 |
ФОТО: СЕРГЕЙ МИХЕЕВ  |
Уже несколько недель российский рубль не растет, а, наоборот, дешевеет. Казалось, скоро за доллар будут давать всего 28 рублей. Но нет, доллар настолько укрепился, что за него давали уже больше 29 рублей. Укрепление доллара на российском рынке выглядит несколько странно, если учесть, что одновременно быстро растут нефтяные цены. На прошлой неделе за баррель американской нефти давали больше $40, и вообще она достигла самой высокой цены за всю историю фьючерсных торгов в США.
Однако дешевеющий рубль оказался вовсе не исключением среди валют развивающихся стран. Бразильский реал с начала мая упал уже на 6%. Турецкая лира за месяц упала больше чем на 10%, и ЦБ Турция, чтобы остановить падение, даже вынужден был прибегнуть к валютным интервенциям — всего во второй раз с 2001 года, когда был введен свободный курс лиры. Произошло падение зимбабвийского доллара и южноафриканского ранда, и даже австралийский доллар за месяц подешевел на 9,4%.
Западные наблюдатели отметили, что сейчас в мире все продают активы emerging markets и покупают американские долговые бумаги. Две недели назад индекс Morgan Stanley EMBI+, отражающий положение с бумагами развивающихся стран, упал на 5,4%, что стало крупнейшим недельным снижением за два последних года. "Это существенное падение, дешевеют все активы. Последний раз мы видели нечто подобное во время российского кризиса в 1998 году",— отметил глава инвестиционной компании Convivo Capital Management Пол Люк. 10 мая котировки самых ликвидных российских еврооблигаций (с погашением в 2030 году) опускались до минимального за последние 15 месяцев уровня — 85% от номинала (с конца марта подешевение составило уже более 15% от номинала). В тот же день цена турецких государственных 30-летних облигаций упала до 78,5% от номинала.
В чем дело? Считается, что в планах американской Федеральной резервной системы (ФРС) впервые с 2001 года повысить процентную ставку (это действительно будет революционным решением, потому что до сих пор ставка снижалась 13 раз подряд и достигла сейчас рекордно низкого уровня — 1%, так что кредит в США фактически бесплатен, учитывая, что годовая инфляция даже несколько выше). Почему все решили, что ставка будет повышена? До сих пор ФРС держала низкую ставку исключительно потому, что была не уверена в быстрых темпах американского экономического роста и опасалась дефляции, подобной японской (считается, что дефляция очень осложняет финансовое положение компаний и банков, тем самым вредя росту). И вот в апреле глава ФРС Алан Гринспен заявил конгрессу: "Опасность дефляции по всем признакам больше не стоит на повестке дня". А в начале мая министерство торговли объявило результаты первого квартала в США: ВВП рос темпами 4,2% годовых. Это объяснялось прежде всего увеличением потребительских расходов — в первом квартале нынешнего года они увеличились на 3,8% в годовом исчислении (в четвертом квартале прошлого года было 3,2%). А если считать за последние три квартала, то средние темпы роста в США составили вообще 5,5% годовых — самый быстрый рост за 20 лет. Обычно предполагается, что при таких темпах роста увеличивается опасность инфляции: раз потребители с готовностью покупают товары, то почему бы производителям не повысить на них цены? И действительно, инфляция выросла за первый квартал на 2% в годовом исчислении, в то время как за прошлый год она составила 1% (имеются в виду не сами по себе потребительские цены, а так называемые базовые личные расходы на потребление — показатель инфляции, которому придает особое значение ФРС). Хотя на заседании 4 мая ФРС решила оставить ставки без изменений, все поняли ее, как обычно, туманное заявление так, что ставки непременно будут повышены в дальнейшем (на прошлой неделе представители ФРС заявили, что их поняли правильно).
А 10 мая на встрече в швейцарском Базеле центральных банкиров ведущих индустриальных стран обсуждали высокие цены на нефть. И наблюдатели тут же решили, что американская ставка будет повышена уже в июне как раз в связи с нефтяными ценами: мол, эти цены сами по себе способны подстегнуть инфляцию в США, так что ждать больше нельзя. 11 мая Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) в Париже обнародовала свой очередной полугодовой прогноз развития мировой экономики, в котором призвала США поднять ставки как можно скорее (правда, одновременно высказалась в пользу понижения ставок в еврозоне, но на мировом рынке все ориентируются прежде всего на ставки американские).
В комментариях западных аналитиков по поводу ставок содержатся следующие рассуждения: высокие цены на нефть увеличивают возможность повышения ставок; кредит в мире начинает дорожать еще до официального роста ставок; корпорации начинают беспокоиться по поводу удорожания американского кредита; международные инвесторы в связи с ухудшением положения в американской экономике начинают выводить средства с рискованных рынков. Именно это уже началось, и именно этим объясняются проблемы турецкой лиры, южноафриканского ранда, зимбабвийского и австралийского долларов, а также российского рубля.
Таким образом, получается, что высокие цены на нефть способны вызвать новый валютно-финансовый кризис в развивающихся странах, в том числе и в России. Но если в 1998 году кризис в России разразился при сверхнизких нефтяных ценах, то на этот раз о нем может зайти речь при ценах сверхвысоких.
Заметим, что в 1990-е годы валютно-финансовый кризис в Восточной Азии некоторые объясняли как раз тем, что в США были повышены процентные ставки (потом в разгар кризиса в развивающихся странах эти ставки пришлось снижать). Так как в ходе восточноазиатского кризиса 1997-1998 годов случился кризис еще и в России, то на него по такой логике тоже повлияли ставки.
При желании даже экономический крах СССР можно объяснить процентными ставками. Напомним, что в сентябре 1987 года ФРС повысила ставку впервые после 1984 года. Положение в мировой экономике очень напоминало теперешнее. Мировые цены на нефть, которые в 1986 году составляли $6-8 за баррель, в 1987 году достигли $20. Курс доллара снижался. В США ускорилась инфляция — собственно, потому ставки и были подняты. СССР отличался большим внешним долгом, и ему уже затруднительно было привлекать новые кредиты. Поэтому, несмотря на высокие цены на нефть, экономика начала на глазах разваливаться.
Восточноазиатский финансовый кризис был вызван тем, что Таиланд, Южная Корея, Индонезия, Малайзия и Филиппины набрали огромные суммы иностранных краткосрочных кредитов. Когда кредиторы начали выводить деньги из этих стран, местные валюты рухнули. Как указывал профессор Гарвардского университета Джеффри Сакс, "непосредственная причина кризиса ясна: внезапный, неожиданный и широкомасштабный поворот международных потоков капитала. В 1996 году инвесторы испытывали некоторую эйфорию, а в 1997 году впали в дикий пессимизм. Главная проблема, а на самом деле единственная, которая сделала панику возможной,— это то, что иностранные банки дали слишком большие кредиты азиатским странам и кредиты были слишком краткосрочными. В результате, когда настроения на рынке изменились, для инвесторов оказалось возможным вывести огромные деньги за очень короткое время. О требовании вернуть долгосрочные кредиты кредиторы должны оповещать заранее. Краткосрочные кредиты они могут потребовать вернуть практически без предупреждения".
В России 1998 года были и краткосрочные кредиты, и огромные суммы, вложенные иностранцами в ГКО. Как обстоят дела сейчас? В начале мая Центральный банк опубликовал аналитический комментарий к платежному балансу России за 2003 год. Согласно документу, внешний долг в долларовом выражении увеличился за год на $28,9 млрд и достиг $182,1 млрд. В 2003 году очень хорошо брали взаймы российские банки — их долг вырос с $14,2 млрд до $24,8 млрд. Банковский сектор решил брать так много потому, что из-за разницы процентных ставок в России и на мировом рынке инвестиции в российский финансовый рынок были очень выгодными. Так же увлеченно брали взаймы небанковские предприятия — их долг вырос на $16,5 млрд — до $50,3 млрд. В документе ЦБ особо отмечается активность российских предприятий в заимствованиях с помощью еврооблигаций (здесь лучше всех выступил "Газпром", который позаимствовал около $3 млрд).
Сколько в России краткосрочных долгов, то есть таких, которые нужно гасить меньше чем через год? По данным ЦБ, у российских банков в начале 2004 года таких было 67% — иными словами, $16,5 млрд. Формально иностранные кредиторы бояться не должны. В отличие от 1998 года, когда у России просто не хватало резервов для расплаты по краткосрочным долгам, сейчас резервов вроде бы достаточно. Правда, в апреле объем золотовалютных резервов снизился на 0,8%, и на 1 мая они составляли $82,664 млрд. Снижение резервов продолжалось с 1 марта (они тогда составляли $86,3 млрд). Непосредственно иностранной валюты 1 мая в резервах было $78,904 млрд.
Однако международные инвесторы руководствуются не только строгими расчетами, но и психологией. Российский рынок хоть и остается прибыльным, однако он, без сомнения, отличается от рынков ведущих западных стран. Кто знает, что может произойти. Корпоративные скандалы постоянно вызывают очень заметное по западным меркам падение российских акций. Даже ведущие российские нефтяные компании испытывают проблемы с расплатой по долгам. Так что в глазах инвесторов Россия не очень отличается от Турции или Бразилии. Срочно спасать деньги из России инвесторы этим летом, может, и не будут, но явно призадумаются, стоит ли обеспечивать приток капитала на российский финансовый рынок в масштабах 2003 года.
Поэтому Центральный банк, который не скрывает, что курс рубля поддерживается не столько притоком нефтедолларов в условиях высоких цен (нефтяные компании крайне неохотно переводят деньги в Россию), сколько притоком иностранного краткосрочного капитала, не будет испытывать проблем в борьбе с повышением курса рубля. Проблемой может оказаться сдержать рост курса доллара. Тем более что на мировом рынке в связи с повышением американских ставок доллар снова стал желанной валютой.
СЕРГЕЙ МИНАЕВ