|
Стойлоначальники |
 |
| Фото: ВАЛЕНТИН ТКАЧ |
Равнение на Запад
Надо сказать, что многие профессионалы в сфере конного спорта и коневодства утверждают, что в последние три-четыре года у нас в этом деле наметился очевидный подъем. Олег Иванов, управляющий конюшни конно-спортивного клуба в Сокольниках "Сокорос": Возможно, такой подъем связан с появлением в стране стабильности и прослойки людей, которые могут себе позволить такое дорогое удовольствие, как содержание и подготовка собственной лошади и даже конюшни. Два-три года назад у людей, имеющих деньги, появилась возможность привозить качественных лошадей из-за границы. К тому же большинство российских конников успели поработать в Европе, получив соответствующий опыт. Наш известный спортсмен Владимир Туганов недавно стал даже третьим по конкуру на одном из этапов Кубка мира, еще пять лет назад мы об этом и мечтать не могли. Сейчас в определенных слоях общества уже сложился такой стереотип — у тебя может быть огромный дом, три любовницы, но если у тебя нет лошади — ты шлепок.
Здесь уместно привести название одного клуба, арендующего денники на Планерной,— "Клуб любителей лошадей Тюменской области". Возможно, именно за счет высоких цен на нефть наши лошади обеспечены овсом. Заметим также, что они одними из первых становятся жертвами смутных времен — об этом лучше всех в стране знают в рязанском НИИ коневодства. Когда не хватает средств на содержание лошади, многие владельцы решают продать ее, в худшем случае — пустить на мясо по 50 руб./кг.
Евгений Шемарыкин, замдиректора НИИ коневодства по науке: Сейчас в стране осталось чуть более 1,5 млн лошадей. Для сравнения: в начале 90-х годов их в стране было 2,3 млн, а в начале ХХ века — 38 млн. Основное поголовье полегло во время революции, во время Отечественной войны оставшееся сократилось еще на 50%. А когда после перестройки содержать и кормить лошадей людям было не на что, начались массовые продажи племенного поголовья на Запад, непородистых же сдавали на мясо. В результате к 1995 году в России сохранилось всего 823,4 тыс. голов.
Сейчас в России работают 74 конезавода и около 400 племенных коневодческих ферм. За последние несколько лет численность лошадей заметно выросла, особенно в крестьянских хозяйствах и совхозах. Оказалось, что лошадь содержать гораздо выгоднее, чем трактор, который требует постоянного ремонта и солярки. По словам Евгения Шемарыкина, почти миллион крестьянских лошадей заменяют до 500 тыс. мини-тракторов, что экономит более 2 млн тонн нефтепродуктов.
С племенными лошадьми дело обстоит не так радужно. Евгений Шемарыкин: В 1990 году на конезаводах было 21820 голов племенных лошадей — ахалтекинцев, тракененских, буденновских, кабардинских и пр., из них — всего 6251 кобыла, а к 2002 году поголовье уменьшилось до 13793 (кобыл было 4983). С некоторыми уникальными породами еще хуже — например, башкирских лошадей в 1990-м было 785, сейчас — 611 (кобыл — 250). В 90-м году все российские конезаводы показали прибыль в 8,2 млн рублей, а в 2000-2003 годах убыток составил 62,2 млн рублей.
 |
| Фото: АЛЕКСЕЙ КУДЕНКО, "Ъ" |
| Олег Иванов: "Прошлой осенью мы открыли под Москвой небольшую конеферму на 15 кобыл, перестроив старый коровник. Кстати, именно из-за спроса со стороны конников даже старый коровник в ближнем Подмосковье найти — целая проблема" |
Большинство российских конезаводов сейчас находятся в удручающем состоянии, основные фонды изношены, лошади недоедают, содержатся в плохих условиях. Но есть и вполне позитивные примеры. Так, одним из самых передовых считается Кировский конезавод, своим успехом во многом обязанный тракененской породе, лучшие представители которой были завезены туда из Германии после второй мировой войны. На заводе трехлетние жеребята сейчас стоят $5-10 тыс. (вообще, считается, что за год жеребенок вырастает там в цене на $1 тыс.).
Но и Кировскому конезаводу далеко до европейских, некоторые из которых имеют многомиллионные обороты. Например, лошади ведущего конезаводчика и конеторговца Европы — немца Пауля Шекимюлера, в прошлом известного спортсмена, есть практически в каждой олимпийской сборной. На своем заводе он держит 2 тыс. маток и имеет отличную базу для подготовки лошадей. Поэтому цена трех-четырехлетнего жеребенка от Шекимюлера начинается с €200 тыс., при этом ежегодный приплод у него — порядка 1800 жеребят.
Конкуренцию российским конезаводам, как правило, тяжелым на подъем, могут составить частные хозяйства — они сейчас активно развиваются, особенно в таких традиционно коневодческих казачьих регионах, как Краснодарский, Ставропольский края, Ростовская область
Олег Иванов: У нас конезаводы живут плохо во многом из-за того, что не уделяют должного внимания подготовке спортивных лошадей. Кроме того, приведу такой пример: сейчас одна наша девочка заняла на Кубке мира третье место, но Федерация конного спорта на эту поездку не потратила ни копейки, хотя девочка представляла Россию — все расходы взяли на себя родители спортсменки.
Действительно, как признают сами спортсмены, даже лошади Кировского завода не способны выигрывать чемпионаты мира. Максимальные их достижения — победы на российских соревнованиях. В первую двадцатку мирового рейтинга входят лошади совсем другого класса. И стоящие совсем других денег.
Лена, тренер одного известного подмосковного клуба, попросившая не указывать ее фамилии: Стоимость лошади уровня чемпионата мира начинается с $1 млн, но в России ни одна до этого уровня просто не доходит — как только цена лошади становится более или менее приличной (обычно это $50-100 тыс.), ее продают. К тому же, чтобы пробовать чего-то добиться на мировых турнирах, нужно платить приличные деньги.
Между тем популярность конного спорта и вообще верховой езды в России растет — во многом благодаря интересу к этим благородным занятиям со стороны важных персон. Известно, что любит лошадей и имеет собственных президент Путин, а жена московского мэра Елена Батурина является президентом Федерации конного спорта, у нее есть конюшня в собственном доме, а еще одну — XVII века, под Калининградом она восстанавливает (Батурина — один из учредителей ЗАО "Усадьба", выкупившего конный завод "Ведерн"). Благодаря именно ее стараниям с 1998 года проводится одно из самых значимых конно-спортивных соревнований — Кубок мэра.
Александр Дмитриенко, генеральный менеджер Московской федерации конного спорта: Призовой фонд Кубка мэра — самый солидный в России — $200 тыс., по этому показателю он может конкурировать с ведущими мировыми соревнованиями. Иначе никто из известных спортсменов к нам не поехал бы.
Лошадиная рулетка
 |
| Фото: ВАЛЕРИЙ МЕЛЬНИКОВ, "Ъ" |
| Александр Дмитриенко: "Призовой фонд Кубка мэра — самый солидный в России, $200 тыс., по своему размеру может конкурировать с ведущими мировыми соревнованиями" |
Тренер Лена: Приобрести перспективного жеребенка на известном конезаводе можно за $5-10 тыс., а продать через год-два (если повезет) — уже за $20-50 тыс. Но в нашей стране это практически не бизнес. Лет шесть-восемь назад, когда аренда денников была порядка $70 в месяц, еще можно было заработать какие-то деньги, сейчас же с этим намного сложнее. Обычно удается только вернуть потраченное. К примеру, стоимость лошади уровня чемпионата России — около $100 тыс., но даже если ее удастся продать за эти деньги, еще не факт, что удастся отбить инвестиции — сейчас только ежемесячная аренда денника в приличном клубе обходится минимум в $500. Для меня, как и для большинства моих коллег, это не бизнес, а лишь возможность постоять рядом с красивым делом.
Евгений Шемарыкин: Мировой рынок перенасыщен лошадьми, и поэтому они стоят недорого. Чтобы цена лошади росла, она должна постоянно участвовать в различных турнирах, но на это, в свою очередь, нужны деньги. Найти покупателя даже на хорошую лошадь не так-то просто.
Как признают все конезаводчики, конный бизнес сродни русской рулетке. Лошадь — не машина, которая почти всегда поддается ремонту. Все профессионалы прекрасно знают — выражение "здоровый, как лошадь" не имеет под собой реальных оснований, потому что более хрупкий организм, подверженный травмам и болезням, сложно себе представить.
Лена: У меня несколько лет назад был такой случай — я договорилась о продаже кобылы, в четверг за ней должна была прийти коневозка, а в среду она выходит из конюшни, падает, разбивает голову и умирает. Кстати, стоила она намного больше $100 тыс.
Факт остается фактом: просто так, с улицы, попасть в "лошадиный" мир и, главное, остаться в нем практически невозможно, даже имея большие деньги. В этом бизнесе задерживаются исключительно фанаты. Как отметил Сергей Никулин, учредитель конно-спортивного клуба "Матадор", мы все реальные идиоты, а лошади — болезнь, практически не поддающаяся лечению.
Кстати, тренер Лена, признанный авторитет в своем деле, работающая с лошадьми уже 26 лет, говорит, что в начале карьеры "ездила на шикарном 'Гелендвагене', но сейчас его уже давно нет — пришлось продать".
Естественный отбор
 |
| Фото: ДМИТРИЙ ЛЕБЕДЕВ, "Ъ" |
| Татьяна Янсон: "Как-то на Украине я приобрела хорошую лошадку за $20 тыс., натренировала, и когда ее через год заметили в Европе, сразу предлагали уже $200 тыс." |
Лена: Лошадь не только должна быть от рождения талантлива, но и проблем со здоровьем у нее должно быть как можно меньше. Поэтому приходится смотреть суставы, дыхание, сердце. А одно из главных условий — угадать с психикой, животное не должно быть агрессивным. Все эти качества совпадают крайне редко. Вообще, цена лошади определяется прежде всего возрастом и уровнем подготовки. В моей практике была лошадь, возившая в свое время молоко в одной деревеньке, ее продали за $2 тыс., а последняя цена поднялась до $200 тыс. Самое главное — найти человека, которому необходима именно эта, конкретная лошадь и который отдаст за нее любые деньги.
Олег Иванов: Если я еду куда-то покупать лошадь, то обязательно беру с собой ветеринара, задача которого — максимально глубоко исследовать ее состояние, дыхание, сердце, ноги, зрение. Даже берем с собой рентген, особенно если покупка дорогая. Ведь состояние суставов и ног, один из важнейших компонентов кондиции лошади, можно проверить только на рентгене.
Сергей Никулин: Я занимаюсь лошадьми уже 20 лет, но все равно накалываюсь на каждой пятой — в основном через какое-то время у животного выявляются различные скрытые болезни. А его лечение — это тоже не дешевое удовольствие. Четверть всех проблем связана с подделкой документов — племенного свидетельства, спортивного и ветеринарного паспортов.
Почему среди россиян нет ни одного чемпиона мира, и даже никто не входит в первую десятку рейтингов, все прекрасно знают — во всем виноваты деньги, точнее, их отсутствие. Конный спорт во всем мире существует благодаря и во имя влюбленных в лошадей и одновременно весьма состоятельных людей (вроде австрийской семьи Сваровски, ежегодно устраивающей свой турнир). Именно за их счет проводятся соревнования, выплачиваются призы, финансируются покупка и тренинг лошадей. Но само по себе участие в соревнованиях — даже успешное и даже в мировых чемпионатах — не гарантирует спортсменам-конникам материального благополучия — призовые не столь велики.
Татьяна Янсон, спортсменка, владелица конюшни: Даже приз в несколько десятков тысяч долларов не может покрыть издержки на покупку, содержание и обучение лошади. Пока, к счастью, я имею материальную возможность ездить по европейским турнирам, каждая такая поездка мне обходится, включая перевозку коня, в $3-5 тыс. — это с собственной коневозкой (в свое время она обошлась нам в $50 тыс.). Постой лошади на время соревнований стоит €80 в день, €60 — подключение электричества, проживание плюс стартовый взнос за участие — €300-600. Оформление таможенных документов на одну лошадь обходится примерно в $2 тыс., перевозка — $1 за километр. При этом наш спорт очень похож на фигурное катание: мнение судей нередко бывает субъективным, и никому не известному спортсмену, даже показавшему отличные результаты, занять призовое место практически нереально. А сам бизнес — клановый.
По словам Татьяны Янсон, участие в соревнованиях можно сделать рентабельным, только живя в центре Европы, тогда затраты на выезды уменьшаются в несколько раз. Кстати, Елена Сиднева, занимающая 11-е место в мировом рейтинге по выездке, уже десять лет живет в Австрии. В таком случае на призовые в $2-3 тыс. еще можно жить, но развиваться без спонсоров все равно невозможно.
Тренер Лена: Чтобы побеждать на мировых чемпионатах или на Олимпиадах или чтобы хотя бы была такая возможность, надо иметь как минимум пять лошадей, каждая по $1 млн. Понятно, что в России таких нет. Чтобы добиться результатов на мировых соревнованиях, прежде всего нужно приобрести жеребенка в Германии, ведь очень важны хорошие корма, состав воды, концентрация в ней кальция... На наших конезаводах никто не сможет дать гарантии, что жеребенка кормили как надо и условия содержания были нормальные. В большинстве случаев у нас даже нет левад — живых газончиков для выпаса в летнее время. Сейчас мои клиенты как раз так и поступили — приобрели четырех немецких жеребят по €25 тыс., попытаемся из них что-то вырастить. Само же содержание команды может ежегодно стоить под $20 млн, статей расходов тут множество. Например, лошади должны летать самолетами, так как на коневозках они устают и потом нуждаются в реабилитации.
Найти бескорыстного спонсора трудно. Как призналась корреспонденту "Денег" одна спортсменка, для многих ее коллег самое главное — попросту раскрутить человека, решившего вложиться в конный бизнес, обрисовать ему радужные перспективы — "строим конюшню, потом покупаем жеребенка за $5 тыс., готовим его два-три года, а затем продаем за $500 тыс.". В реальности же все совсем не так.
Татьяна Янсон: На этом деле не только заработать, но даже отбить деньги крайне сложно. Строительство конюшни хорошего европейского уровня может обойтись в $1 млн, а продажа лошади за $500 тыс. в нашей стране случается не каждый год. Ты вкладываешь три-четыре года деньги в лошадь, после чего она в один миг ломает ногу, и тут же ее стоимость снижается до нуля.
Надо сказать, что не все спортсмены соглашаются продать своих любимцев, даже за большие деньги. Например, известна история, когда на Олимпиаде в Сеуле Нине Миньковой за ее лошадь предлагали $1 млн, но она с ней не захотела расстаться, причем изначально жеребенок ей достался в подарок.
Татьяна Янсон: Как-то на Украине я приобрела хорошую лошадку за $20 тыс., натренировала, через год ее заметили в Европе и предлагали уже $200 тыс. Но подобные предложения делаются не так часто, и от них я все равно отказываюсь — мне самой надо выступать.
Тем не менее в последние несколько лет в Москве и Подмосковье активно строятся конюшни — по некоторым данным, их в регионе уже около 150. Как утверждает Олег Иванов, только в Сокольниках — 15. Кроме того, есть сараи и гаражи, в которых содержится неучтенное поголовье. Самые известные конюшни еще с советских времен располагаются в Измайлове, Сокольниках, Битце, на ВВЦ. Большинство из них не менялось со времен строительства, но некоторые (например, в тех же Сокольниках) находят средства на развитие. А лучше всего дело поставлено в недавно возведенных частных конюшнях — таких, как "Новый век", "Отрада", "Иппо" (г. Троицк), "Прадар".
Стоит упомянуть и самый экстравагантный вариант заработка на лошадях — попрошайничество. Видели девочек, которые стоят с ними в более или менее людных местах и собирают пожертвования "на прокорм кобылы"? Неплохой в принципе бизнес (правда, лошадники-профессионалы относятся к нему негативно) — списанную лошадь можно приобрести за $300, которые, благодаря сердобольным гражданам, отбиваются за неделю.
Клубный бизнес
Самый реальный и надежный, но достаточно скромный по заработкам конный бизнес — организация собственного конно-спортивного клуба.
Сергей Никулин: Сейчас в столице и ближайшем Подмосковье порядка 70 более или менее известных конно-спортивных клубов, в которых содержатся 4-5 тыс. частных лошадей. Развитие идет колоссальными темпами, общий ежегодный прирост поголовья — не менее 5-7%. Плюс к этому, в Москве работает около десятка достаточно крупных — с оборотом до $70 тыс.— специализированных конных магазинов. Ситуация в стране такова, что у людей появились лишние деньги, которые они могут тратить без расчета на прибыль.
Можно попытаться прикинуть оборот конной клубной индустрии в столичном регионе. Например, умножить лошадей на среднюю ставку месячной аренды денника — $500. Получается, только за постой лошадей владельцы ежегодно платят порядка $27 млн, причем это только в наиболее раскрученных клубах. А конных заведений-"неучтенок" в Москве и ближайшем Подмосковье, по некоторым данным, около сотни.
Кроме сдачи в аренду денников серьезные деньги клубу приносит организация проката лошадей (средняя цена в Москве — 400 руб./час). В большинстве московских клубов до половины лошадей сдаются в прокат. Правда, прокатный день ограничен тремя-четырьмя часами — если лошадь эксплуатировать интенсивнее, у нее непременно начнутся проблемы с ногами. Нетрудно подсчитать, что при полной загрузке одно животное ежедневно способно заработать 1200 рублей. При месячных затратах на постой, скажем, в $300, оставшимися $900 вполне покрываются прочие расходы — еще и прибыль некоторая есть. Правда, это в самом лучшем случае.
Татьяна Янсон: Моя конюшня рассчитана на 30 лошадей, из которых девять — мои личные, остальные денники сдаю в аренду по $600, что позволяет мне содержать своих лошадей и платить зарплату персоналу. Сейчас ко мне обращается очень много желающих построить свою конюшню, но большинство из них не настоящие лошадники. И как только конюшня начинает приносить убытки, между ними начинаются дрязги, бизнес пропадает. Лошадей жалко.
Сергей Никулин начинал конюхом в конно-спортивном клубе, пятнадцать лет назад за $500 купил первую лошадь, и к ней — седло и уздечку. Сейчас построил собственную конюшню недалеко от станции метро "Марксистская", на 32 головы. Сергей не только организовал аренду денников ($400) и прокат, его лошади участвуют в представлениях, в съемках рекламы и кинофильмов. Это также приносит ощутимый доход — один съемочный день лошади обходится заказчику в $100.
Олег Иванов: Прошлой осенью мы открыли под Москвой небольшую конеферму на 15 кобыл, перестроив старый коровник. (Кстати, именно из-за спроса со стороны лошадников даже старый коровник в ближнем Подмосковье найти — целая проблема.) Для них специально приобрели производителя гольштинской породы в Германии. Я считаю, лучше ежегодно выращивать вместо сотни десяток жеребят, но чтобы все они были штучным товаром — не экономя ни на ветеринарных услугах, ни на кормах. Если все делать по уму, то с нуля на конюшню в 100 голов хватит $1 млн. Подобные комплексы живут в основном за счет проката лошадей, а также аренды, которая у нас стоит около €500.
Естественно, прокатных лошадей подобрать и вырастить гораздо проще, чем спортивных.
Настя, владелица одного известного московского клуба, попросившая не указывать ее фамилию: В прокат попадают лошади, не подходящие по каким-то показателям (здоровью или спортивным результатам — например, не прыгающие на достаточную высоту) для большого спорта. Главное их качество — спокойный нрав. Приобрести такую лошадь можно на конезаводе за $1-3 тыс.
Олег Иванов: Один из сдерживающих факторов нашей индустрии — проблема с кадрами. Например, я уже давно ищу и не могу найти для своего хозяйства квалифицированного зоотехника. А квалификация определяется так: он должен уметь вручную определить последнюю стадию созревания фолликула по его размеру и форме — чтобы определить лучшее время для оплодотворения. Кстати, делается эта процедура через задницу — в буквальном смысле.
ДМИТРИЙ ТИХОМИРОВ