"Мачехой российских городов" назвал Берлин эмигрант Владислав Ходасевич. После выставки в Манеже Германию в целом впору называть "мачехой всея земли". Главное — не оговориться: ни в коем случае не "матерью". Слова с корнем и привкусом "национал-" в этом сверхполиткорректном проекте штутгартского Института связей с зарубежными странами (IFA) и петербургского Гете-института строго запрещены. Зато приветствуются слова "интернациональный", "мультикультурный" и "плюралистический".
Речь идет о художниках-эмигрантах, живущих в Германии или наезжающих время от времени. Не о тех, о ком вы подумали. Русских на выставке вообще нет. Никакого Ильи Кабакова. Зато есть ветеран "Флюксуса" и пионер видеоарта Нам Джун Пайк. Кореец. Имеется изобретатель "классического" концептуализма Джозеф Кошут, бросивший миру лозунг "Искусство после философии". Американец. Присутствует самый яркий скульптор-инсталляционист из английской "новой волны", нахлынувшей уже после Генри Мура и Энтони Кэро, — Тони Крэгг. Понятно, англичанин. Затесался поздний образчик информель — европейского абстрактного экспрессионизма — Пер Киркеби. Датчанин. В паноптикум попали также голландцы, швейцарка, бельгийка, турчанка, чешка, поляк и итальянец. В меру авангардисты и радикалы: видео-, медиа-, лэндарт с лазерными спецэффектами и социально-политическими подтекстами. В Германию приехали — доверяют, значит, за "дегенеративное искусство" 1936-го простили. Приехали — кто по творческим, кто по политическим мотивам, кто учиться, кто преподавать. Все они внесли свежую струю. Сделали большой вклад. Способствуют культурной интеграции. Преодолевают межнациональные барьеры. И, чтобы весь этот интернационализм продемонстрировать, их и объединили — по пятому пункту. Ну а как иначе объяснить, что в Германии все уже давно — за великую дружбу народов.
Впрочем, и слово "эмигранты" не приветствуется. Лучше — кочевники, странники между культурами. Чтобы никакой "почвы" — напротив, полная от нее оторванность. Идеальный прообраз — "Флюксус", перетекавший с хеппенинг-фестивалями Джорджа Мачунаса из Нью-Йорка в Висбаден и обратно. "Флюксус" в переводе с латыни, собственно, и значит "течение". Идеальное произведение — инсталляция Симоны Мангос под названием Ferrying (что значит "переправляя", "перевозя"): срубленное дерево и три уличных фонаря из Берлина путешествуют по галереям мира с 1999 года — обживаются в новых выставочных контекстах — этакое перекати-поле.
Словом, панорама современного искусства, живущего в Германии, нарисована кураторам в размашистой манере Девятой симфонии: "Обнимитесь, миллионы". Только сама Германия вроде как оказывается не у дел: минус Йозеф Бойс, Ансельм Кифер и "новые дикие". Оно, конечно, так и задумано, но оттого и не выпевается оглушительный бетховенский финал. Потому что ведь, чего греха таить, именно к Бойсу в Дюссельдорф ехали учиться, а сейчас, например, к Базелицу ездят. А без них "территория творчества" превращается в ничейную землю. В глобалистскую модель еврокультуры для Евросоюза. Таким станет искусство, когда все окончательно интегрируются. Нейтральным и беспочвенным. Без языка. Или все равно с каким языком — так ли уж важно, из какого словаря скатает Кошут статью к своей "Сковородке". Так что обнимемся, возьмемся за руки, не будем придавать значения прописке и пятому пункту. Ведь сказано же еще космополитическими греками: "Где хорошо — там и родина". Немцы же могут утешиться тем, что гимн Евросоюзу — чисто немецкого производства.