25 апреля на видеосервисе Wink выходит фильм «Мой год в Нью-Йорке», который открывал Берлинале в 2020 году. В экранизации мемуаров Джоан Ракофф пойдет речь о молодой поэтессе и писательнице, которая устраивается на работу в литературное агентство в середине 1990-х годов. Главным подопечным агентства является ни много ни мало сам Джером Дэвид Сэлинджер, о затворнической жизни которого чуть ли не слагали легенды. Агента Сэлинджера — Маргарет — сыграла легендарная актриса Сигурни Уивер, у которой в ближайшее время выходит еще несколько фильмов, в том числе и долгожданные продолжения «Охотников за привидениями» и «Аватара». В интервью «Коммерсантъ Стиль» актриса рассказала о том, почему «Мой год в Нью-Йорке» — редкий фильм, как ей пришлось заниматься фридайвингом ради нового фильма Джеймса Кэмерона, и о собственном наследии.
— «Мой год в Нью-Йорке» — это фильм-признание в любви к городу. И ваша героиня, кажется, символизирует Нью-Йорк: она искренне горит своим делом, всеми силами защищает своего автора Джей Ди Сэлинджера, и даже то, как она выглядит, так ярко говорит о городе, в котором она живет.
— Как ни странно, но моя героиня Маргарет не одевается так, как одевались героини книги Джоанны Ракофф, напротив, мой прототип отдавал предпочтение удобной одежде. Но мне довелось поработать с Энн Рот, которая получила в этом году номинацию на «Оскар» за лучшие костюмы (фильм «Ма Рейни: Мать блюза»). Ей очень понравился мой персонаж, и именно ей пришла в голову идея именно так повязать желтый свитер на шее моей героини поверх платья-кафтана, именно она нашла все те прекрасные украшения, да и в целом создала гардероб женщины, которая проводила свое время с литературными гигантами большую часть своей жизни и наслаждалась каждой минутой этого. Знаете, я была знакома с несколькими женщинами, которые работали в издательском мире. Например, я знала женщину, которая прежде, чем читать газету The New York Times, надевала белые перчатки — она была невероятно элегантна, но при этом на всех она наводила ужас. Так что я старалась привнести некоторые черты и в Маргарет, чтобы показать женщину, которая, как кажется, не задумывается о том, как она выглядит, но при этом всегда одета прекрасно и эксцентрично.
— Я слышала, что благодаря работе над этим фильмом вам удалось побывать в компании, которая выкупила то самое литературное агентство, работавшее с Сэлинджером. Там вам удалось познакомиться не только с рукописями автора «Над пропастью во ржи», но и с архивами Фрэнсиса Скотта Фицджеральда? Для вас это было наверняка чем-то особенным, ведь даже ваш псевдоним — Сигурни — появился благодаря одной из героинь романа «Великий Гэтсби»?
— Прекрасный вопрос! Мне действительно довелось сходить в это издательство и получить доступ к файлам Фрэнсиса Скотта Фицджеральда. Компания, которая выкупила то самое литературное агентство, сохранила все архивы, фотографии и даже канцелярские принадлежности автора! Причем его архив соседствует с Фолкнером! Я не набралась смелости заглянуть в его файл — я не настолько дерзкая. Но для меня это было исполнением мечты — просто оказаться рядом с этими материалами. Я выросла в Нью-Йорке и всегда была книжным червем, так что для меня это была возможность заглянуть в мир до того, как он превратился в огромный стеклянный офисный комплекс. Это помогло мне понять, насколько мал и драгоценен был тот мир, который создало то литературное агентство. Маргарет выполняла роль своего рода привратника для святыни: защищала и оберегала всех тех прекрасных авторов того времени от внешнего мира. И потому ей так тяжело поначалу впустить в этот мир Джоанну (ее роль исполнила Маргарет Куэлли.— “Ъ-Стиль”), она знает, что только «правильный» человек может зайти в святая святых, но в то же время моя героиня принимает тот факт, что ей надо прислушиваться к своим инстинктам и интуиции, довериться себе и чувству того, что у Джоанны есть потенциал.
— Джоанна по сюжету имеет дело с письмами от молодых поклонников творчества Сэлинджера. А вы в свое время писали подобные письма своим литературным или музыкальным героям?
— Мне было тогда примерно 13 лет, я написала длинное письмо Джону Леннону — на шесть страниц с обеих сторон, причем написать письмо решила на лавандовой бумаге ручкой с фиолетовыми чернилами! Конечно же, я еще и сбрызнула письмо своими духами. И это пухлое лавандовое письмо я отдала в ресторан, в который, как мне было сказано, Джон Леннон часто ходил. (Смеется) Конечно же, ответа я на свое письмо так и не получила! В этом письме я излила свою душу, написала о том, как много он мне дал, как он меня вдохновил! Я же мечтала сама стать писателем, но стала актрисой, потому что всегда была занята этим делом. Писательская карьера требует определенного уровня изолированности. Актерский мир порой немного нелеп и очень увлекателен, он привлекает тем, что дает незамедлительное вознаграждение за твои труды, в то время как писателям приходится ждать — порой три года, пока они пишут одну книгу.
— К слову об изоляции, после 2020 — начала 2021 годов люди по всему миру постепенно возвращаются к нормальной жизни. Как вы думаете, а как изменятся вкусы аудитории в кино после пандемии? Как вы думаете, какие фильмы зрителям сейчас больше всего придутся по душе? Такие душевные, как «Мой год в Нью-Йорке»?
— Мы снимали «Мой год в Нью-Йорке» в 2019 году, для меня этот фильм Филиппа Фалардо — особенного, очаровательного канадского режиссера — искренний и с отличным чувством юмора. Конечно, интересно, что выйдет после того. Ведь многие фильмы, которые были сняты до этого и должны были выйти в прошлом году, понятия не имели, что случится эпидемия. Предугадать зрительские аппетиты я не могу, но будет интересно посмотреть на вторую волну фильмов, которые снимали уже с осознанием того, что мир жил в режиме мировой эпидемии. Они, скорее всего, будут больше рассказывать об отношениях людей и о тех внутренних процессах самопознания, которые происходили в этом году. В этом плане я думаю, что у нас был очень ценный год. Все мы, в какой бы точке мира мы ни были, теперь связаны друг с другом, потому что нам пришлось пройти через один и тот же опыт. Все мы стали мудрее, потому что жизнь заставила нас поставить все на паузу. После этого года мы считали себя счастливчиками, если нам удавалось сохранить здоровье. За этот год многое случилось, о чем стоило подумать, мы все стали свидетелями многих событий на планете. При этом люди наконец выбрались на свежий воздух и видели, как цветут цветы весной, что дало новый виток благодарности и признательности к природе. Я надеюсь, что все это вдохновит их соединиться с планетой.
— Сигурни, не хочу вас смущать, но многие актеры и режиссеры уже не первый год в голос говорят о том, как вы проложили им путь и вдохновляли их в карьере после своей роли Эллен Рипли в «Чужом». А как вы относитесь к собственному наследию?
— Я всегда удивляюсь, когда слышу подобные вещи, потому что эти люди явно никогда не встречали меня вживую и не знают, насколько я дурашлива (silly). Я пыталась играть роли женщин, которые не становятся частью системы, чья страсть к чему-либо изолирует их от других людей. Что мне нравится в нашем фильме «Мой год в Нью-Йорке», так это то, что это фильм о наставнических отношениях между двумя женщинами — Маргарет и Джоанной. Интересно, что люди сравнивают наш фильм с «Дьявол носит ''Прада''» просто потому, что есть так мало фильмов, где одна женщина выступает ментором для другой. И наш фильм имеет так мало общего с миром Prada и яростными амбициями. Наш фильм более мечтательный, рассказывает о желании стать художником, стремлении узнать этот волшебный литературный мир, жажде узнать о том, как книги публикуют и как авторы пишут книги, и желании понять эту невероятно сильную связь между читателями и Сэлинджером. Мне кажется это очень интересным. Как вы и говорите, есть женщины, актрисы и режиссеры, которые чувствуют связь с теми работами, которые сделала я в свое время. Я испытываю огромное чувство благодарности за то, что могу быть в такой позиции. Очень рано в своей карьере мне довелось поработать с Ингрид Бергман, и она была настолько шикарной и веселой, она никогда не воспринимала себя всерьез. Ну, может быть, пару раз от силы! Если бы мне тогда пришлось поработать с каким-то монстром, наверное, я бы не стала продолжать эту карьеру. Но Ингрид Бергман была настоящим сокровищем и всегда меня вдохновляла.
— 25 апреля в онлайн-прокат выходит «Мой год в Нью-Йорке», но кроме этого у вас еще несколько фильмов на подходе, к примеру возвращение в «Охотниках за привидениями: Наследники», экранизация бестселлера «Хороший дом» и, конечно же, долгожданный «Аватар-2». Последний, насколько я знаю, потребовал нешуточной физической подготовки?
— Мне кажется, что мне очень повезло, потому что у меня впереди еще три фильма, очень разные картины. Каждый фильм предъявляет свои специфические требования: эмоциональные, физические, определенный уровень ресерча. С «Аватар-2» мы занимались фридайвингом в огромной цистерне с водой, и во многом это стало большой частью актерской работы: надо было научиться играть и передавать различные эмоции на своем лице, при этом находясь под водой — к примеру, рот закрывать было нельзя, как и позволять своим глазами щуриться. Чтобы эмоции передавались на лице даже под водой, надо научиться полностью расслабляться. А это совсем непросто! Что же до «Хорошего дома», в этой картине я играю изумительную, веселую женщину, у которой есть проблемы с алкоголем, но та отказывается признаться в этом. Благодаря этой роли мне снова удалось сыграть любовную историю с потрясающим актером Кевином Кляйном (актеры работали над фильмом 1997 года «Ледяной шторм» Энга Ли.— “Ъ-Стиль”).
— В картине «Мой год в Нью-Йорке» ваша героиня всеми силами сопротивляется новым технологиям — компьютерам — и предпочитает старые диктофоны и печатные машинки. Мне, как журналисту, ее позиция близка — мы все не ровно дышим к печатным машинкам, а как у вас обстоят дела с новыми технологиями?
— Я всегда пишу все от руки, потому что я настолько стара. (Смеется) Всегда хорошо иметь компьютер под рукой, чтобы расшифровать что-то нужное. Я помню, как у моего отца (отец Сигурни Уивер — Сильвестр Уивер, в прошлом президент NBC, благодаря которому появились Today и The Tonight Show.— “Ъ-Стиль”) были все те же гаджеты, что и в офисе Маргарет, к примеру кассетные диктофоны. Я думаю, что Маргарет воплощает в себе огромную группу людей, которые считают, что все это такая заноза в заднице, они не хотят разбираться в электронных письма и не хотят, чтобы мир двигался в направлении, где становится все меньше и меньше общения лицом к лицу. Я думаю, что сегодня многие этому противостоят — даже больше, чем мы можем себе представить. Особенно после такого года! Из-за эпидемии коронавируса желание человеческого контакта так возросло. Да, конечно, прекрасно, что мы можем сегодня обмениваться сообщениями и звонить друг другу по Facetime, благо что у нас это есть, но все равно это не так прекрасно, как быть вместе и общаться вживую!