процесс
Вчера в Катаре состоялось второе заседание суда над сотрудниками российских спецслужб, обвиняемыми в убийстве Зелимхана Яндарбиева. Судьи приступили к допросу свидетелей и решили, что отныне процесс будет проходить в закрытом режиме.
Еще утром до начала заседания суда сотрудник генпрокуратуры Катара Али Абдурраззак уверял корреспондента Ъ по телефону, что заседание будет совершенно открытым: "Можете сами прийти и посмотреть, как все это будет происходить. У нас полностью прозрачная и открытая судебная система. Никаких тайн!"
Затем он, правда, оговорился, что допросы свидетелей, возможно, будут проводиться "без посторонних" — для того, чтобы не ставить под угрозу безопасность допрашиваемых. Каким образом открытость процесса будет совмещаться с закрытыми допросами, господин Абдурраззак не пояснил.
Очевидно, для того, чтобы в ходе слушаний не возникало проблем с безопасностью, в Дохе были приняты невиданные меры предосторожности, очень нехарактерные для тихого маленького городка и шокировавшие местных журналистов. Как рассказал Ъ находящийся в Дохе корреспондент Ren-TV Дмитрий Штоколов, территория вокруг судебной палаты Дохи была оцеплена задолго до открытия заседания — на площадке перед зданием стояло не меньше 50 джипов охраны, по периметру забора выстроились автоматчики. "Не знаю, приходилось ли мне видеть раньше такое количество охраны. Все кругом было синее от полицейской формы — на одного штатского приходилось минимум двое офицеров",— рассказывал журналист.
Около десяти утра на бешеной скорости к судебной палате подлетели три черных джипа-внедорожника Suburban, на которых привезли обвиняемых.
Двух российских агентов, известных в Катаре под фамилиями Белашков и Бокчов, быстро вывели из машин прикованными наручниками к полицейским из Службы особой безопасности и подняли на девятый этаж, где и проходил процесс. На каждом этаже здания на выходе из лифта дежурили по два автоматчика, а возле комнаты #24, где и шел процесс, расхаживало не меньше 20 полностью вооруженных военных.
В зал суда пропускали после тщательнейшего обыска и многократного прохода через металлоискатели. Не слишком большой зал суда был забит до отказа. Помимо юристов и охраны присутствовали также представители чеченской диаспоры: вдова Зелимхана Яндарбиева Малика вместе с еще пятью женщинами во всем черном, замглавы МИД Ичкерии Усман Ферзаули, несколько молодых людей, которые переводили госпоже Яндарбиевой с арабского на чеченский,— всего 10-12 человек.
Почти прямо за группой чеченцев сидели представители российского посольства во главе с консулом Максимом Максимовым. (Посол Виктор Кудрявцев по неизвестным причинам никогда не появляется в суде и не проявляет видимой активности в деле защиты интересов российских граждан в Катаре. От общения с Ъ российские дипломаты вчера по своему обыкновению отказались. В российском посольстве корреспонденту Ъ сообщили, что посол приезжал на работу около восьми утра и практически сразу уехал.)
Подсудимых ввели в зал около десяти часов. Корреспондент Ren TV поделился с Ъ своими наблюдениями о внешнем виде обвиняемых:
— Один из них, рыжеватый, очень худощав и выглядит неважно. У него синяки под глазами, вид очень уставший. Но как мне рассказал один из адвокатов, у него основная проблема психологического характера. Эта история его очень сильно подкосила, он очень близко к сердцу принимает все происходящее. Он сам по себе вообще не слишком веселый. А второй парень поспокойнее и поувереннее. Видно, что он чувствует, что освобождение — это вопрос времени и рано или поздно это закончится.
Кроме того, собеседник Ъ, наблюдавший за обвиняемыми, предположил, что они вполне могут являться уроженцами Чечни и Ингушетии, как давно уже утверждают некоторые арабские СМИ: "Они оба носят короткие аккуратные бороды и вообще-то выглядят, если так можно выразиться, довольно 'исламизированно'. Да, они очень похожи на мусульман-кавказцев".
Журналистам позволили присутствовать лишь на самом открытии судебного заседания, но запретили снимать обвиняемых и свидетелей. Вскоре после начала слушания судьи удалились на короткое совещание и, вернувшись, объявили, что "с этого момента процесс объявляется секретным" и всем журналистам надлежит покинуть зал. Остаться позволили лишь дипломатам, а также госпоже Яндарбиевой и господину Ферзаули. Большинство присутствовавших чеченцев также вышли — высказывалось предположение, что кто-то из них будет выступать на процессе в качестве свидетелей, а значит, им нельзя слышать показания других свидетелей.
Судебное заседание продолжалось до обеда — примерно до 12.30. Первым вызванным в суд свидетелем обвинения был один из высокопоставленных сотрудников катарских силовых структур, который допрашивал российских граждан на начальной стадии следствия.
Во время перерыва к журналистам вышел руководитель группы адвокатов Дмитрий Афанасьев и впервые за все время суда над россиянами поведал журналистам о некоторых деталях дела.
Он заявил, что два основных пункта, на которых будет строиться защита россиян,— это требования не учитывать все признания, сделанные подсудимыми, и считать незаконным то, как агенты спецслужб были схвачены. Правда, он подчеркнул, что на данном этапе процесса адвокаты еще не будут раскрывать все свои карты и подробно рассказывать, как именно будет выстраиваться линия защиты.
Так, господин Афанасьев рассказал, что россиян пытали — по его словам, в ходе допросов на них натравливали собак (на их телах обнаружены следы укусов), не давали спать в течение первых четырех суток после ареста, заставляли выполнять изнуряющие физические упражнения. Следовательно, считает защита, все показания, данные ими в тот период, не должны приниматься судом во внимание.
Как сообщили адвокаты, им удалось добиться того, чтобы к подсудимым допустили западного доктора, так как они не слишком довольны тюремным врачом, которого им предоставили катарские власти. Кроме того, защита продолжает добиваться права на свободный доступ к своим клиентам.
Кроме того, защитник подчеркнул, что россияне были арестованы на дипломатической вилле (в ней жил первый секретарь посольства Александр Фетисов.— Ъ), которая должна считаться территорией Российской Федерации, а значит, сам арест незаконен. Теперь адвокаты собираются настаивать, чтобы нынешний суд был прекращен, обвиняемых вернули в расположение посольства России и уже после этого были начаты формальные переговоры о возбуждении против них уголовного дела.
Впрочем, судя по всему, сами адвокаты не слишком верят в успех подобных требований — по словам господина Афанасьева, процесс, скорее всего, будет продолжаться не менее месяца или полутора — примерно столько нужно, чтобы допросить всех свидетелей обвинения. Две недели назад катарский адвокат россиян Мохсен ас-Сувейди рассказывал Ъ, что заседания будут проходить в еженедельном режиме, по воскресеньем, а всего прокурор на тот момент намеревался допросить 13 человек. Вчера же катарская газета "Аш-Шарк" сообщила, что в распоряжении обвинения находится уже 15 свидетелей — следовательно, обвинение продолжает сбор доказательств вины россиян и ищет новых свидетелей.
Впрочем, учитывая, как медленно начался процесс, можно предположить, что он растянется на еще более долгий срок. Как вчера заявил адвокат Дмитрий Афанасьев, в показаниях свидетелей много нестыковок и к первому же допрашиваемому у защитников возникло более 70 вопросов. В целом вчерашнее заседание продолжалось до позднего вечера — даже несмотря на то, что во второй половине дня здание суда уже было закрыто, все входы заперты, судебная палата прекратила работу, а посторонние были изгнаны за ворота. Слушание "русского дела" продолжалось в совершенно пустом здании.
МИХАИЛ Ъ-ЗЫГАРЬ