Обнаружить поселок Борок Некоузского района Ярославской области на Google-картах непросто. Навигатор уводит вас то в другой Борок Ярославской области, то вообще в Удмуртию или Татарстан. Говорят, все это объясняется тем, что в этом поселке, имеющем статус научного, находятся не только Институт биологии внутренних вод (ИБВВ) и геофизическая обсерватория Института физики Земли, но и филиал Архива Российской академии наук (АРАН) с секретным бункером. Для чего он был построен и что в нем находится сейчас? Это попытался узнать корреспондент «Ъ-Науки», спустившись в подземелье.
Вход в бункер, спрятанный в лесу
Фото: Андрей Афанасьев
Вход в бункер, спрятанный в лесу
Фото: Андрей Афанасьев
Сейчас бункер — объект гражданской обороны. Все там по-прежнему исправно и находится в состоянии «боевой» готовности. Дизель-генератор, способный обеспечить электричеством весь корпус, мощные фильтрующие вентиляционные установки. В Ярославской области это одно из самых защищенных бомбоубежищ.
Как затопили 664 населенных пункта
Все это построили в 1980-е годы, когда было принято решение о создании страхового отдела документального фонда АРАН. Сюда привозили документы, их микрофильмировали, и сейчас в архиве хранится около 4 млн кадров на микрофишах. Здесь находятся личные архивы В. И. Вернадского, Н. А. Морозова, В. Л. Комарова, А. В. Флоровского — в специальных ящичках, похожих на библиотечные шкафы, хранятся микрофиши материалов президиума РАН.
«Сейчас мы занимаемся оцифровкой микрофишей,— рассказывает Владимир Федорович.— Для этого у нас есть специальный сканер. 300–400 кадров ежедневно — такова наша рутинная работа. Такие файлы удобны тем, что их можно отправлять по электронной почте или через другие мессенджеры».
Этот бункер не единственный в Борке. Неподалеку от главного, исторического корпуса института, возведенного еще его первым директором и основателем Иваном Папаниным, после долгих блужданий можно обнаружить спрятанную среди лесов и холмов металлическую дверь, напоминающую вход в домик хоббита. Дверь ведет в бомбоубежище, построенное в 1950-е годы с тем, чтобы на случай ядерного удара спрятать здесь президиум и президента Академии наук.
Фото: Андрей Афанасьев
Фото: Андрей Афанасьев
Фото: Андрей Афанасьев
Фото: Андрей Афанасьев
Фото: Андрей Афанасьев
Фото: Андрей Афанасьев
Заведующий отделом гражданской обороны МЧС Игорь Беляев со скрежетом распахивает дверь и приглашает спуститься по крутым ступенькам. Внизу прохладно и довольно сыро. Но при необходимости можно запустить котельную и согреть помещение.
Когда-то здесь работали люди, стоящие там и сям телефонные аппараты обеспечивали связь, в том числе была здесь и кремлевская «вертушка». Стучали телетайпы, проходили обучение связисты. Сохранилась многочисленная аппаратура, медикаменты, противогазы, костюмы химзащиты и чемоданчики, с которыми можно проводить химическую разведку на поверхности. Здесь же — счетчики радиации и образцы, с помощью которых можно определить отравляющее вещество на поверхности: зарин, заман, иприт, синильная кислота… «Хотя непонятно, кто будет все это определять,— невесело усмехается Игорь Беляев.— Если что-то действительно случится, успеть бы досюда добежать».
Как появился Институт внутренних вод
Здесь, глубоко под землей, казалось бы, есть все для жизни: душ, туалет, столовая, рефрижераторы, медпункт, средства связи. Не пятизвездный отель, конечно, но жить можно. Особенно если очень хочется. Не обнаружили мы на всей площади 500 кв. м (а именно столько занимает хитросплетение подземных катакомб) только спален для сотрудников. Несколько раскладушек в кладовке — вот и весь запас возможностей для усталых связистов. Ни нар, ни тем более кроватей тут нет.
Даже члены президиума РАН не располагают спальными местами! Есть только зал для проведения конференций, где по сей день сохранились столы и таблички с указанием должностей членов президиума.
В.Ф. Рубан на фоне полок с архивными киноматериалами РАН
Фото: Андрей Афанасьев
В.Ф. Рубан на фоне полок с архивными киноматериалами РАН
Фото: Андрей Афанасьев
Президента от этого зала отделяет большое стеклянное окно. Вот так, через стекло, он может наблюдать за внешней жизнью, по громкой связи отдавать распоряжения. Здесь находится его небольшой, изолированный от всех остальных кабинет. Рабочий стол, небольшой шкафчик, тумбочка, застеленная белыми простынями неширокая кровать. Выходит, только президенту положено спать. Остальным надо бдеть. Автор сел на краешек кровати — довольно жесткая. Да и какие могут быть перины, когда апокалипсис?
По словам нашего провожатого, все здесь, в бомбоубежище, регулярно проходит плановую проверку на прочность и исправность. Все работает и при необходимости в любой момент может принять как президиум, так и президента. Белье время от времени меняют, чтобы всегда было чистым и свежим, хотя никто здесь не спит. Но из-за сырости может заводиться плесень. «Так что, если что, пусть приезжает, накормим, уложим,— говорит Игорь Николаевич.— Так и передайте».