В субботу в Петербурге на 78-м году жизни умер Зиновий Яковлевич Корогодский, легендарный главный режиссер Ленинградского ТЮЗа, уникальный театральный педагог.
В Ленинграде было два ТЮЗа: первый в мире Театр юных зрителей Александра Брянцева. Второй — Зиновия Корогодского. На спектаклях Корогодского вырос нынешний театральный Петербург, в 1960-1970-е лишний билетик тогда спрашивали в два театра — в ТЮЗ и БДТ. Главным режиссером ТЮЗа он и стал с легкой руки Георгия Товстоногова после трех лет работы в БДТ, в 1962 году. А сам в свое время позвал в ТЮЗ вторым режиссером Льва Додина. ТЮЗ был семьей и школой, а сам Корогодский — театральным Янушем Корчаком. Не только для актеров, но и для зрителей.
В 1986 году Зиновия Корогодского из ТЮЗа изгнали. Уже потом, годы спустя, он признавался, что это была самая сильная обида в жизни. После изгнания З. Я. (так называли его ученики, а еще, чуть более фамильярно, Зяма) спасался тем, что, уединившись на даче, принялся за очередную книгу (он написал три и множество статей), вскоре дачу отобрали. Потом его пригласили работать в Америке. Там, за океаном, он мог бы и остаться, там и сейчас живет семья его сына, театрального художника Данилы Корогодского. Он вернулся. И до последних дней работал где-то на обочине театрального процесса, создал тихий "Театр поколений" и театральный центр "Семья". В одном лице он был живой театральной легендой (над чем посмеивался) и абсолютным маргиналом, при всех своих регалиях.
Когда-то Зиновий Яковлевич сказал, что всегда чувствовал себя изгоем, но это даже давало ему творческий заряд. Сейчас кажется, что профессор Корогодский должен был родиться в какой-то необычной, хотя бы академической семье. Он и родился в необычной сибирской семье, с любовью называл ее "шальной, непутевой и пьющей", маме не было 18 лет, когда Зяма появился на свет, огромные амбалы-дядья могли, разбушевавшись, хвататься за топоры. Отца узнал, когда самому уже было 18. Не будь у Корогодского этой сибирской закваски, может, и сломался бы тогда, в 86-м. В своих спектаклях он всегда говорил о справедливости, о порядочности. Только были они не скучные, игровые, яркие, щемящие, озорные и до боли серьезные. Он говорил, что на природу его театральности повлияли три Ц — цирк, цыгане и церковь, но был при этом атеистом.
В последние годы перед ним вроде бы пытались извиниться. В 2000 году присудили премию Станиславского за вклад в театральную педагогику. Весной 2003-го он стал председателем жюри "Золотой маски", премию вручали в Петербурге, и уже тогда было видно, как сильно сдал Зиновий Яковлевич. Той же осенью ему присудили "Золотой софит" с неуклюжей формулировкой "За творческое долголетие и уникальный вклад в театральную культуру Санкт-Петербурга". Обычно эта номинация называлась "За честь и достоинство" — официально вернуть честь побоялись. Глупо вышло. Чего-чего, а чести и достоинства Зиновию Яковлевичу всегда было не занимать.
ЕЛЕНА ГЕРУСОВА