 |
ФОТО: ДИАНАН ДАДАШЕВА  |
Пешхоев Саид-Селим. Родился в Чечено-Ингушетии в 1960 году. Закончил высшую школу КГБ СССР. В советское время работал в органах КГБ Чечено-Ингушетии. В 1999-2001 годах — замначальника УФСБ России по Чечне. В 2001-2002 годах — начальник УВД Чечни. В настоящее время — заместитель полпреда президента России в Южном федеральном округе, курирует силовой блок. Женат. Четверо детей.
— В 2001-2002 годах вы руководили УВД России по Чечне. На ваш взгляд, насколько безопаснее стало в республике сейчас по сравнению с тем периодом?
— К сожалению, ситуация с безопасностью в лучшую сторону не изменилась. В некотором смысле стало даже хуже. Федеральные силовые структуры по мере становления гражданских структур вполне закономерно начали отходить на второй план, рассчитывая, что республиканское МВД возьмет ситуацию под контроль. Однако чеченская милиция, хотя и имеет солидные штаты, управляется плохо. Не уменьшаются убийства, похищения людей — словом, никакой защищенности население не чувствует.
— Думаю, что власти Чечни с вами бы не согласились. Покойный президент республики Ахмат Кадыров добивался передачи управления контртеррористической операцией местному МВД, считая, что оно вполне созрело для этого.
— Увы, это не так. Только половина состава чеченской милиции соответствует предъявляемым сегодня сотрудникам правоохранительных органов требованиям.
— Зачем же непрофессионалов берут на работу?
— Это вопрос к нынешнему руководству МВД республики. Полагаю, что в ряды милиционеров зачастую попадают совершенно посторонние к этой профессии люди.
— Как же они туда попадают? За взятки?
— Служба в милиции сегодня в республике — одна из самых высокооплачиваемых работ. Думаю, что здесь не обходится без нарушений.
— Известно, что в рядах чеченской милиции служит немало бывших боевиков. Как вы к этому относитесь?
— Отрицательно. Покаявшихся боевиков вновь ставить под ружье — это ошибка. Я этого не допускал, когда руководил чеченским УВД. Более того, я был противником того, чтобы амнистированные боевики устраивались в службу безопасности президента республики. В 2001-2002 года я не раз докладывал главе республики о том, что в его окружение внедряются настоящие боевики, однако мне не верили. И зря. Я не исключаю, что к теракту, совершенному 9 мая на стадионе "Динамо", могут быть причастны амнистированные боевики. Наивно думать, что человек в одночасье для своих многолетних врагов станет преданным другом.
— Вы верите, что бывший министр обороны в правительстве Аслана Масхадова Магомед Хамбиев искренне раскаялся в своем прошлом?
— А он этого и сам не говорит.
— Может Хамбиев вернуться к боевикам?
— Я этого не исключаю. Во всяком случае, я не слышал, чтобы кто-то из бывших соратников назвал Хамбиева предателем. Выходит, он не сжег за собой мосты.
— В течение последних нескольких лет постоянно называют одно и то же количество боевиков — 1,5 тыс. Сколько их на самом деле?
— Я думая, что это число преувеличено раза в три.
— Получается, что с 500 боевиками не могут справиться 70 тыс. военных и 12 тыс. чеченских милиционеров?!
— Справляются. Вся территория республики давно под контролем федеральных сил. У боевиков, сколько бы их ни было, нет сил на какие-то серьезные силовые акции.
— Теракт, в результате которого были убиты два высших руководителя республики и тяжело ранен командующий военной группировкой,— это, по-вашему, несерьезная акция?
— От отдельного теракта, даже с такими серьезными последствиями, трудно на 100% застраховаться даже на нормальной территории. Вспомните "Норд-Ост". Я говорю о том, что боевики более не способны повернуть ситуацию в республике вспять, вернуть свою власть хоть на какое-то время даже в отдельно взятом селении. Но это не значит, что силы боевиков надо недооценивать. Их главари — Масхадов и Басаев — еще на свободе.
— Скажите как профессиональный чекист, почему Масхадова и Басаева до сих пор не поймали?
— Значит, еще не время.
— Что это значит? Команды нет?
— Нет, команда есть, однако выполнить эту команду в условиях национальной республики не так просто.
— А что это за национальные особенности?
— Местное население не всегда помогает спецслужбам, не в традиции чеченцев выдавать своих.
— То есть чеченцы не доносят на Масхадова и Басаева?
— Считайте так. Хотя это и не значит, что люди, не желающие сообщать информацию о местонахождении Масхадова или Басаева, разделяют взгляды сепаратистов. Но так устроен наш человек: меня лично не касается — и вмешиваться не буду, пусть ловят те, кому это по должности нужно.
— Совершенный 9 мая теракт, судя по оценке специалистов, проведен на высоком профессиональном уровне. Если это сделали боевики, то, выходит, их недооценили?
— Выходит так. Я знаю, что спецслужбы неоднократно предупреждали Ахмата Кадырова о такой опасности, но он, к сожалению, не придавал этим предупреждениям должного значения. Президент безоговорочно верил своему окружению, он даже не допускал к организации своей охраны сотрудников ФСБ — им глава республики доверял меньше, чем своим бойцам. Однако, как показали события, охранники президента оказались не на высоте. Толкаться с грозным видом с автоматами наперевес рядом с президентом — этого недостаточно для обеспечения надежной охраны. Большинство гвардейцев президента на другое, более профессиональное выполнение охранных функций были просто не способны.
— Вы собираетесь баллотироваться на пост президента Чечни. Если вам удастся занять этот пост, как вы поступите со службой безопасности покойного Ахмата Кадырова, которая в основном состоит из бывших боевиков?
— Экономике Чечни требуется очень много рабочих рук. Я думаю, что найдется работа и амнистированным боевикам. В правоохранительных органах им не место.
— Рамзан Кадыров, как и его отец, видит для бывших боевиков иное применение. Судя по его заявлениям, он хочет оставить сотрудников службы безопасности под ружьем. Для этого даже выбиты дополнительные штаты в структурах МВД — свыше тысячи мест. А госсовет, как вы знаете, обратился к президенту Путину с просьбой поддержать Кадырова-младшего на выборах, устранив препятствие для его участия в кампании.
— Я не хочу сейчас спорить с Рамзаном Кадыровым, у меня есть, как я сказал, свое решение на этот счет. А что касается инициативы госсовета, то это меня просто удивляет. Законодатели в первую очередь должны были беспокоиться о соблюдении конституции, согласно которой Рамзан Кадыров из-за возрастного ценза не может претендовать на пост главы республики.
— За четыре года в Чечне очень мало сделано по восстановлению. Это признал даже президент Путин, который слетал в Грозный после теракта. Куда же деваются деньги, которые выделяются из федерального бюджета?
— Разворовываются.
— Кем?
— Это должны выяснить компетентные органы.
— Вашей компетенции как заместителя полпреда президента в Южном федеральном округе разве не хватает, чтобы контролировать финансирование Чечни?
— В мои должностные обязанности это не входило, я занимаюсь координацией действий силовых структур округа.
— У каждого претендента на пост главы Чечни есть преданные ему вооруженные люди, силами которых он рассчитывает обеспечить себе безопасность во время проведения предвыборной кампании. Вы располагаете такой силой?
— Я тоже об этом позаботился.
— У вас есть свой вооруженный отряд?
— Нет, это люди, которые на вполне законных основаниях носят оружие.
— Это чекисты?
— И они тоже.
— А деньги на выборную кампанию у вас есть? Бислан Гантамиров сказал, что эта кампания будет стоить не меньше $1 млн.
— Нет, таких денег у меня нет. Но я надеюсь на честную борьбу.