Губернатор Саратовской области ДМИТРИЙ АЯЦКОВ ничего, кроме политики, в возбужденном против него деле не видит. Об этом он сообщил вчера, отвечая на вопросы журналистов, среди которых был корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЗЕНКО.
— Связано ли это уголовное дело с выборами губернатора, которые пройдут в апреле 2004 года?
— Да. В деле нет ничего, кроме политики. Я могу судить об этом по опыту других регионов. Вспомните, как громко начинались дела против Константина Титова в Самаре или Владимира Платова и чем они закончились (чем закончилось дело господина Платова, можно прочитать на этой же странице; против господина Титова уголовных дел не заводилось, но его допрашивали в качестве свидетеля по делу о взаимозачетах между АвтоВАЗом, ЛогоВАЗом и администрацией области, а замгенпрокурора Владимир Колесников на пресс-конференции заочно обвинял его в хищениях.—Ъ). Так что для меня это будет хорошая реклама. Прокурорские работники дали старт избирательной кампании. Но они сделали это катастрофически рано, на мой взгляд. А прокурор решил попробовать себя на политическом поприще. Получил внеочередное звание, пистолет именной от генпрокурора. Теперь вот... Дай бог, чтобы у него все получилось.— А если абстрагироваться от политики, как вы оцениваете перспективы возбужденного против вас дела?
— Поживем — посмотрим. Нашли то, что смогли найти. Дело Case уже провалилось, если вы помните. Теперь оно нужно только для нового витка политического скандала.
— Означает ли возбуждение этого дела, что по нему вновь будет привлечен и Сергей Шувалов?
— Не знаю.
— Вы понимаете, что такое дело невозможно возбудить без одобрения федерального центра?
— Я два дня назад был в Кремле. Никто никаких претензий мне не предъявлял.
— Допускаете ли вы, что вас могут отстранить от должности за вмешательство в ход следствия?
— А с какой стати я буду в него вмешиваться? На что я буду влиять? Распоряжение принимало правительство, а не губернатор. Моего деяния здесь нет. Да и преступления здесь тоже нет. Не было и, я надеюсь, не будет. Если же президент подпишет указ о моем отстранении, я подчинюсь. Но возможность оспорить его по закону у меня будет.