. По факту — не стали разделять дела по категориям важности, а рассмотрели практически все обращения граждан, руководствовались тем принципом, что каждая ситуация, требующая судебного решения, жизненно значима для конкретного человека и его семьи (все-таки развод — дело чести для порядочного судьи.— А. К.). При этом в полной мере была сохранена социальная направленность правосудия.
Таким образом, рассматривали дела и о наследстве.
Владимир Путин обратил внимание еще на один интересный момент:
— В обзоре практики по трудовым делам Верховный суд защитил права работников в различных спорах об увольнении, например запретил строго наказывать работников за отсутствие на рабочем месте по уважительной причине.
То есть судьям оставалось просто пожурить тех, кто выбрал разобщение на дому, хотя работодатель с таким выбором был, может быть, и не согласен и даже подавал в суд на человека, который казался ему прогульщиком и бездельником.
К тому же президент не удержался от важной откровенности:
— Очень важно, что процесс совершенствования судебной деятельности идет непрерывно в нашей стране, мы постоянно это обсуждаем с председателем Верховного суда. И самые прогрессивные, самые актуальные инициативы рождаются именно в судейском сообществе!
Это означает, что в свободное от работы время Владимир Путин занимается законотворчеством. В его содружестве, сотворчестве с Вячеславом Лебедевым (он, теперь жгучий брюнет с медным отливом, прочел потом, не поднимая головы, длиннейший, подробнейший доклад.— А. К.) и рождается, по всей видимости, то, чего все так заждались,— истина. Причем сразу в последней инстанции.
— Конечно,— подчеркнул Владимир Путин,— знаю эту мысль, идею, что никогда сама себя система не может реформировать. Но я никогда не соглашался со скептиками, которые так утверждали — утверждали, что судебная система не может сама себя развивать. Как мы видим, может, и очень успешно.
Вот в этом он как выпускник юрфака и реализует себя сейчас, как выясняется. Или даже всего себя.
— Благодаря именно вашим инициативам,— рассказал Владимир Путин судьям, если они об этом забыли или, не дай бог, не знали этого,— укрепляется право и доступность граждан к правосудию.
Иногда по мере необходимости эту доступность силы правопорядка обеспечивают гражданам даже помимо их воли.
— Обеспечивается гласность и открытость деятельности судов,— констатировал президент.
Правильно — чтобы другим неповадно было.
— Кстати говоря, и в период пандемии эта гласность и открытость были обеспечены. За это вам особое спасибо! — поблагодарил судей президент.
Да и вся его речь была благодарностью судьям.
Что и говорить, поддержал. Он — их, они — его.
А иначе и быть не может.
А жаль.