«Репрессий за отказ студентов от вакцинации не будет»

Воронежский государственный университет инженерных технологий (ВГУИТ) сегодня готовит кадры для многих промышленных предприятий региона. Его ректор Василий Попов в интервью „Ъ“ спрогнозировал рост бюджетных мест в 2021 году, анонсировал планы области вновь побороться за создание научно-образовательного центра после неудачи в 2020-м и оценил шансы студентов быть отчисленными за участие в протестах.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— В конце прошлого глава Минобрнауки России Валерий Фальков заявил, что в целом по стране качество дистанционного обучения в вузах стало хуже, чем качество очного. Согласны ли с этим утверждением?

— Для нас вся ситуация с ковидом и переходом на онлайн в пожарном режиме была очень большим вызовом, мы себе прекрасно отдаем отчет, что в инженерном образовании дистантные технологии возможны, но они не могут быть основными. Инженеры, врачи — это те специальности, которые требуют непосредственно работы руками, взаимодействия со сложным оборудованием. Поэтому весной, когда буквально в течение десяти дней было принято решение о переходе на дистант, у нас был шок. Какая-то просадка, безусловно, произошла, потери качества, особенно на первом этапе, были, потому что одномоментно взять и перестроиться на новые рельсы очень сложно.

Вы представляете, это очень серьезная перестройка большого организма. Почти 4 тыс. участников в один момент нужно было подключить к новым сервисам, проверить доступ. В начале пандемии народ начал быстро выселяться из общежитий, опасаясь вспышек там, с такими движениями большого количества людей не обходится без сбоев. Кто-то из студентов, к примеру, уехал к себе домой, а там элементарно не было интернета…

Отчасти нас спасло то, что давно развивается, по-старому говоря, заочное образование. Внутри него мы последние пять-шесть лет развивали дистанционные модули, это позволило хотя бы как-то скомпенсировать переход. Было снято много промышленных объектов, какие-то лабораторные задания уже были переведены в цифру для заочников, поэтому какие-то элементарные заделы уже были.

Лучше было выпустить студентов с небольшими дефектами, чем сорвать выпуск 2020 года вовсе»

— Как можно скомпенсировать потерю качества?

— Мы специально с нашими крупнейшими работодателями проводили круглые столы, общались лично, и вывод у всех был очень простой. Лучше выпустить студента с какими-то потерями в знаниях, но получить выпускника, который уже в этом году придет на производство и дообучится там, чем ждать и просто срывать выпуск 2020 года. Наши ребята реально востребованы, их ждут на заводах. И промышленники были согласны, что лучше пускай студенты приходят с какими-то небольшими дефектами и совместно наверстывают упущенное на производстве, в рамках программ повышения квалификации. Работодатели отнеслись к этому лояльно.

На нашей стороне в этой ситуации играет рынок труда, поскольку так сложились обстоятельства, при которых пищевая и химическая промышленности — одни из наиболее динамично развивающихся. Линейный руководящий персонал там в дефиците, у нас ребят разбирают на третьем-четвертом курсе бакалавриата.

К тому же мы приняли политическое решение: несмотря на пандемию, ни одну производственную практику не отменяли даже во время действия самых жестких ограничений. Студенты приходили в основном на предприятия пищевки, где действуют жесткие санитарные требования, там они регулярно тестировались на коронавирус, но продолжали стажировки.

Давать скидки на обучение нужно тем, кто пришел в университет именно учиться, для кого важен процесс»

— После ввода дистанционного формата обучения активно обсуждалась возможность снижения его стоимости для коммерческих студентов.

— Системно это делать невозможно. К сожалению, мы работаем в рамках государственного задания и не имеем права обучать коммерческих студентов за меньшую сумму, нежели бюджетников. Есть строгое регулирование со стороны учредителя, Министерства науки и высшего образования и Рособрнадзора. Игры с ценами для вузов чреваты.

Но, чтобы не расстаться с обучающимися, у которых появились на фоне пандемии финансовые сложности, мы использовали собственные схемы. Их сложно назвать скидками, скорее это грантовые системы. Во-первых, мы начали активно общаться с нашими работодателями, сообщили, что многим ребятам тяжело оплачивать обучение, и предложили им сделать шаг навстречу, поддержать тех, кого они уже выбрали. Заключался договор целевого обучения, предоставлялись микрогранты, хотя 100% никто, конечно, не оплачивал. К примеру, белгородская кондитерская компания «Славянка» оплатила всем своим будущим сотрудникам 50%.

Во-вторых, мы приняли решение о поддержке социально необеспеченных и малоимущих студентов. Мы даем скидку на обучение 15% тем, кто представляет документы о сложной жизненной ситуации — уволили родителей, появились финансовые сложности. Мониторим все такие случаи, есть специальная комиссия. Есть всего два критерия на получение скидки: сложная жизненная ситуация и хорошие или отличные оценки. Считаю, что поддерживать надо все-таки не всех, а тех, кто учится, кому это важно и нужно. Мы идем навстречу нашим ребятам, но точно не пытаемся спасти всех.

Компенсировать недополученные доходы мы можем за счет наших внебюджетных доходов и эффективного использования непрофильных активов вуза. У нас есть котельная, есть столовая, они тоже зарабатывают, хотя и небольшие средства. К примеру, мы заработали за прошлый год на услугах котельной 1,5-2 млн руб., эти деньги можем потратить по своему усмотрению, решили выделить как раз на программу для финансово пострадавших от пандемии студентов.

Впрочем, для ВГУИТ вопрос скидок после введения дистанта стоял менее актуально, чем для классических университетов. Из-за специфики инженерного образования две трети студентов — бюджетники. В доходах университета доля внебюджетных средств существенно меньшая, чем бюджетных. Студентов, которые сами полностью оплачивают обучение, у нас всего около 500 человек, преимущественно экономических специальностей, будущих специалистов сферы гостеприимства и туризма, поэтому есть возможность работать индивидуально с каждым, смотреть на финансовую ситуацию в семьях.

— А какое соотношение бюджетных и собственных средств оптимально для вуза?

— На сегодня наши доходы на примерно 70% — это деньги из федерального бюджета, а 30% — внебюджет. Идеалом, наиболее сбалансированной моделью считается соотношение «50 на 50», но здесь мы зависим от специфики вуза.

Внебюджетные доходы обеспечивает коммерциализация вузовской науки, внедрение разработок. Есть замечательный пример Волгоградского технического университета, владеющего огромным резинотехническим производством. Объем реализации продукции этого предприятия обеспечивает почти две трети бюджета вуза. Другой такой пример — Таганрогский политех. Но мы, к сожалению, собственных производств не имеем, поэтому доходы от этой деятельности не превышают 10%.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Сколько ВГУИТ вложил в материальную базу для развития дистанционного образования за время пандемии?

— Федеральный бюджет с марта выделял нам средства на закупку расходных материалов, средств дезинфекции и масок, весной это была большая поддержка в условиях резкого роста цен на них. При этом все, что касалось закупки технических средств, чтобы обеспечить дистанционное обучение, мы сначала делали своими силами. Минобрнауки создало специальную программу по развитию цифровой инфраструктуры уже во второй половине 2020 года, видимо, после того, как были проанализированы результаты весеннего семестра, первая реакция вузов: кто что купил, какие технические проблемы возникли.

В рамках этой программы мы смогли получить возмещение своих вложений в «доцифровизацию», поскольку вуз инвестировал в это приличные деньги. К примеру, веб-камеры, мы же помним, что весной возник ажиотажный спрос. То, что можно было купить в феврале за 3 тыс. руб., в конце марта стоило уже 6 тыс., а месяц спустя — все 12 тыс. Но в итоге информационная инфраструктура вуза заметно улучшилась, хотя продолжать этот процесс нужно. По состоянию на 1 января 2021 года министерство предоставило нам на «доцифровизацию» порядка 10 млн руб., еще столько же мы потратили своих.

Возникали проблемы с госзакупками и поставками, поскольку даже небольшие покупки мы должны проводить через тендер. Только в мае были адаптированы к условиям пандемии ограничения по 44-ФЗ, разрешили экстренно закупать необходимые в новых условиях вещи. До этого закупки представляли собой игру в догонялки с ценой на пользующиеся огромным спросом товары.

— Действительно ли дистанционный формат обучения позволил снизить заболеваемость студентов и преподавателей в вузе?

— У нас все живы, это главное. Больше по этому поводу волновался Роспотребнадзор и областной департамент здравоохранения. Беда в том, что довольно много молодежи болеет бессимптомно и как бы без внешних проявлений, но при этом они несут угрозу для старших. Подобная ситуация возникла у одной из сотрудниц общежития. Она попала в больницу, мы начали разбираться — и выявили целый очаг заболевших, которые при этом чувствовали себя замечательно. Ребята здоровые, молодые, активные, многие из них и не почувствовали болезни, но тест был положительным.

Понятно, что, когда на блок в общежитии одна кухня, контакты будут очень тесными. Это была самая первая серьезная проблема, ее помог решить переход на дистант. После смены формата общежитие покинули две трети студентов, после этого ни одного заболевшего мы там больше не нашли. У тех групп студентов, которые живут дома или на квартирах, мы не фиксировали связанных с форматами обучения всплесков и спадов заболеваемости.

Обратная ситуация была у преподавателей. Официально во время пика заболеваемости ставили разные диагнозы — кому-то ОРВИ, кому-то коронавирус, но мы мониторили ситуацию по количеству больничных. Пик ухода на них был как раз во вторую-третью декаду октября, перед возвращением к дистанционному формату. Испортилась погода, все были в аудиториях… И одномоментно мы почувствовали, что наши ряды резко поредели. В качестве основной группы риска мы выделили преподавателей старше 45 лет.

При этом сложно сказать об однозначной тенденции. Так, получающих среднее профессиональное образование по решению регионального оперштаба в декабре полностью выпустили на учебу — никакого всплеска не было. В СПО, например, у плотников учеба длится всего десять месяцев, сложно говорить в этом случае о дистанционном обучении. Мы решили, что они месяц-полтора посидели — и достаточно.

Между промышленностью и наукой сохраняется взаимное недоверие»

— В 2020 году ВГУИТ вместе с другими семью вузами Воронежской области подавал заявку на конкурс Минобрнауки РФ по созданию в регионах научно-образовательных центров (НОЦ) мирового уровня. Воронежская заявка в итоге была отклонена. Много ли от этого потерял регион?

— Не сказал бы, что отказ означает какие-то финансовые потери. Еще в конце 2019 года Михаил Котюков, будучи министром, выступал в Воронеже и дал понять, что НОЦ — это вопрос не денег. Это вопрос позиционирования вузов и выстраивания ими взаимоотношений с индустриальными партнерами. Но понятно, что репутационные потери есть.

В рамках этой реформы идет гонка регионов и их образовательных систем. Воронежской области не удалось получить для своего НОЦ федеральный статус во вторую волну конкурса в 2020 году, но объединение вузов будет повторно подавать заявку в 2021-м. Я считаю, что этот проект все же остается актуальным и такая структура нужна.

В регионе сохраняется классическая проблема российской инновационной системы — проблема взаимного, скажем так мягко, недоверия между промышленностью и учреждениями науки и образования.

— Почему она остается?

— Потому что мы говорим все еще на разных языках. Промышленность говорит на языке экономической эффективности, больших достижений, они хотят быстрого внедрения технологий и повышения рентабельности за счет этого. Исследователи, наоборот, стараются договориться, чтобы сначала последовательно изучать тему, а потом на последующем этапе, может быть, когда-нибудь поговорим о внедрении…

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

НОЦ в этой ситуации выступает как проектный центр, посредник, который может переводить техническое задание от промышленников на более понятный науке язык, а также снижать для бизнеса риски, гарантируя, что, если один вуз не справляется, мы подключим другие, подключим федеральные НИИ, но эту проблему все-таки добьем до этапа внедрения на производстве.

Понятно, что проекты вузов с индустриальными партнерами, в которых состоит смысл НОЦ, с помощью федеральной административной поддержки можно делать быстрее. Но в любом случае продолжаем их развивать — самостоятельно. Поэтому мы остаемся в этом контексте. В частности, подписали соглашение с группой компаний «Агроэко» о подготовке кадров для создающегося крупного производства в Павловском районе. Договорились, что будем делать на этом предприятии нашу базовую кафедру, занимающуюся исследованиями в сфере переработки мяса. Мы активно сотрудничаем с «Агроэко» в рамках проектов по геномной селекции, по внедрению биоразлагаемой упаковки.

Напомню, что формально воронежский НОЦ уже был создан на региональном уровне, в апреле 2020 года постановление об этом подписал губернатор Александр Гусев. У этого объединения, даже без федерального статуса, есть своя повестка дня, пул индустриальных партнеров, статус своеобразной такой «площадки честного брокера».

— Что нужно для повторной заявки на конкурс?

— Нам нужно будет переформатировать приоритеты в заявке. Что греха таить, нам сильно помешала конкуренция с Белгородской области, где на базе БелГУ был вне конкурса создан «пилотный» агропромышленный НОЦ. Они захватили сельскохозяйственную тематику, а для Воронежской области сегодня высокотехнологичное сельхозпроизводство, генетика, проблемы переработки тоже в приоритете. Это объективно связано со структурой экономики — 47% промышленного производства области относится к пищепрому. В этой сфере работают наши партнеры, которые готовы вкладывать в науку живые деньги.

Но эту тематику использовать в заявке на НОЦ нельзя, поскольку Белгород за собой ее застолбил. Приоритеты были сдвинуты в сторону цифровизации и математических наук, но это достаточно общая концепция, к этому, может быть, и возникли вопросы у экспертов в конкурсной комиссии. Школа по информационным технологиям в регионе, безусловно, есть, но кто знает воронежский Microsoft? И вопрос, появится ли в регионе такая компания. «Яндекс» тоже штаб-квартиру в Воронеж пока не переводит.

Плюс Воронежа в том, что мы изначально вошли в список городов, где в рамках стратегии территориального развития РФ был запланирован научно-образовательный центр. К сожалению, попытка сыграть слишком многими картами привела к тому, что мы столкнемся с еще более высокой конкуренцией в третью волну конкурса. Однозначно наша заявка улучшится, но уже создано 10 НОЦ из 15, а вскочить в последний вагон будет сложнее. Наверняка зайдет речь о приоритетах для отдаленных регионов, Калининграда и Владивостока. Одни говорят, что они окно в Европу, вторые — что окно в Азию… А вакансий осталось только пять.

— Осенью стало известно, что вузы получат в качестве меры социальнои поддержки дополнительно 11,5 тыс. бюджетных мест для абитуриентов. За полгода до старта приемной кампании уже знаете, сколько мест получит дополнительно ваш вуз?

— Мы пока до конца не понимаем, что будет происходить летом. В прошлом году количество бюджетных мест увеличилось на 3% за счет решений федеральных властей, принятых уже прямо в мае и июне. Сейчас имеем примерные контрольные цифры приема, но обещанные осенью дополнительные места пока в наши расчеты не включаем. Мы подсчитали, что в целом по стране эти 11,5 тыс. могут обеспечить рост бюджетных мест на 4%. Но пока не готов прогнозировать, как это будет реализовано в регионе и в нашем университете в частности.

Окончательные планы по распределению мест Минобрнауки определяет незадолго до начала приемной кампании, ориентируясь, в первую очередь, на конъюнктуру рынка труда в регионе. К примеру, год назад дополнительные места выделялись на приоритетную для нас пищевую промышленность, это очень востребованно. Выделялись они и на информационные технологии, но, скорее всего, повторно этого в 2021-м не произойдет, могу честно сказать тем, кто в этом году выпускается из школы.

Второй фактор — планы выпускников по сдаче ЕГЭ по определенным предметам: это позволяет спрогнозировать конкурс, чтобы избежать социальной напряженности у молодежи, если он будет где-то слишком высок. Если в регионе школьников, сдающих условную химию, сильно больше, чем мест, где она нужна для приема, то высока вероятность, что выделят дополнительные. Таким образом, окончательные цифры мы будем знать где-то в мае.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Как повлияют дополнительные бюджетные места на доходы вуза?

— Ежегодный доход вуза от одного студента сильно зависит от типа специальности. Если мы говорим об инженерных направлениях, это почти 120 тыс. руб. за бакалавра и примерно 150 тыс. руб. за магистранта. В экономическом и гуманитарном профиле речь идет о меньших суммах, порядка 100 тыс.

Инженерное образование дорогое, требующее развитой технической базы. Поэтому у нас бюджетников и «целевиков» больше, чем студентов, которые сами оплачивают свое обучение. Их около 350 человек из 6 тыс. Семьи, которые сами оплачивают обучение детей, обычно выбирают социально-гуманитарные направления, не такие высокотехнологичные и дорогостоящие.

Во ВГУИТ одна из самых высоких долей иностранных студентов в регионе»

— Ждете ли существенного снижения набора иностранных студентов в следующей приемной кампании из-за закрытых границ?

— Я думаю, что в 2021 году у нас случится провал по этому направлению, это объективная оценка. Закрытые границы нас очень сильно тормозят. Оценить разницу можно по числу ребят, которые приехали на подготовительное отделение, потому что им предстоит начать учиться на русском языке с нуля. Раньше к этому моменту мы набирали на подфак около 200 человек, сейчас — 50. Активно приезжает Египет, немножко въезжает Турция, остальные страны пока закрыты.

Но все-таки надеемся, что механизм сработает инерционно и ситуация выровняется уже в 2022-м, один проблемный год не будет показательным. Все-таки мы с иностранцами работаем уже почти 50 лет. Во ВГУИТ сейчас доля иностранных студентов одна из самых высоких по региону, почти 10%. Причем многие из них приехали из дальнего зарубежья. В разных странах сложились ассоциации выпускников, сейчас наша задача — не растерять контакты, базы данных.

Проблемы есть и у тех, кто продолжает обучение. Некоторые из студентов успели в начале 2020-го выехать из России и теперь не могут вернуться, кто-то, наоборот, провел год пандемии в Воронеже, не имея возможности уехать домой. Оставшиеся за границей студенты продолжают учиться дистанционно, хотя у нас есть представители стран и регионов, где дистант нормально организовать тяжело. Интернет такой, что, кроме как по электронной почте, они никак работать с преподавателями не могут.

Такая история с иностранцами скажется и на доходах вуза в 2021 году. От обучения иностранцев вуз получает чуть больше средств, чем от российских студентов, это связано со спецификой преодоления языкового барьера. Понятно, что снижение на 10% — не та сумма, которой катастрофически не хватит в нашем бюджете, но это все равно проблема.

— В январе ВГУИТ критиковали за активность во время несогласованных акций в поддержку оппозиционера Алексея Навального. Вуз предлагал студентам вместо этого приходить на турниры по настольным играм.

— Не буду говорить, что это все случайно. Но инициатива была совместная от администрации вуза и студенческих организаций. Обучающиеся долгое время провели на дистанционке, им хотелось встретиться, мы предложили для этого разумную альтернативу митингам. Просьб от силовиков и местных властей не было. Задача вуза, в первую очередь — это подготовка кадров для региональной экономики. Уже во вторую и третью очередь — подготовка гражданина. Мы не возражаем против того, что наши студенты могут иметь свою гражданскую позицию. Они могут ее выражать любым доступным образом.

Мы лишь пытались донести до студентов через кураторов одну очень простую истину: четверть обучающихся — несовершеннолетние. И участие их в протестах - это их личный выбор или выбор семьи. По законодательству до 16 лет родители несут полную ответственность за действия ребенка, поэтому мы просили студентов уведомлять родителей о решении пойти на митинг. У нас есть пример, что один из студентов был задержан. К счастью, административная комиссия решила, что он не принимал участия в протестах и просто проходил мимо. Все обошлось без санкций, хотя протокол составили, копию таких документов ректорат получает.

— Что происходит после того, как в вуз поступает протокол на студента за нарушение правил проведения массового мероприятия?

— То же самое, если будет любое другое административное правонарушение. Например, ребенок напился, ругался матом, что-то сломал – и его задержали. Правоохранительные органы сообщают об этом нам, мы пишем письмо родителям, обсуждаем ситуацию со студентом лично, можем коллективно обсудить на встрече с куратором группы.

Наказывать — не наша задача, мы занимаемся профилактикой. Однако если на человека будут регулярно приходить «административки», то рано или поздно он попадет под арест, не сможет ходить на занятия. Это не является уважительной причиной пропусков и может стать причиной отчисления. Случаи настолько единичные, что не могу даже назвать, сколько дней по причине ареста нужно пропустить, чтобы это произошло. Политических мотивов в таких ситуациях нет, мы не смотрим на них с такой точки зрения. И в январе не мониторили специально, кто выходил там и с какими плакатами.

Если даже студент две недели пропустил, а после этого пришел и пересдал все долги, то проблем не будет, его не отчислят. Но если вопрос отработки пропущенных занятий закрыт не будет, то сложности на сессии не избежать. Был, конечно, Владимир Ильич Ленин, который мог экстерном выучить все и сдать, но таких студентов немного.

Настойчиво рекомендуем вакцинироваться»

— Как в весенние месяцы мотивировать студентов и преподавателей вакцинироваться от COVID-19? Чем им грозит отказ?

— Наша задача — рассказывать ребятам и преподавателям о программах вакцинации. Мы настойчиво рекомендуем учащимся вакцинироваться, чтобы избежать риска возврата дистанционного формата. Здесь необходим компромисс для эффективности учебы. Понятно, что есть опасения, объективные или субъективные. Это риск каждого, поэтому никаких репрессивных мер к преподавателям и студентам не будет. У молодежи вакцинация проходит тяжелее, потому что иммунитет сильный и побочные эффекты могут быть серьезнее. Первая достаточно тяжело проходит у всех, но это такая специфика вакцины. Своим родным и друзьям объясняю, что побочные эффекты - это два-три дня, максимум неделя ОРВИ. А с ковидом — дольше и исход непонятен.

— Сами прививку хорошо перенесли?

— Без серьезных последствий. У меня в семье все привились, хуже всех отреагировала супруга, поднималась температура выше 38. Но лучше один-два дня переболеть, чем потом провести две недели в больнице.

Беседовал Сергей Калашников