 |
Студентов Аль-Азхара в Каире можно узнать по безукоризненному английскому |
Некоторое время назад, возвращаясь в Москву из Каира, я встретил в аэропорту свою бывшую преподавательницу, учившую меня в институте арабскому языку. После недолгих приветствий Мария Александровна шепотом спросила, кто тот молодой человек, с которым я только что разговаривал, и указала взглядом на невысокого, скромно одетого паренька с небольшим чемоданом. Я объяснил, что это мой знакомый, башкир, который только что закончил исламский университет Аль-Азхар.
— А-а, понятно, едет пополнять ряды отечественных экстремистов,— резюмировала преподавательница.
Вокруг Аль-Азхара — крупнейшего исламского университета в мире — в России ходит много противоречивых слухов. Известно, что в нем учится несколько сотен россиян (из Татарии, Башкирии и республик Кавказа) и несколько тысяч выходцев из стран СНГ. А еще — что в течение последних нескольких лет египетские власти периодически арестовывают группы студентов из России, обвиняя их в причастности к террористической деятельности. Что же такое Аль-Азхар — "исламский Ватикан" и центр мусульманского богословия или рассадник экстремистских идей и угроза России? Чтобы выяснить это, я снова отправился в Египет.
 |
ФОТО: GAMMA  |
Аль-Азхар расположен в историческом центре Каира — в старом городе. Но свои поиски я решил начать с совсем другого района, находящегося на северо-восточной окраине египетской столицы. Здесь, в Мединат-Насре ("Городе победы"), особенно в восьмом и десятом кварталах, живет большинство российских студентов Аль-Азхара. Здесь жили и пятеро студентов-дагестанцев, арестованных египетскими спецслужбами по подозрению в терроризме.
Недалеко от одного из частных университетских общежитий меня встретил дагестанец Муртуз. Он лидер местной общины, который отвечает за поведение соплеменников и следит за дисциплиной. Ему около 30 лет — на вид обычный аспирант российского вуза или менеджер крупной корпорации.
Мы поднимаемся в квартиру. Навстречу выходят дагестанцы Ризван и Рамадан, студенты лет 25, и Хасим из Кабардино-Балкарии. Более молодые или вертятся на кухне (к столу подают пирог, чай и фрукты), или сидят по комнатам — учатся.
Поначалу Муртуз не очень разговорчив, но постепенно беседа оживляется. Осторожно спрашиваю, есть ли в университете исламские радикалы.
 |
ФОТО: AFP Преподаватели и студенты Аль-Азхара давно поставили новые технологии на службу исламу |
— А за что египтяне арестовывали российских студентов? Говорят, среди них был парень из села Карамахи. Дагестанские власти считают, что он бывший боевик, приехавший в Египет по поддельным документам, чтобы подстрекать студентов к борьбе против России.
— Боевик? Не знаю,— пожимает плечами Муртуз.— В первый раз ребят взяли в июне 2001 года. Они были нашими соседями, жили на этаж выше. За ними тогда пришли ночью. Просто прошли по подъезду и всех, кто в тот момент ночевал дома, забрали — всего пятерых. Один из них был совсем новичок, всего пару недель как приехал, мы его почти не знали. И вместе с ним еще четверых соседей. Обычными были ребятами, нормально учились. Кто-то из них жил здесь с семьями.
— А эти ребята были салафитами? — осторожно интересуюсь я у Муртуза (так здесь называют поборников "чистого ислама", строго следующих букве мусульманских законов, которые в России известны как ваххабиты.— "Власть").
Муртузу это определение не нравится. Он объясняет, что салафитами называли современников пророка Мухаммеда, которые следовали его примеру. Но и слово "ваххабит" ему тоже не по душе.
— Давай будем называть их просто радикалами.
— Так они были радикалами?
— Я бы не сказал — они были простыми студентами. Но, конечно, ходили с бородами, как положено.
— Знаешь, почему дома к нам такое отношение? — вступает в разговор кабардинец Хасим, который уже закончил Аль-Азхар и сейчас работает на египетском радио, вещающем на Россию.— Там были бы рады, чтобы образованные выпускники Аль-Азхара вообще не возвращались, чтобы не подвинули сотрудников тамошних духовных управлений с их мест. Они боятся конкуренции, вот и пытаются демонизировать образ Аль-Азхара. А мы здесь гораздо большие патриоты России, чем были дома. Кто, как не мы, расскажет здесь, что на самом деле происходит у нас. Египтяне же уверены, что в России притесняют мусульман, что в Чечне идет джихад — вот и приходится им разъяснять, как все на самом деле. И на выборы мы, конечно, тоже ходим, за "Единую Россию" и за Путина голосуем,— добавляет он.
 |
ФОТО: AP Считается, что в Аль-Азхаре преподают очень умеренный ислам. Возможно, отчасти потому, что нынешний ректор университета шейх Мохаммед Сейед Тантауи коротко стрижет бороду |
Из Мединат-Насра направляюсь в другое общежитие университета — "Буус" ("Городок исламских делегаций"). Здесь живут студенты попроще. Общежитие принадлежит университету, а не спонсирующему студентов благотворительному фонду, зато корпуса находятся почти в центре — недалеко от знаменитой мечети Аль-Азхар и резиденции шейха. Если в других местах студенты сбиваются в группы по национальному признаку, то здесь все вперемешку: на одном этаже соседствуют Гана, Камерун, Казахстан, Албания и студенты из Татарии и Чечни.
Чеченцы принимают меня радушно — приносят из местной студенческой столовой обед (рис с овощами, курица и восточные сладости), мы усаживаемся на полу и начинаем есть.
Магомед не слишком похож на обучающихся здесь студентов — атлетического телосложения парень с длинными волосами и в стильных очках. Он сейчас учится в "средней школе" Аль-Азхара и хочет поскорее ее закончить, чтобы уехать продолжать образование в России. Его семья перебралась в Москву еще во время первой чеченской. Об экстремистах он, конечно, слышал. Вот, например, в марте, говорит Магомед, арестовали одного из известных членов российской диаспоры в Египте — Аббаса Кебедова и двух его племянников.
— Ты разве не слышал про него? — спрашивает Магомед.— Это брат Багауддина. Ну есть же такой известный учебник арабского языка, который написал Багауддин Мохаммед.
Магомед, конечно, понимает, что в России Багауддин Мохаммед (Магомедов) известен не как автор учебника, а как лидер ваххабитов Дагестана, глава "Исламского джамаата Дагестана". С 1999 года он находится в розыске — его обвиняют в терроризме и организации вторжения в Дагестан. А его брат, как заявляли силовые структуры Дагестана, занимался в Египте подстрекательством студентов к участию в вооруженном сопротивлении российским властям. Но продолжать разговор о ваххабитах и экстремистах Магомед не хочет:
— Мне так отец говорил, когда сюда отправлял: "В политику не лезь!" И я не лезу. Учусь себе спокойно, стараюсь здесь как можно скорее закончить и домой вернуться. Вот у меня никаких проблем и нет. И меня спецслужбы местные не трогают. И соседа моего тоже. И мне кажется, ни с того ни с сего тут мало что происходит. Я почти уверен, что египтяне следят за каждым нашим шагом, они знают все, кто из нас чем занимается. А если кого-то забирают — значит, что-то нашли на него, значит, у человека здесь другие интересы. Местные спецслужбы-то, они все видят.
"О возвращении в Москву я думаю с ужасом"
Что спецслужбы видят и чего не видят, судить трудно. Но большинство российских студентов их действительно не слишком интересуют. Вот, например, Гульнара — татарка из Москвы. Ей около 25, у нее тихий приятный голос. Еще несколько лет назад она была обычной студенткой психфака. Теперь на ней традиционный мусульманский наряд — светлая абайя (накидка до пят) и хиджаб (платок, закрывающий волосы, шею и плечи). Гульнара вспоминает, как духовные поиски привели ее в мечеть:
— В первый раз это было ужасно. Мне сказали, что, чтобы стать настоящей мусульманкой, надо много чему научиться,— и показали в мечети старичка татарина и сидящих вокруг него женщин. Я попыталась присоединиться к ним, но он сказал, что я не могу слушать его рассказы вместе со всеми, потому что на мне нет платка. Он стал искать, нет ли у кого-нибудь из его учениц лишнего. Лишнего платка ни у кого не оказалось, и тогда он вручил мне вместо него полиэтиленовый пакет.
Тем не менее Гульнара продолжала ходить в мечеть, да и к платку привыкла.
— По жизни я совершенно не люблю выделяться из толпы. Но когда я стала ходить в институт в хиджабе — это был вызов. Все вокруг смотрели на меня, как будто я шла голая. Еще хуже отреагировали мои родные. Мой брат совершенно искренне говорил: "Ты, конечно, не обижайся, но, может быть, давай сходим к психиатру. Ну так, на всякий случай, провериться". И поэтому, когда я, закончив психфак, поехала учиться в Каир, я почувствовала облегчение — здесь я не выгляжу чужой. Тут я как все, никто не смотрит мне вслед и не тыкает пальцем просто из-за того, что я мусульманка в платке — в Каире все такие. Но о возвращении в Москву я думаю с ужасом. Там сразу скажут — террористка. Менты замучают проверками.
Сейчас, пока Гульнара вдали от дома, ее по-отцовски опекает Мурат-Хаджи — бывший врач скорой помощи из Карачаево-Черкесии. Ему уже за сорок, у него широкая улыбка, открывающая несколько золотых зубов, и густая щетина. Несколько лет назад односельчане выбрали уважаемого всеми врача имамом местной мечети. Поначалу он обходился теми знаниями, которые имел, но потом решил, что надо учиться, и вместе с семьей приехал в Аль-Азхар.
Я пришел к нему в гости поздно вечером — как раз в то время, когда у него собирается группа по изучению Корана — молодые немцы, французы, арабы, россияне. На урок пришла и Гульнара. Молодежь удаляется на занятия, а хозяин остается разговаривать со мной.
— Пока я на скорой работал, я такого насмотрелся! — говорит Мурат-Хаджи.— Алкаш какой-нибудь напьется паленой водки, ты приезжаешь, спасаешь его, а он на тебя потом бросается — морду бить. Нет, так невозможно жить! Неужели Путин не понимает, что у нас народ гибнет? Все русские спиваются, сами себя калечат, уродуют, убивают. Есть только один выход — ислам. Ислам все ставит на свои места. Мужчина на своем месте, не пьет, а работает. Женщина тоже на своем месте, занимается своими делами рядом с мужчиной. Никакие права не ущемляются, вранье все это — просто все на своем месте. Когда же Путин наконец поймет, что русским всем надо приказать принимать ислам, для их же блага?!
Мурат-Хаджи — один из немногих, кто точно знает, что будет делать в ближайшее время — он собирается как можно скорее вернуться в родной аул начать борьбу за духовное здоровье односельчан.
— Когда к нам приезжали отдыхать москвички-пенсионерки, они так говорили: "Не пойду лечиться к русской врачихе, она аферистка. А этот мусульманский поп хоть и странный, зато не пьет и взяток не берет".
— А как у вас в Аль-Азхаре с экстремизмом? — спрашиваю.
— Видишь, как у нас здесь спокойно. Учимся, плохих людей к себе не пускаем. А плохие, кстати, меня все боятся, потому что я всем говорю правду в глаза — и ваххабистам, и онанистам,— шутит Мурат-Хаджи, сверкая золотым зубом.
 |
ФОТО: REUTERS Шейху Юсуфу Кардауи когда-то предлагали возглавить университет Аль-Азхар. Но академическая карьера шейха не интересовала — его книги, фетвы и даже сны и так владеют умами |
Ваххабитов, или салафитов, не любит не только имам мечети из Карачаево-Черкесии. Между ними и суфистами, поборниками более традиционного ислама, идет прямо-таки холодная война. Об этом мне рассказывает Ишмурат из Башкирии, один из немногих россиян, полностью закончивших университет, который до этого несколько лет был старшим в татаро-башкирской диаспоре и всегда считался "умеренным".
— Знаешь, в арабском есть такая пословица — "Противоречь, и о тебе узнают",— рассказывает Ишмурат.— Мне кажется, в этом суть тех людей, которые избирают себе радикальное религиозное течение. В любом обществе есть такие люди: если все за, всегда найдется один или двое, кто против. Так и салафиты — они же не составляют большинство. Это небольшая, но очень шумная группа людей крайних взглядов. И взгляды их зачастую основываются на плохих знаниях. Вот смотри, они, например, ориентируются на шейха Кардауи (в России он стал широко известен совсем недавно, после того, как издал фетву, признающую войну в Чечне джихадом.— "Власть"). Но его же работы они совсем не знают! Слышал я, например, такую историю: будто бы шейх Кардауи увидел сон. И в этом сне Аллах говорит ему: "Только пять человек в этом мире следуют по моему пути". Шейх спрашивает: "Я среди них?" Аллах отвечает: "Нет!" "А кто же эти люди?" — продолжает Кардауи. На что Аллах начинает перечислять: "Первый — это Осама бен Ладен..." И тут шейх Кардауи проснулся. Вот такую историю рассказывают. Но самое главное что? Купиться на этот вымысел могут только необразованные люди!
— Почему? — не понимаю я.
— Потому что раньше именно шейх Кардауи написал очень большую книгу о том, что сны нельзя толковать как пророчества, что они не имеют особого смысла, на них нельзя полагаться!
"В России открою сеть исламских супермаркетов"
Рияд, студент из Татарии, тоже когда-то был умеренным — по крайней мере, так говорят его товарищи, приехавшие вместе с ним учиться в Каир семь лет назад. И даже звали его по-другому — Ренат. Теперь он один из лидеров российских салафитов в Египте, поменял имя на более исламское, носит бороду и уверен, что только его вера является истинным и чистым исламом, все прочие ответвления — не более чем заблуждения.
— Суфизм — это мракобесие! — негодует он,— они же почти язычники — поклоняются каким-то своим святым, их могилам.
На встречу со мной Рияд пришел вместе с младшим братом Домиром. Он давно привез его с собой в Каир, тот закончил египетскую школу, а сейчас тоже учится в Аль-Азхаре. Рияд и Домир сотрудничают с серьезным арабским интернет-изданием islamonline.net и пишут для него заметки о событиях в России.
— Сама редакция находится в Катаре, и у них несколько корпунктов в Европе, США и в арабских столицах. А финансирует это издание шейх Кардауи.
Журналистские способности Домира, хвастаются братья, очень пригодились как раз в декабре прошлого года, когда в Каире арестовали студентов из Дагестана. Среди них оказался и родной брат жены Рияда, аварки. Чтобы прийти на выручку родственнику, Рияд написал письмо в редакцию одного из российских интернет-изданий, в котором рассказал об аресте россиян в Каире. Письмо наделало шуму. Спустя несколько недель всех арестованных депортировали из страны — как утверждает Рияд, за отсутствием состава преступления. Более того, вроде бы даже разрешили вернуться в Каир и продолжить обучение через год.
Впрочем, самому Рияду образование в Аль-Азхаре пока закончить не удалось — сейчас он, по собственному выражению, занимается коммерцией — челночными перевозками мусульманской атрибутики. Бизнес хорошо отлажен — он закупает в Каире четки и молитвенные коврики и чартерными рейсами доставляет их в Россию, где у Рияда уже есть сеть магазинов. В планах у него, конечно, доучиться — чтобы потом продолжить свой бизнес на новом уровне.
— Ты не понимаешь, сейчас идет очень мощная исламизация России. Очень многие вспоминают о религии. А это значит, что вскоре им понадобится все больше товаров с мусульманской спецификой. Поэтому я собираюсь открыть сеть исламских супермаркетов, где будут продаваться только халяльные (позволенные по религиозным нормам.— "Власть") товары. Скажем, мусульманская колбаса, мусульманская минеральная вода... Спрос будет огромный.
"Знал бы ты, какую кислоту я хавал раньше!"
С другим приверженцем "чистого ислама" — Туралом, азербайджанцем, родившимся в Москве, я познакомился еще три года назад. Тогда он только приехал учиться в Египет, на факультет коммерции Каирского университета, и тоже был очень далек от религии. Точнее, родители отправили его учиться за границу, надеясь, что там он покончит с прежним образом жизни. Турал прекрасно рисовал и играл на гитаре, а еще много пил и употреблял наркотики.
Поначалу Турал не оставил своих привычек и в Каире. Но затем, как мне рассказали, произошло неожиданное. Студент, которого я периодически видел в "косухе", с сигаретой и с гитарой, вдруг стал молиться и отпустил бороду. Я решил найти его.
Турал рассказал, что всего за одну ночь по-другому посмотрел на мир. Пару лет назад он увидел в своей комнате в общежитии дьявола, который манил его к себе рукой. И он убежал, как только Турал произнес имя Аллаха.
После той ночи Турал выкинул все оставшиеся у него запасы марихуаны и ЛСД и отправился молиться.
— О, если бы ты знал, как это прекрасно — стоять на коленях, преклоняясь перед Аллахом! Какое этот наслаждение! Знал бы ты, какую кислоту я хавал раньше, но весь этот прежний кайф — ничто по сравнению с тем блаженством, которое испытываешь находясь в суджуде (поза, которую мусульманин принимает во время молитвы.— "Власть"),— Турал оживленно жестикулирует.
Несколько месяцев он посвятил поиску правильной веры. А затем встретился с "братьями" — так он называет египтян-салафитов из студенческого общежития. Они дали самые простые и самые правильные ответы на те вопросы, которые волновали Турала, и все сомнения отпали. Он стал отращивать бороду и строго соблюдать мельчайшие требования, которые предъявляют к себе сторонники "чистого ислама". Он всегда подворачивает брюки, потому что у того, чьи штаны опускаются ниже щиколоток, ноги будут гореть в адском пламени. Он никогда не пьет стоя, а только сидя. Он помнит, что если муха попала в пищу, то нельзя ее сразу вытаскивать, а нужно сначала полностью погрузить внутрь. Так учил пророк.
Приняв салафизм, Турал, естественно, решил уничтожить все свои картины с изображением людей (по большей части он раньше рисовал обнаженных женщин). Теперь он рисует только пейзажи. О музыке он тоже не вспоминает — в ортодоксальном исламе она под запретом, потому что кяфиры (неверные) пели, когда говорил пророк, чтобы заглушить слова его проповедей. Наконец, он перевелся из Каирского университета на богословский факультет каирского университета Айн-Шамс.
Историю своей жизни Турал перемежает рассказами из жизни пророка, которые служат для него постоянным примером и руководством к действию.
— О, какой это был прекрасный человек! Один историк, побывавший в Медине через 200 лет после смерти Мухаммеда, да благословит его Аллах и приветствует, рассказывал, что все горожане ходили одинаково. Представляешь? Они копировали походку пророка! Какая сила! Понимаешь, все мы должны стараться быть как можно ближе к Аллаху. Например, один из халифов был до такой степени близок к Аллаху, что во время его правления волки не грызли овец, а наоборот, охраняли их стада...
Прерывать этот монолог вопросом об исламских экстремистах было как-то неловко. Но в этот момент Турал сам неожиданно признался, что около полугода назад его тоже арестовывали и несколько дней продержали в тюрьме.
— Меня предал один русский, рассказал на допросе про меня какую-то чушь. Но потом против меня ничего не нашли и отпустили. Хотя, как видишь, меня это ничему не научило. Я ведь и тебя не очень хорошо знаю — может, ты агент Интерпола? Но мне все равно, я тебе все равно расскажу все, что думаю, потому что мой долг — донести до тебя истину.
Видя, что все его красноречие не производит должного эффекта, он доверительно берет меня за руку и, глядя в глаза, спрашивает:
— Миша, неужели ты не понимаешь, что, если ты не сделаешь правильный выбор, ты попадешь в ад? Ведь лишь единицы могут быть по-настоящему близки к Аллаху, идти по истинному пути. Как бы я хотел быть среди них!
Мне стало немного не по себе — вспомнилась история про сон шейха Кардауи.
Чему пойти учиться
Основные предметы в университете Аль-Азхар — фикх (исламское право), арабский язык и литература, коранические дисциплины и изучение хадисов (рассказов о жизни пророка Мухаммеда). Попавший в Аль-Азхар новичок сначала проходит трехгодичные курсы "специального обучения", на которых осваивает азы религии и арабский язык. Затем идут три года "подготовительной школы", а следом — еще три в "средней школе". Только после этого студент может поступать на один из основных факультетов. На богословских факультетах иностранцев учат бесплатно, на естественных — за деньги. Часть пути можно пройти экстерном, сдавая все экзамены на каждом из подготовительных этапов за один год. В то же время на каждом этапе разрешается трижды оставаться на второй год. Таким образом, образование в Аль-Азхаре можно без особых усилий растянуть на десятилетия. Тем более что студенческий билет дает право на проживание в Египте.
Куда пойти учиться
Исламский университет Аль-Азхар (Аль-Джами аль-Азхар — "Светозарнейшая соборная мечеть") — мечеть и учебное заведение в Каире, крупнейший центр подготовки мусульманских теологов и распространения ислама. Древнейший исламский университет в мире — ровесник Каира, он построен в 970-972 годах.
С Аль-Азхаром связаны имена знаменитых арабских ученых — физика Ибн аль-Хайсама (XI в.), врача Абд аль-Латифа аль-Багдади (XIII в.), поэта Умара бен аль-Фарида (XIII в.), историка Ибн Халдуна (XIV-XV вв.), философа Мухаммеда Абдо (XIX-XX вв.). Среди выпускников университета — бывшие президенты Афганистана Бурхануддин Раббани и Индонезии Абдуррахман Вахид, духовные лидеры движений "Талибан" мулла Омар и "Хамас" Ахмед Ясин.
Каирский университет (в прошлом — университет короля Фуада) — крупнейшее учебное заведение Египта. Имеет репутацию одного из самых престижных вузов арабского и исламского мира. Среди выпускников Каирского университета — глава ПНА Ясир Арафат, бывший президент Ирака Саддам Хусейн, бывший генсек ООН Бутрос Гали, лауреат Нобелевской премии по литературе Нагиб Махфуз.
Университет Айн-Шамс (в прошлом — университет Ибрагима-паши, университет Гелиополиса) — одно их старейших светских учебных заведений Египта. Его богословско-языковой факультет считается одним из лучших в стране и ведет свою историю с 1835 года.
Откуда пойти учиться
По официальным каналам попасть на учебу в Каир могут жители Татарии и Башкирии. Казань имеет договор с правительством Египта о студенческом обмене, и по этой программе татарские студенты в Каир приезжают как на стажировки, так и на полный курс обучения. Из Башкирии студентов в Каир отправляет Духовное управление мусульман Талгата Таджуддина. Духовное управление мусульман Дагестана также контролировало направление студентов в Аль-Азхар, но с 1999 года эта практика прекратилась: официальные власти республики объявили, что больше не будут посылать студентов в Каир, поскольку они усваивают там экстремистские идеи.
Многие россияне приезжают в Египет как туристы и подают документы в университет. Принимают в Аль-Азхар без экзаменов. Единственная проблема, с которой сталкиваются приехавшие неофициально студенты,— то, что они не имеют права получать стипендию и жить в общежитии. Обычно их быстро берут под свою опеку живущие в Египте соотечественники. Кроме того, обучению россиян в Аль-Азхаре активно способствуют исламские благотворительные фонды: Исламское общество спасения, Всемирное общество исламской молодежи, Фонд аль-Бабтина. Многие из них обвиняются российскими правоохранительными органами в спонсировании боевиков.
Студенты на скамье подсудимых
В российском консульстве в Каире рассказывают, что российских студентов задерживают примерно раз в полгода. Потом их, как правило, отпускают, и они сами стремятся эти случаи не афишировать. Поэтому московской прессе становится известна лишь малая часть происходящего.
Чаще всего задерживают тех, кто занятиям в университете предпочитает проповеди радикально настроенных шейхов в местных мечетях. Это особенно характерно для салафитов — многие из них вовсе не признают Аль-Азхар, считая его слишком умеренным, а следовательно, отступническим. Учителя они выбирают сами или при помощи соседей и друзей.
В поле зрения египетских спецслужб студенты попадают в основном по доносу или из-за сомнительных знакомств. По словам российского вице-консула Александра Бондаренко, активность египетских властей объясняется тем, что "Аль-Азхар — умеренный, авторитетный университет, к тому же жестко контролируемый государством. Египту совершенно не нужны проблемы с экстремизмом, поэтому, как только у властей возникают подозрения, они действуют".
Вот характерный пример. Одним из таких известных в студенческой среде учителей был шейх Нашит. В 2001 году его арестовали как духовного лидера радикальной организации "Ваад", а те, кто посещал его проповеди, вскоре также были арестованы. Перед судом предстало 250 человек, в том числе двое дагестанцев — уроженец села Карамахи Амир Гаджиев и приютивший его студент второго курса Аль-Азхара. По слухам, в качестве улик были представлены духовое ружье, бейсбольная бита и найденная у российских граждан ваххабитская литература. 121 человек был признан виновным. Одному из россиян дали 15 лет, другому — пять.