Облако, озеро, замок
маршрут
Швейцария часов, банков, горных лыж, шоколада и сыра известна всем; провинциальная же Швейцария озер, замков и виноградников — очень немногим. Деталями расслабленного летнего путешествия, которое можно себе устроить, когда все остальное уже увидено и надоело, делится АЛЯ ХАРЧЕНКО.
Грустно, но факт: Швейцария давно стала заложницей собственного имиджа буржуазной, сытой страны, идеальным местом для встречи пенсионного возраста или проведения ленивого отпуска. Spa и горнолыжные курорты, ежегодный базельский слет часовщиков, прогулки по Женевской набережной, музеи и порт Уши в Лозанне, кишащее туристами Веве и джазовое Монтре — качественный и после второго раза приедающийся джентльменский набор, который в большинстве случаев получает здесь путешественник. К счастью, для неленивых Швейцария на этом только начинается.
Уж коли случится так, что здесь у вас выдастся пара свободных дней, которые есть возможность потратить на импровизированное путешествие по стране, делать это лучше на поезде сразу по нескольким причинам. Во-первых, брать машину напрокат в швейцарском варианте почти наверняка означает связаться на несколько дней с подержанной малолитражкой: большие и мощные машины, зримо отражающие статус их владельца, здесь категорически не приветствуются. За неделю общения с местными автомобилистами только раз мне посчастливилось поговорить с хозяином чего-то более внушительного, чем Peugeot 307. Обладательница джипика Honda HRV четверть часа жаловалась мне на жестокость местных властей, которые заставляют ее расплачиваться за ущерб, наносимый окружающей среде выбросами вредного двигателя, и красочно описывала ощущение топчущегося среди мышей слона, с которым ей приходится бороться на трассе. Во-вторых, местные развязки вовсе не так просты, как хотел бы лишенный карты путешественник. В-третьих, вождение в нетрезвом виде до добра не доводит — это я к тому, что швейцарские вина на несколько дней превращаются из дорогостоящей экзотики в кстати оказывающееся под рукой удовольствие, не воспользоваться которым очень недальновидно.
Наконец, в-четвертых, человек, хоть раз воспользовавшийся услугами российской железной дороги, не может не полюбить нежной любовью чистейшие и пунктуальные швейцарские поезда. У этого вида транспорта есть только один недостаток — немаленькая стоимость, бороться с которой можно приобретением Swiss Pass. Такой "вездеходный" проездной хорош не только экономией, но и возможностью выбирать виды транспорта. Например, в один конец можно добираться поездом, а возвратиться на пароходе. Причем делать это можно в течение всего времени действия билета. Мой личный опыт, однако, показал, что если продолжительность путешествия меньше трех дней, то разумнее всякий раз покупать билеты от пункта A до пункта B — дешевле будет.
Ньоновые мечты
Ньон прекрасен настолько же, насколько микроскопически мал: обойти весь город можно минут за двадцать пять бодрого шага. Правда, спешить тут не принято: рядом со старушками, выгуливающими пожилых абрикосовых пуделей, старается не газовать даже обладатель спортивного автомобиля Toyota MR2. Во время первой прогулки по этому дорогому пригороду Женевы (от нее Ньон отделяют 20 минут езды) от боязни того, что все улицы — только декорации, которые разберут сразу же после съемок этого кукольного фильма, нет никакого спасения. Не стесняйтесь, пощупайте и убедитесь — все эти зданьица, как будто из сказки про пряничный домик, сделаны не из картона, а утренние булочки в пекарнях для реквизита слишком хороши.
Но ощущение игрушечности до конца все равно не пройдет. И это, возможно, самая главная прелесть такого городка из двадцати улиц и пары тысяч жителей. Достопримечательностей для обложек глянцевых туристических буклетов здесь нет. На холме имеется, правда, полагающееся каждому уважающему себя швейцарскому городку шато, которое старательные швейцарцы ремонтируют уже третий год. При замке имеется небольшой музейчик. Это, пожалуй, и все, что способен предложить Ньон в смысле утоления культурного голода. С развлечениями в их общепринятом понимании тоже негусто: редкий ресторан не закрывается после одиннадцати, а единственный ночной бар на центральной площади уже в половине первого мягко намекает последним посетителям на то, что пора бы и честь знать. Однако все это заставляет только нежнее любить городок.
Настоящая достопримечательность здесь другая. Это местные жители, чья любовь к родному городу и неистощимость фантазии в организации всяких мероприятий поистине трогательна. Вот уже десять лет подряд здесь проходит фестиваль документального кино Visions du Reel (с прибавкой "международный" в названии и битком набитыми на всех сеансах залами), на лето запланирован рок-фестиваль (Дэвид Боуи вроде обещал заехать), а воскресная ньонская газета толщиной в палец рассказывает о событиях, происшедших за неделю чуть ли не с каждым горожанином. Общение с ньонцами доставит удовольствие даже тем, кто знает французский явно не в совершенстве. Сказочный городишко населяют настолько же сказочно радушные люди. Для них специально позвонить англоговорящей жене, чтобы та помогла сориентироваться гостю во французских названиях сыров,— норма жизни.
Со стороны неделя жизни в Ньоне выглядит самым скучным отпуском в жизни, и в каком-то смысле это действительно так. Но если когда-нибудь вы будете мечтать о безлюдном месте, где можно часами скучать, смотреть на озеро и пришвартованные у причала яхты и не думать вообще ни о чем, вспомните про маленький Ньон. Не считая берега Байкала и парка возле судна "Катти Сарк" в Гринвиче, смотровая площадка под платанами на высоте метров двухсот над Женевским озером — одно из лучших известных мне мест для смакования одиночества.
Малиновое вино
В Овернье есть два главных места и один главный человек, не увидев которых уезжать отсюда было бы жаль: это носящий имя города замок, пятачок у церкви на вершине холма и волшебный человек по имени Тьерри Грожан, с которым при случае очень рекомендую подружиться. Чтобы одним выстрелом уложить сразу всех зайцев, направляться можно прямиком в Шато Д`Овернье, которым господин Грожан как раз и владеет. Трехэтажный замок, снаружи кажущийся пригодным для жилья примерно в той же степени, что и Исторический музей, внутри и впрямь оказывается чудовищным складом антикварной мебели, картин и винных бутылок. "Мебель у меня вся разная, большей частью друг к другу не очень подходит, но выбросить или продать рука не поднимается,— рассказывал мне сам Тьерри, размахивая руками в увешанной портретами предков гостиной.— Представьте, что вот за тем стулом сидел мой прадедушка".
Кроме фамильного замка Овернье Тьерри владеет несколькими гектарами виноградников, на которые ведет меня немедленно. Если интересно, спросите Грожана про сорта (почти все, что есть,— традиционная для швейцарского виноделия шасла, есть еще немножко каберне совиньона и шардоне). Если не очень, молча подышите почти горным воздухом, запахами вечерних полей и спрятавшегося в полукилометре за каштанами озера. Все это вместе действует совершенно одуряюще. Заметив мои осоловевшие глаза, Тьерри говорит, что такое бывает, но это ничего, просто с непривычки, и тащит ужинать. Нет, прошу прощения, дегустировать вина, которыми его жена без гастрономического сопровождения угощать гостей отказывается.
Попросив добавки в третий раз, понимаю, что зеленоглазую красавицу мадам Грожан можно считать очень серьезным аргументом для знакомства с ее супругом и визита в город Овернье вообще. Порхающая на шпильках по собственному замку мать троих детей готовит такое рашти (мелко наструганная и обжаренная с кучей дополнительных ингредиентов картошка — одно из главных блюд вообще-то небогатой на изобретения швейцарской кухни, славящейся в основном вариациями фондю), по сравнению с которым усилия поваров в женевских ресторанах кажутся пустым переводом продуктов. После демонстрации высшего кулинарного пилотажа понятно, что и с винами хозяева не ударят в грязь лицом. Тьерри и не ударяет. Недолго выдержанное в дубовых бочках шардоне не потеряло своей легкости, но поплотнело и обросло новыми ароматами. Отдающее малиной каберне совсем не кажется грузным, а холодное молодое вино из сорта шасла — именно то, что хочется неспешно потягивать летними вечерами.
Остаток времени до того, как совсем стемнеет, идеально посвятить осмотру старого города. Весь Овернье умещается на склоне холма, и угол наклона узких улочек иногда становится опасен для каблука выше восьми сантиметров. В отличие от простодушного Ньона здесь есть какая-то чуть строгая элегантность, как и в стоящем прямо на берегу озера отеле, швейцар которого для порядка смеривает взглядом каждого посетителя. Одна из гордостей жителей Овернье — мрачное здание бывшей тюрьмы, сейчас приспособленное под нужды городской администрации. Долго-долго подниматься к нему на самый верх горы по лестницам и лесенкам стоит из-за вида на озеро и любопытного оптического эффекта: постепенно все здания, расположенные ниже, как будто исчезают, и кажется, что башня ратуши с часами поднимается прямо из воды.
В летнем путешествии по Швейцарии, как, впрочем, и в любом другом, едва ли не более важно завершение, чем начало. Риск после пары-тройки провинциальных швейцарских городков заскучать и завернуть в Веве или какое-нибудь другое столь же отвратительное туристическое место, конечно, есть. Подстраховаться на этот случай можно одним простым средством — прогулкой по Женеве, откуда вам все равно, скорее всего, придется улетать. Но умоляю вас, никакого шопинга и толпы! Тихими улицами через центр практически на любом трамвае нам нужно попасть в Каруж — город в городе, когда-то принадлежавший художникам и артистической богеме, он сегодня превратился в одно из самых дорогих мест. Крошечный Каруж с его зелеными ставнями, веселыми крышами, проглядывающими между домами горными вершинами и играющими на остановках аккордеонистами гораздо больше напоминает итальянский, чем швейцарский город. В полдень буднего дня здесь, скорее всего, будет немного народу. Тем лучше, потому что бродить по пустым дворикам и тротуарам, исчерченным трамвайными рельсами, лучше максимум вдвоем.
В том же составе стоит заглядывать в местные бары, изредка присаживаясь где-нибудь ради пробы белого и сухого. Его вам, скорее всего, принесут не сразу в бокале, а в специальной маленькой бутылочке или в чем-то вроде металлического молочника. И вот посмотришь на него, посмотришь, скажешь официантке "merci" и вдруг поймешь, что переливать его и пить не хочется совсем. Вернее, хочется сделать хоть что-нибудь для того, чтобы отсрочить момент ухода, который наступит вот-вот, даже если не смотреть ни на швейцарские, ни на какие-либо другие часы вообще. Но все-таки переливаешь, и пьешь, и думаешь, что бы такое сделать. И уже совсем под конец понимаешь, что есть одна очень сложная вещь, которую все же можно попытаться когда-нибудь сделать. Приехать сюда еще раз.