Будда вам счастье

Воронежский негосударственный Никитинский театр представил задуманный еще в 2019 году спектакль «Тайные виды на гору Фудзи» по одноименному роману Виктора Пелевина. Ироническая постановка, с одной стороны, о попытках олигархов достичь неземного счастья и возвращении к прежней порочной жизни, а с другой — о поисках женщинами своего места в патриархальном мире, сыграна не по правилам классического психологического театра. Корреспондент “Ъ-Черноземье“ Александр Прытков посмотрел, насколько удачно в спектакле по Пелевину сочетаются элементы лубочного, японского театра и реальных воспоминаний о жизни в 1990-х.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Спектакль по роману Виктора Пелевина «Тайные виды на гору Фудзи» в Никитинском театре впервые собирались показать еще в мае 2020 года в рамках организуемого театром же фестиваля «Центр». Спектакль должен был стать финальным аккордом экспериментального сезона, в рамках которого инсценировались только прозаические тексты. Из-за пандемии форум был отменен, но планы на постановку не изменились, хотя дату премьеры не раз переносили. В итоге спектакль был представлен в середине марта 2021 года. Его поставил московский режиссер Иван Комаров, известный местным театралам по уже снятому с репертуара спектаклю в воронежском драмтеатре «Ловушка для птиц».

Перед ним стояли две непростые задачи. В первую очередь, адаптировать сам роман — с идейной стороны весьма простой, с сюжетной, наоборот, сложный. И потом придать тексту драматургических оттенков, избежать простого заученного пересказа, каким грешили другие спектакли театра по прозе.

В написанных в 2018 году «Тайных видах…» переплетаются две линии. В одной почти долларовый миллиардер Федя с помощью молодого сколковского стартапера Дамиана пытается получить то, чего у него пока нет, — счастье. В том числе встречается со своей первой влюбленностью Таней и с помощью инновационных технологий подключается к сознанию буддийского монаха, чтобы попасть в джаны, медитативные состояния на пути к высшему просветлению. А потом, когда заходит в недоступные области, смешивает мирское с духовным и понимает, что все материальное — тщета и непостоянство, пытается в компании других горемык-олигархов как следует нагрешить и вернуться к прежнему состоянию.

В другой линии Таня мистическим образом постигает свою истинную сущность, чтобы затем управлять мужчинами и бороться с патриархатом. Все это сопровождается у Пелевина пространными и не очень комментариями на злобу дня.

С обеими задачами режиссер справился изящно. Выкинув изрядную — наиболее заумную, но раскрывающую некоторые забавные детали развития персонажей — часть романа, все остальное Иван Комаров поместил в реальность, где русский лубок встречается с элементами японского театра. Действие разворачивается на движущейся платформе, где установлены похожие на березы белые столбы с мелко записанными строками из хокку про ползущую по Фудзи улитку и внизу которой расположен экран, транслирующий подходящую к сцене анимацию и видео (художник-постановщик — Василина Харламова)

Переводчик монаха — вместо него самого небольшая статуя Будды — завернут в тогу, под которой спрятана майка с надписью I-love-BUDDHA, и неуловимо напоминает главного героя из фильма «Страх и ненависть в Лас-Вегасе». Олигархи одеты в помесь кимоно и банного халата, обвешаны цепями, часами и перстнями. Таня обряжена в кимоно, на голове кокошник, все лицо выбелено, на щеках румяна. В момент своих мистических путешествий она этот грим стирает. Это рифмуется с мыслью о том, что женщина украшает себя для удовлетворения мужской похоти. Почти у каждого героя собственная жестикуляция, особенности речи и голоса. Таня едва ли не все время пищит, Федя сипит, переводчик коверкает порядок слов, стартапер Дамиан тараторит как робот, у олигарха Юры явный южнорусский акцент.

Актеры играют слегка напоказ, карикатурно. Условность происходящего подчеркивают и закадровые ремарки — гундосый голос, каким в 1990-е перевели много иностранных фильмов, взял на себя всю «прозаическую» часть текста, оставив артистам диалоги и монологи и комментируя их действия. Заигрывания с публикой на этом не кончаются. К примеру, в сцене с познанием новых джан актеры бегают в темноте с лазерными указками, периодически повторяя фамилию автора книги с восторженно-нецензурными репликами. В связке с текстом, в котором писатель высмеивает богачей, стартаперов и феминисток, «Тайные виды…» окончательно приобретают иронический, а местами и сатирический облик. Здесь, в отличие от книги, нет отчаяния от того, что людям не нужно никакое просветление.

Однако и от серьезного тона постановка не отказывается. Спектакль обрамлен историей худрука театра Бориса Алексеева. Играющий стартапера, он в эти моменты без всяких странных жестов и странной речи рассказывает три эпизода из своего пришедшегося на 1990-е детства. В них зритель постарше вспомнит аналогичные переживания, а помладше — удивится тому, что раньше дорогущий батончик Snickers нужно было делить на несколько человек, а за одежду с изображением рок-группы можно было нарваться на не сулящий добра вопрос «Ты кто по жизни?». Первая история с дисклеймером о матерных выражениях и о том, что актеры играют персонажей, а не реальных людей, звучит в начале спектакля, вторая — после антракта, третья — в финале. Они не только возвращают зрителя из предложенной спектаклем реальности, но и ставят вопрос поиска счастья под иным углом.