Государственно-правовое управление (ГПУ) президента подвергло критике доработанный правительством законопроект о реформе института банкротства. По мнению президентских юристов, большинство ранее высказанных замечаний к проекту не исправлено, он содержит множество внутренних противоречий, а ряд его положений и не соответствует тому, что заявлял первый вице-премьер Андрей Белоусов на недавнем совещании по теме реформы у Владимира Путина.
Первый заместитель председателя правительства России Андрей Белоусов
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
20 февраля ГПУ президента направило новое заключение (есть у “Ъ”) на доработанные правительством поправки, реформирующие институт банкротства в России. Авторы заключения напоминают, что кроме них замечания на проект высказывали также помощник президента Максим Орешкин, Счетная палата, РСПП, ТПП, ВЭБ.РФ, Агентство по страхованию вкладов и объединения операторов электронных площадок.
ГПУ обращает внимание, что многие замечания так и не учтены, а некоторые положения законопроекта не соответствуют поручениям президента от 5 декабря 2019 года, во исполнение которых этот документ и разрабатывался. Переходный период реформы, по мнению управления, следует продлить до двух лет — для того чтобы было время апробировать новеллы, проанализировать судебную практику и при необходимости скорректировать закон.
ГПУ также указывает, что ряд положений проекта «вступает в противоречие с результатами совещания президента РФ с членами правительства 10 февраля», в том числе с тезисами доклада первого вице-премьера Андрея Белоусова.
Так, в том докладе утверждалось, что срок конкурсного производства сокращается до года с возможностью продления лишь на шесть месяцев, однако в законопроекте такой нормы нет.
Другое несоответствие касается наделения специально создаваемых «дочек» госкорпораций («Ростеха», «Росатома», «Роскосмоса» и других) статусом арбитражных управляющих (АУ). Поправки допускают возможность их назначения на дела о банкротстве предприятий оборонно-промышленного комплекса (ОПК) и иных организаций по решению правительства. Также они позволяют получить функции управляющего ВЭБ.РФ, разрешая Белому дому передать полномочия АУ и другим юрлицам. В докладе же речь шла о том, что такие «дочки» смогут вести дела о банкротстве не любых предприятий ОПК, а только стратегических и по решению спецправкомиссии. ВЭБ.РФ же, следовало из доклада, станет АУ только по отдельным проектам и по решениям правительства. Расширения круга АУ и должников, на банкротство которых их можно назначать, в докладе не предполагалось, поэтому ГПУ призывает привести поправки в соответствие с ним, записав также требования к новым АУ и гарантии их имущественной ответственности.
Опасения ГПУ вызывает и то, что «большую часть сутевых положений планируется перевести на подзаконный уровень», при этом заявленные сроки принятия таких актов (три-шесть месяцев) «вызывают сомнения», так как были случаи, когда правительство издавало необходимый акт в сфере банкротства спустя почти 17 лет с даты вступления в силу закона. Поправки же спускают на уровень правительства многие «ключевые положения», в том числе о начислении баллов арбитражным управляющим, от которых будет зависеть их назначение на процедуры.
В целом система баллов, указывает ГПУ, по-прежнему не урегулирована поправками, а возможность случайного выбора АУ ограничена «крайне маловероятной ситуацией» (когда после трех раундов ни одна СРО не представила кандидатуру АУ).
Вместо «ранжирования на основе объективных показателей» система расходования баллов ограничивает количество процедур, в которых АУ может поучаствовать, не учитывая его отраслевой опыт и показатели эффективности. Поправки так и не вводят механизмы контроля за присвоением рейтинга и не дают возможности его оспаривать, а предоставление СРО полномочий перераспределять баллы между своими членами нарушает принцип независимости АУ, отмечается в документе.
Довольно резко управление критикует и положение о праве суда самостоятельно, без учета мнения кредиторов ввести процедуру реструктуризации долгов — это возлагает на суд «несвойственные функции экономической экспертизы» и влечет «избыточное затягивание процедуры банкротства». Также ГПУ настаивает на исключении нормы о прекращении залоговых прав кредитора, если он не воспользовался правом оставить за собой предмет залога в течение месяца после объявления вторых торгов несостоявшимися,— такой подход «нивелирует правовое значение преимущественных прав залогодержателя» и противоречит Гражданскому кодексу.
В целом, по мнению ГПУ, новая редакция законопроекта нуждается в доработке, так как «характеризуется низким уровнем юридической подготовки, изобилует внутренними противоречиями, содержание многих положений в принципе невозможно уяснить».