Весенняя сказка, великий славянский миф, сконструированный из ошметков европейской культурной памяти, гимн неопантеизму, запечатленный в самой ортодоксально западнической форме, ода всеприятию мира, устроенная как напряженная драма — все это "Снегурочка". Программная опера "Могучей кучки", написанная после ее распада, образцовое воплощение российской музыкальной экзотики XIX века, созданное самым интегрированным в западный музыкально-образовательно-профессиональный modus vivendi композитором. Николай Римский-Корсаков — прежде член коммуны композиторов, сделавших себе имя (правда, в основном как Модест Мусоргский посмертно) на неприятии устоявшихся в Европе канонов делания музыки, а с 1871 года профессор германизированной "от корней до самых кончиков" Санкт-Петербургской консерватории — закончил "Снегурочку" в 1881 году. Опус, придуманный на перепутье между бытовым славянофильством Островского (из одноименной пьесы которого сшито либретто) и "идейным" неорусского стиля модерном рубежа веков, получился по содержанию — межеумочным, по воплощению — умопомрачительно красивым.
Драма Снегурочки, обреченной на таяние самим своим желанием вочеловечиться, то есть банально влюбиться (что по всем законам воплощениям природных стихий не положено), передана с обилием бытовых подробностей, живописанием идеализированной Масленицы в почти людском царстве берендеев, массовыми сценами, страстными излияниями отвергнутого любовника Мизгиря, чарующими песнями "солнечного мальчика" Леля и напрасными увещаниями родителей барышни — Деда Мороза и Весны. Ариозо Снегурочки — хлеб любой вокалистки хрустально-сопранового тембра — томительно витиевато, изысканно гармонизировано, экзотично ровно настолько, чтобы почти лишить оперу западной сценической судьбы, но превратить ее в лакомство для специалистов. То же, впрочем, относится к большей части музыкального материала оперы: по сию пору она во всем мире держится концертными исполнениями и монографическими исследованиями более, нежели театральными постановками.
Мариинский театр решил положить собственной старинной традиции конец: на премьере покажет, что со "Снегурочкой" сделали бесспорная и блестящая исполнительница заглавной партии Ольга Трифонова, режиссер Александр Галибин и сценограф Георгий Цыпин. Все трое уже отличились в околоснегурочьих или вообще мифологичных театральных прожектах. Госпожа Трифонова несколько лет очаровывала публику в концертных исполнениях "Снегурочки". Господин Галибин ставил в Мариинке "Пиковую даму" Чайковского — оперу, безусловно, менее связанную нежными путами лирически переосмысленного народного поверья, чем "Снегурочка", но с течением веков превратившуюся в самовластный культурный миф. Господин Цыпин и вовсе оформлял две части из тетралогии "Кольцо Нибелунга" Вагнера — его декорации к "Зигфриду" и "Гибели богов" (для режиссера Владимира Мирзоева) масштабны, многозначительны и суровы, одним словом, именно таковы, какой и следует быть сценографии к сугубо мифологичным, крайне значимым для европейского подсознательного произведениям. Похоже, что тандем Галибин--Цыпин в корсаковском шедевре не может не получиться — и прекрасно.
САША ДЕМИНА