Существует распространенное мнение, что процедура банкротства сама по себе — негативное явление. В представлении многих людей именно банкротство доводит еще жизнеспособное предприятие до разрухи. В интервью с директором Некоммерческого партнерства «Дальневосточная межрегиональная саморегулируемая организация профессиональных арбитражных управляющих» Вадимом Веселковым корреспондент „Ъ“ МАРИНА КРАВЧЕНКО выясняла, что же на самом деле стоит за словом «банкротство».
— В ее основе — низкая грамотность руководящего звена. У менеджеров есть желание управлять предприятием, но нет возможностей. Народ мыслит старыми категориями, мало у кого есть желание учиться. В прежние времена финансирование предприятий, их работа на рынке во многом зависели от государства. Сегодня нужно быть конкурентоспособными. У молодых управленцев, наоборот, есть знания, но не хватает опыта.
— Однако у некоторых достаточно опыта, чтобы провести преднамеренное банкротство, которое часто встречается в сфере ЖКХ?
— И не только в этой сфере. Преднамеренное банкротство связано с переделом собственности. К примеру, было акционерное общество, коллектив которого владеет акциями, и выкупить его невозможно — активы захватывают через процедуру банкротства. Однако доказать преднамеренное банкротство очень сложно, потому что нет судебной практики. Не работают статьи уголовного кодекса, и арбитражный суд не может утвердить заключение о преднамеренном банкротстве.
— У нас есть примеры, когда преднамеренность банкротства была доказана?
— По «Хорскому гидролизному заводу» есть признаки преднамеренного банкротства — соответствующее заключение сделала Федеральная служба по финансовому оздоровлению РФ. Это дело рассматривается, однако о его результатах говорить сложно.
— Какие крупные банкротства предприятий Хабаровского края происходят сейчас?
— В арбитражном суде Хабаровского края рассматривается масса дел по банкротству, но крупных немного. По нашей саморегулируемой организации — «Хабаровский мебельный комбинат „Заря“», «Дальдизель», «Дальэнергомаш», «Дальэлектросетьстрой» и «Игристые вина». В марте состоялось собрание кредиторов мебельной фабрики «Заря», руководство должника доказало кредиторам, что есть шанс вывести предприятие из кризиса при разумном управлении. На «Дальэнергомаше» недавно продлили процедуру внешнего управления на шесть месяцев — до восьмого октября 2004 года. Причина — до конца не исполнен план внешнего управления, процедура была введена полтора года назад. Завод «Игристые вина» задолжал кредиторам более 90 млн руб. Внешнее управление введено на 1,5 года. За это время вернуть $3 млн в карман кредиторам практически невозможно. Но есть надежда, что появится инвестор, который купит предприятие и его бизнес и восстановит его платежеспособность. А это значит — сохраненные рабочие места, налоги в бюджеты. Также в Хабаровске в состоянии банкротства находится крупное предприятие — ООО «Спиртовик», но мы им не занимаемся.
— Какое из названных предприятий наиболее реально вернуть к жизни?
— Есть шансы у «Дальэнергомаша» — крупное предприятие с большими производственными мощностями.
— Скорее всего, завод реанимируют, создав на его базе новое предприятие. Ведь только так можно избавиться от старых долгов?
— Да, после процедуры банкротства долги остаются на старом предприятии. Порой только так можно задействовать рабочие мощности. Станок — это просто машина, которую можно продать, и она будет работать. Может быть, другой хозяин будет лучшим хозяйственником, чем прежний. В Хабаровске есть примеры, когда предприятие меняет профиль и оживает. К примеру, на базе бывшего мясокомбината нормально работает филиал «Балтимор».
— Для многих банкротство означает разворовывание остатков предприятия.
— Самая большая беда — то, что арбитражных управляющих все крестят, словно именно они разваливают производство. Если принято решение о банкротстве, значит, кто-то уже довел предприятие до этого. О директорах, которые не справились со своими обязанностями, никто не вспоминает. Прежний собственник, государство, часто тянет до последнего, выкачивая из предприятия все имущество, оставляя одни развалины. В заложниках остаются работники старого предприятия.
— Для чего вообще нужна процедура банкротства, без нее нельзя обойтись?
— Процедура банкротства не несет разрушительный характер. Основной кредитор должника — это государство. Оно «думает», что имеет много активов, ведь ему предприятия задолжали много налогов. Но налоговое бремя не дает предприятиям развиваться. Институт банкротства необходим для того, чтобы собрать всех кредиторов вместе и справедливо распределить по очередям долги. Существует три очереди задолженности: перед инвалидами, по зарплате и по всем остальным кредиторам. Третья очередь делится на две части: основной долг и штрафы. Арбитражному управляющему же нужно организовать инвентаризацию хозяйства, определить и установить порядок продаж и рассчитаться с кредиторами.
— На совещаниях, посвященных банкротству, неоднократно звучали слова о непрофессионализме арбитражных управляющих. Их обвиняли в отсутствии экономического образования.
— К арбитражным управляющим законодательство о банкротстве предъявляет серьезные требования. Эти люди должны иметь стаж руководящей работы два года и пройти специальное обучение, на оплату учебы требуются довольно крупные суммы. Кроме того, арбитражному управляющему нужно постоянно повышать свой профессиональный уровень. 12 апреля этого года в Хабаровске органы Минюста РФ начали курсы повышения квалификации, которые пройдут в два этапа — весной и осенью. По итогам обучения слушатели получат удостоверения Минюста РФ «О краткосрочном повышении квалификации». Для финансового оздоровления арбитражному управляющему не нужно быть специалистом именно по профилю конкретного предприятия. Арбитражные управляющие имеют экономическую канву, а помогает ему выводить из кризиса команда специалистов. В нашей организации есть очень опытные управляющие, которые начинали свою деятельность в 90-е годы, когда слово «банкротство» было почти нецензурным.