«Я думаю, что мы еще и "Единую Россию" потолкаем»

В преддверии кампании по выборам в Госдуму, которая стартует в первой половине июня, “Ъ” начинает цикл интервью с лидерами парламентских партий. «Справедливая Россия» сейчас располагает в Думе наименьшей по численности фракцией, но после слияния с партиями «За правду» и «Патриоты России» надеется занять на осенних выборах второе место. Ее председатель Сергей Миронов рассказал “Ъ”, какую роль в процессе объединения сыграла администрация президента, что он думает о протестном движении и как относится к Иосифу Сталину.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«Все договоренности были между нами тремя»

— Объединение «Справедливой России» с партиями «За правду» и «Патриоты России» стало одним из самых громких политических событий. Наши источники утверждали, что идея слияния родилась в администрации президента (АП). А что скажете вы? В каких кабинетах все начиналось?

— Сейчас я расскажу то, что не звучало нигде и никогда. С Захаром Прилепиным я познакомился больше года назад. Я его пригласил в Государственный геологический музей имени Вернадского, где возглавляю попечительский совет. Мы с ним тогда просто поговорили, познакомились. А пригласил я его, потому что услышал, что он создает партию «За правду». Я читал его книги, мне очень нравится «Обитель», и «Санькя», мне было интересно с ним пообщаться. К тому моменту я уже вел переговоры об объединении с разными политическими силами. Вы помните, что я пытался объединиться с Константином Малофеевым (бизнесмен и общественный деятель, глава группы компаний «Царьград».— “Ъ”), но переговоры зашли в тупик. А вот с Захаром Прилепиным и Геннадием Семигиным (лидер «Патриотов России».— “Ъ”) у меня контакт сложился, и мы вышли на наши личные договоренности. А что касается администрации президента… Да, они знали, и более того, там были люди, которым симпатична идея объединения левых, социалистических сил. Я не буду выдавать явки и пароли, но такие люди есть. Хотя есть и те, кому это не очень нравится. Но все договоренности были между нами тремя, без всяких посредников.

— Но вы общались с людьми в АП? Уведомляли их?

— У меня в кабинете стоит телефон, по которому я могу связаться с президентом, с Антоном Вайно (глава АП.— “Ъ”), с Сергеем Кириенко (первый замглавы АП, курирующий внутреннюю политику.— “Ъ”), с любым министром, с премьером. И если у меня возникает какой-то вопрос, я всегда это делаю.

С Сергеем Владиленовичем Кириенко мы встречаемся минимум раз в месяц. И у нас всегда откровенный, предельно уважительный разговор.

И я сам ему рассказываю, что считаю нужным. Сергей Владиленович знал, что я веду переговоры по объединению социалистических сил. Но он никогда не говорил: «А с кем конкретно вы ведете переговоры? Я запишу». Такого не было.

— Когда появились новости о слиянии, сложилась странная ситуация: наши собеседники в АП слышали о нем, знали какие-то подробности, а ваши сопартийцы все опровергали и даже не верили в такую возможность.

— В защиту моих сопартийцев. За неделю до конца прошлого года, когда мы уже должны были принимать решение о дате съезда, я собрал узкий круг — Валерия Гартунга, Михаила Емельянова, Олега Шеина, Олега Нилова и Александра Терентьева — и сказал: «Ребята, есть такое предложение. Я считаю, что нам это нужно». Я им объяснил свои аргументы и предложил высказаться. У нас очень товарищеские отношения, они все выступили, у некоторых были свои предложения с точки зрения практической реализации объединения, но в целом все высказались за. Этому есть одна простая причина: мы с этими партиями работали на одном политическом поле, и получалось, что мы шли с растопыренными пальцами. А нам нужно их было собрать в кулак. Я уверен, что на предстоящих выборах мы выступим успешнее, чем в прошлый раз, а потом мы пойдем дальше и процессы объединения продолжатся.

— Получается, что Сергей Кириенко узнал об этом раньше, чем ваши сопартийцы?

— Нет, Сергей Кириенко о процессе объединения узнал после того собрания. В очередную нашу встречу я сказал: «Сергей Владиленович, наши переговоры завершаются, и мы выходим вот на такую линию». К тому моменту я уже знал, что имею поддержку ключевых представителей президиума нашей партии. Это был декабрь прошлого года.

— А как же получилось, что в СМИ статьи об объединении выходили раньше?

— Что там писали — этого я уже не знаю. Я вам рассказываю, как есть.

«Черносотенцами мы никогда не будем»

— С момента объединения прошло совсем немного времени, а уже пошли слухи, что в вашем новом проекте все не так гладко. Перед вашими «штабными учениями» 24 апреля СМИ даже писали, что вас на посту лидера может сменить Захар Прилепин. Есть ли в партии угроза раскола?

— Вы бы видели глаза ваших коллег-журналистов на наших учениях, когда я, Гена и Захар спокойно стояли вместе и говорили: «Ребята, вы о чем? У нас команда, мы идем вместе». Вот это было разочарование! Некоторые журналисты выглядели как дети, которым пообещали мороженое и обманули. Все ожидали, что Захар сделает какое-то заявление, хлопнет дверью — но ничего этого не произошло. У нас все получается! Да, у нас были разные взгляды, разные подходы ко многим вещам, но нас объединила боль за нашу страну, за наших граждан, наших стариков и желание все поменять. У нас есть общее желание убрать политический монополизм «Единой России». Вы знаете, даже официальная социология очень комплиментарна для нашей новой партии. Но я скажу, что она еще и занижена. У нас минимум второе место. А я думаю, что мы еще и «Единую Россию» потолкаем.

— Но было ли у вас такое с Захаром Прилепиным, чтобы вы посмотрели ему в глаза и спросили: «Скажи честно, хочешь ли ты занять мое место или сам возглавить список нашей партии?»

— У меня был другой разговор на нашем съезде, когда мы приняли Захара в партию. Тогда он увидел нашу команду, четкую и отлаженную машину. Мы парламентская партия третьего созыва. Он увидел, как ко мне относятся люди, как на меня реагирует зал. И тогда ему стало ясно, что никакие решения, принятые на съезде, не подлежат изменению по крайней мере в ближайшие 2,5 года. Но я дал очень большие полномочия своим сопредседателям: ребята, пашите и покажите, чего вы стоите.

— А какой будет партия по истечении этих двух с половиной лет? Будет ли это партия Захара Прилепина или условного Олега Шеина и Валерия Гартунга? Будут ли это эсеры или уже черносотенцы?

— Во-первых, черносотенцами мы никогда не будем, потому что мы социалисты. И здесь мы едины. А по первой части вопроса я так отвечу: это не будет партией ни тех ни других. Я очень горжусь тем, что у нас не вождистская партия. Помимо названных вами, у нас есть и Олег Нилов, и Анатолий Грешневиков, и этот список можно продолжать до бесконечности. Сейчас к нему добавился еще и Геннадий Семигин. Вы же даже не говорите, что это партия Сергея Миронова, хотя я ее создал, остаюсь лидером и полон сил! Вот посмотрите на ЛДПР: Владимир Жириновский, дай бог ему здоровья, уйдет — и от партии ничего не останется. То же самое и у КПРФ. Ну да, вы можете назвать Юрия Афонина, Валерия Рашкина, но у нас-то целый сонм людей! И многие еще подрастают! Я вас уверяю, что в ходе этой избирательной кампании вы увидите новых ярких звезд на нашем политическом небосклоне! «Справедливая Россия» никогда не будет партией с каким-то одним именем. А кто будет председателем, будет решать съезд через два с половиной года.

— Но это объединение все же выглядит ситуативным, предвыборным. Можно понять тактическую логику: поставить в списки и Олега Шеина, и Захара Прилепина, чтобы они оба привели своих людей на участки. Но по сути они разные политики, а партии все-таки нужна какая-то единая идеология.

— Вы знаете, что у нас сейчас работает программный комитет. Захар, кстати, лично принимает в нем участие. И комитет работает над единой предвыборной программой, которая нам нужна по закону. У нас нет никаких серьезных разногласий, потому что главное наше направление — это борьба с бедностью, отказ от так называемой пенсионной реформы, справедливый базовый доход. Мы все едины по этим позициям. У нас у всех уважительное отношение к нашей истории, прежде всего к великим победам. Все это в нашей программе будет. И это как раз то, что нужно нашим избирателям и будет для них привлекательно. А через годик, я думаю, мы выйдем уже и на нашу полноценную общую программу.

— Кстати, о ваших избирателях. У «Справедливой России» всегда было одно преимущество: многие говорили, что за нее не стыдно голосовать, так как она в наименьшей степени запомнилась какими-то жесткими заявлениями, репрессивными инициативами. Но теперь появляется Захар Прилепин, который обещает выводить свою «гвардию» на улицы и прямо говорит: «Я за Сталина!» Не предательство ли это по отношению к своим старым избирателям?

— Я вас уверяю, нашим избирателям не стыдно будет голосовать за нашу партию и в этот раз. Потому что это умные люди, которые всегда посмотрят документ, программу. А она будет написана так, что ее не стыдно будет поддержать. Что касается Сталина, У Захара Прилепина действительно есть свое движение — «Гвардия Захара Прилепина». Они собираются инициировать сбор подписей за установление памятников всем награжденным орденом Победы. Таких людей немного, и в их числе Иосиф Виссарионович Сталин. Речь не идет о том, чтобы установить памятник именно ему. Но у нас есть уважение к нашей истории, к победителям Великой Отечественной войны. Моего деда расстреляли в 1937 году, но при этом я понимаю, что без коллективизации и индустриализации мы войну бы не выиграли. Да, это проводил Сталин, да, жесткими методами. Но без них не было бы победы, я это понимаю. Я за объективность: были преступления, была кровь, можно было обойтись и без таких жертв. Надо все взвешивать и принимать, что у нас есть и белые, и черные страницы истории.

В нашей программе Иосифа Сталина не будет. Но я с уважением отношусь к личной позиции Захара Прилепина. Если у него такое видение, то ради бога. Если хочет, пусть собирает подписи. И я не думаю, что наших избирателей так уж будет волновать, как мы относимся к Сталину.

«Сейчас мы ведем себя очень аккуратно»

— На съезде прилепинцы постоянно говорили, что они — свежая кровь, свежее дыхание, свежий ветер. Вас это не раздражает?

— Как может раздражать свежесть? Мне приятно, что в партии начинают играть новые краски. «Справедливая Россия» — это почти 6 тыс. депутатов разного уровня. Но знаете, я сам год назад посмотрел и удивился: на пятом месте среди всех партий по количеству депутатских мандатов — «Патриоты России». Для меня это было откровение! «За правду» только начали, а у них к моменту объединения уже было два десятка муниципальных депутатов и представители в двух заксобраниях. Смотришь «объективку» на представителя «За правду» и видишь, что он избирался депутатом и от ЛДПР, и от КПРФ, и от «Единой России». По разным основаниям он из партий уходил, но у него есть опыт. Это действительно «молодая кровь», но многие из этих людей достаточно опытны. Смотрите, вот есть Сергей Михеев. Он классный парень, узнаваем, интересный полемист. Семен Багдасаров — лучший специалист по проблемам Востока. И чем он еще хорош: он не просто полемизирует, а, не побоюсь этого слова, затыкает за пояс Владимира Жириновского. Я сам удивился, когда увидел, как при контакте с ним Владимир Вольфович растерялся.

— В регионах процесс объединения идет непросто. От вступления в новую партию отказался лидер «Патриотов России» в Смоленской области, в ряде других субъектов «патриоты» раздумывают в преддверии дележки постов и изучают предложения о вступлении в «Родину». Похожие проблемы, кстати, были и при объединении в «Справедливую Россию» в 2006 году. Проделана ли работа над ошибками после того объединения? Как убеждаете региональный актив?

— Вы правильно упомянули 2006 год. Сейчас мы ведем себя очень аккуратно. Лидера «Патриотов России» в Смоленской области я как не знал, так и не знаю. Думаю, что и в Смоленской области его не знают. Все идет своим чередом. Ведь даже когда два человека женятся, происходит процесс притирки, и это нормально. Тем более что если партия «За правду» появилась недавно, то с «патриотами» мы в ряде регионов были чуть ли не главными оппонентами, а теперь мы все в одной лодке. Кто-то подходит к этому разумно, по принципу «кто старое помянет, тому глаз вон», а кто-то расцарапывает старые раны. Поэтому втроем с Захаром Прилепиным и Геннадием Семигиным мы обязательно раз в неделю собираемся и обсуждаем эти вопросы. И в последнее время вопросов возникает все меньше и меньше, или кто-то из участников встречи говорит: «Проблемы были, я все снял». Я не вижу ни в одном региональном отделении серьезных проблем.

— В начале объединения говорилось, что у эсеров более выстроенная структура в регионах. Можно ли сказать в процентном соотношении, сколько отделений в итоге возглавили эсеры, а сколько прилепинцы и «патриоты»?

— В 70% региональных отделений лидерство остается за представителями «Справедливой России», примерно в 30% идет ротация. Где-то сейчас, где-то мы договорились поменять руководителя после единого дня голосования. Процесс абсолютно нормальный и штатный. Почему 70% из «Справедливой России»? Допустим, Олег Шеин — лидер отделения в Астраханской области: у кого-то вообще возникают вопросы? Или Валерий Гартунг в Челябинске. Это известные политики, депутаты Госдумы, законодательных собраний. Когда мы обсуждали эти вопросы перед съездом, мои соратники говорили, что нужна квота. А я сказал: стоп, ребята, давайте забудем всю эту ерунду, а будем исходить из того, принесет ли нам человек пользу политически, электорально. И все со мной согласились. Но мы же не случайно внесли изменения в устав. Раньше у нас в региональных отделениях был председатель и секретарь, а теперь есть еще и заместитель председателя. Это даст нам возможности назначать на руководящие посты «заправдинцев» и «патриотов». Но многие из этих должностей могут оставаться вакантными даже в течение года, потому что подобрать на них людей не так просто. А в ряде регионов нужна ротация. Вот у нас 85 региональных отделений: 23 из них блестящие, на пять с плюсом, еще 35 — крепкие. А про некоторых думаешь: кто эти люди? Конечно, нужно менять, но не на кого. А вот сейчас действительно появилась свежая кровь.

«Кто-то искренне верит в сказки господина Навального»

— На трехсторонних встречах вы обсуждали отношение к протестному движению? Недавно в вашем родном Санкт-Петербурге полиция повела себя очень сурово по отношению к тем, кто вышел на улицы по призыву сторонников Алексея Навального. Готовы ли вы поднять эту тему?

— В Санкт-Петербурге действительно было жестковато. Но давайте посмотрим, кто и по какому поводу сейчас выходит на улицы. В основном это люди, которые возмущены несправедливым отношением государства к ним, их родителям, бабушкам и дедушкам. Это и пенсионная реформа, и несправедливость по отношению к молодежи, проблемы дистанционного обучения, за которое приходится платить как за очное, несправедливость судебной системы и многое другое. Кто-то искренне верит в сказки господина Навального, но для меня это человек, который работает во вред нашему государству. У него принцип: чем хуже будет для России, тем лучше для него, для его личных корыстных политических целей. Но большинство людей выходит на митинги из-за недовольства тем, как мы живем. Мы тоже недовольны, но мы считаем, что решать это нужно не на улице, а на участках в единый день голосования 19 сентября. И мы хотим убедить прийти на выборы тех людей, которые не ходили на них последние 20 лет. Мы хотим четко показать, что защитим каждый голос, и для этого мы создали наш проект «Справедливый наблюдатель», в котором будут участвовать 120 тыс. человек. Это приложение, которое разработали наши ребята. Мы уже проверили его на выборах мэра в Якутске — работает блестяще. Результаты голосования мы узнали на полтора часа раньше, чем они появились в системе ГАС «Выборы». И у нас нет претензий, хотя наш кандидат совсем немного проиграл единороссу.

Резюмируя наше отношение к протестующим: мы понимаем протесты, но не принимаем форму, когда митинг запрещен и детей бросают под дубинки. Это не годится. Особенно когда сами организаторы находятся за рубежом и оттуда раздают команды.

Есть «пятая колонна», иностранные спецслужбы, которые никогда не успокоятся и будут проплачивать такие митинги. Но я абсолютно убежден, что подавляющая часть митингующих выходила не за деньги, а из-за недовольства жизнью.

И мы хотим это исправить.

— Так может, вам отправить туда своих эмиссаров, как на митинги зимой 2011 года?

— Эмиссаров нам не надо, потому что там не с кем разговаривать. Люди услышат наш призыв, что можно все поменять, не выходя на улицы. Не надо нарушать закон, придите и отдайте голос за кандидата, который будет менять вашу жизнь к лучшему. Без всяких революций, законным путем.

— Участие «Справедливой России» в протестах 2011 года политологи сейчас оценивают по-разному. Одни говорят, что это принесло ей дополнительные очки на выборах, другие – что навредило в долгосрочной перспективе. А вы сами как оцениваете эту веху в жизни партии?

— Это был очень важный урок, который помог нам понять, что мы самостоятельный и нужный России политический полюс. И не надо нам искать сомнительной поддержки. Мы должны идти своим путем. И наша задача — сделать так, чтобы нас услышали и нам поверили избиратели.

«Путина ввели в заблуждение министры-капиталисты»

— Перед думскими выборами 2016 года вы сказали, что Владимир Путин — это счастье для России. Вы по-прежнему так считаете?

— Счастье? Я все-таки, наверное, имел в виду, что Владимир Путин — это благо для России. Я образно это говорил, имея в виду, что нам повезло. Я Владимира Владимировича знаю еще с тех времен, когда он был первым вице-мэром Санкт-Петербурга, а я был первым заместителем председателя заксобрания. Он как раз курировал заксобрание, и мы каждый день с ним работали. Мэр Анатолий Собчак, царство ему небесное, был очень сильный и яркий политик, демократ до мозга костей, но в рабочих отношениях он был, не побоюсь этого слова, деспот. И Владимир Владимирович каким-то образом мог его убедить в сложных ситуациях, подтолкнуть к здравому решению. Спокойствие Владимира Путина, его уверенность и понимание, что Россия — суверенное самостоятельное государство, дорогого стоят. Оно действительно стало таким в новейшей истории, и это заслуга Путина. Вспоминаю тот ужас и позор, какой был в 1990-х годах. Кстати, не могу не сказать про очередное послание президента Федеральному собранию. Третье послание подряд посвящено семьям с детьми. А мы в 2019 году за две недели до послания вносили законопроект о мерах социальной поддержки семей с детьми. Там было 30 пунктов, и больше половины из них прозвучали в трех посланиях.

— То есть Владимир Путин украл ваши идеи?

— Он не украл. Простите, но не могу не похвастаться. Когда он в послании благодарил депутатов Госдумы за хорошую работу, впервые в новейшей истории первой фракцией была названа «Справедливая Россия». Путин никогда просто так ничего не делает, это не оговорка, это дань как раз уважения и признательность за то, что мы делаем. Я скажу, в чем наше отличие от той же «Единой России», которая наши инициативы берет на вооружение: они сидят и ждут, пока им не скажут «можно». А мы — как первопроходцы.

— Но как вы можете простить президенту пенсионную реформу, против которой вы активно выступаете?

— Я убежден, что Владимира Путина ввели в заблуждение: не было ни экономических, ни социальных, ни политических оснований для пенсионной реформы. Путина ввели в заблуждение те самые министры-капиталисты — Антон Силуанов (министр финансов.— “Ъ”), Максим Решетников (министр экономического развития.— “Ъ”), весь экономический блок. К правительству Михаила Мишустина у нас в целом вполне позитивное отношение, я уж не говорю про министра иностранных дел, министра обороны или МЧС, там вообще молодцы. Но к экономическому блоку у нас очень большие претензии. Было ошибочно продемонстрировано, что без этой реформы все пропадет. 6 трлн рублей мы все равно из бюджета в пенсионные фонды добавляем, зачем мы это делаем? Ну не 6 трлн, добавили бы 7,5 трлн, не меняя пенсионного возраста. Мы будем добиваться возвращения прежнего пенсионного возраста, и рано или поздно этого добьемся.

— Перед посланием 21 апреля многие ждали, что президент что-то скажет о поддержке пенсионеров, об индексации пенсий работающим пенсионерам, но этого не произошло.

— Да, ничего не было сказано. У меня на этот счет есть гипотеза. Президент дал поручение правительству до 1 мая подготовить предложения. Насколько я знаю, какие-то предложения были подготовлены и переданы, но они президента не устроили. И, видимо, он сказал: ребята, переделывайте. Возможно, будет дан такой пас «Единой России» до выборов, и она выступит с этой инициативой. Пока что предложения готовили опять же министры-капиталисты, и они, вероятно, как всегда, решили сэкономить. Ошибка Силуанова в том, что он с трибуны Госдумы говорит: «Пенсия — это же некая компенсация за утраченный заработок». Пенсия заработана, дорогой Силуанов! Отдай и забудь, потому что это долг государства перед человеком.

— Раз уж мы затронули тему вашего взаимодействия с представителями других органов власти. Вы рассказали, что регулярно общаетесь с Сергеем Кириенко. Как вам это общение, он комментирует какие-то ваши инициативы?

— Иногда комментирует. С вашего позволения, передавать его комментарии я не буду. У Сергея Владиленовича потрясающее чувство юмора. Комментарии иногда такие, что я просто хохотать начинаю. Они меткие и четкие, потому что он очень хорошо владеет своей темой. Иногда бывает, что некоторые, скажем так, представители правительства говорят мне по поводу голосования по тем или иным инициативам: «Зря вы упираетесь. Идея интересная, популярная. Вам из администрации президента позвонят». Но Сергей Владиленович никогда не звонит. Он знает мою позицию, позицию партии. Он помнит, что на выборах в 2018 году мы поддержали президента.

«Иногда мы идем на разумный компромисс»

— Многие эксперты говорят, что технологически задача вашей партии — «отщипывать» голоса у КПРФ и не трогать «Единую Россию». Вы готовы прямо сейчас обратиться к избирателям «Единой России» с призывом одуматься?

— (Резко повышает голос) Главный наш политический оппонент — «Единая Россия»! Те, кто голосуют за «Единую Россию», голосуют за людей, повысивших пенсионный возраст! За них голосовать нельзя!.. (Обычным голосом) Мы критикуем «Единую Россию», мы критиковали очень сильно правительство Дмитрия Медведева, мы критикуем весь финансово-экономический блок правительства Михаила Мишустина. К самому Мишустину у нас претензий на порядок меньше, чем к Медведеву, и, можно сказать, он вообще нас слышит.

— На выборах вы хотите бороться за второе место, а иногда говорите, что и за первое. В 2006 году тогдашний кремлевский куратор внутренней политики Владислав Сурков сказал: есть еще вторая хорошая партия, и она нам нужна как вторая нога партийной системы. История повторяется?

— Когда родилась идея «Справедливой России», я с ней напрямую пришел к президенту, сказал, что я считаю нужным объединять левые силы. Владимир Владимирович сказал: «Сергей, ну если ты чувствуешь, что у тебя запала хватит, у тебя же еще Совет федерации, то действуй». Потом, уже после съезда, было такое очень интересное совещание, когда пришел Владислав Юрьевич Сурков и сказал эту знаменитую фразу, что иногда у власти нога затекает, и нужно переступить, и хорошо бы иметь вторую. До января прошлого года у меня было полное ощущение, что затекла у партии власти не нога, а голова. Потому что у нас председатель правительства Дмитрий Медведев одновременно был лидером «Единой России». И вот эту затекшую голову поменяли. Но я думаю, что мы никакая не правая или левая нога, мы современная социалистическая партия и, кстати, единственная партия в новейшей истории России, которая с 2008 года — член Социалистического интернационала. И мы убеждены, что без объединения в кулак всех левых патриотических сил нам монополию «Единой России» не сломить. И мы в восьмом созыве Госдумы ситуацию поменяем, у них уже не будет большинства.

— А с премьером Мишустиным России тоже повезло?

— Мишустин современный, опытный, он создал лучший в мире налоговый учет. Вот уже больше года он возглавляет правительство и объездил лично 10 самых проблемных регионов. Он умеет считать деньги, но не пытается сэкономить на решении болезненных, кричащих проблем. Мы считаем, что он свою работу делает профессионально.

— На выборах-2016 были договорные округа, благодаря чему в Думу прошли видные эсеры вроде Галины Хованской. Идут ли переговоры об этом сейчас, возможны ли в принципе такие договоренности с другими оппозиционными партиями и с «Единой Россией»?

— Ну конечно, вот прямо мы с Турчаком (секретарь генсовета «Единой России».— “Ъ”) сидим, я говорю: слушай, Андрюх, ну отдай вот этот округ. А он: нет, не отдам!..

— Ну, мы думали, что так и есть…

— Ерунда полная. Кто выиграет у Хованской, какой единоросс? Никто. У Гартунга в Челябинске, у Аксакова в Чувашии, у Шеина в Астрахани? Никто. Вот есть популярнейший депутат от нашей партии, он пашет не один созыв, люди его знают. Ну бросят единороссы на этот округ самого крутого и опытного кандидата, а наш его все равно победит. Поэтому никто ни с кем не договаривается. Я слышал, что Турчак, с которым мы ни разу не встречались на эту тему и не будем встречаться, сказал, что «Единая Россия» выставит кандидатов во всех одномандатных округах. Ну выставляйте. Только разумно, потому что, если выставите самого сильного, мы его побьем.

— Почему в 2019 году партия не поддержала выдвижение Олега Шеина в главы Астраханской области?

— Тогда это было нереально и не нужно. Мы всегда стараемся и будем выдвигать сильных кандидатов. Но иногда мы идем на разумный компромисс, когда речь идет, допустим, о таком важном посте, как сенаторство. Так было и со Светланой Горячевой, и с Ольгой Епифановой. Мы готовы отойти, потому что мы хотим, чтобы наших представителей было больше в том числе в Совете федерации. Тогда у Олега не было ни шансов, ни реальной возможности, поэтому мы сказали: «Олег, сам, пожалуйста, партия принимать решения о выдвижении не будет». Он пошел, но подписи не собрал. При этом я прекрасно понимал, что на этой истории он как раз заработает себе дополнительные очки, потому что любой шум для политика — это важно.

— А в этом году какая планируется стратегия? Будете выдвигать кандидатов в губернаторы?

— Будем, практически везде. Имена пока не называю, но в 90% случаев наш кандидат — это действующий председатель регионального отделения нашей партии.

— В Британии есть термин «оппозиция ее величества». Готовы ли вы назвать вашу партию «оппозицией президента»?

— Я готов сказать, что «Справедливая Россия» — это оппозиция его величества народа, потому что по нашей Конституции источник власти — это народ.

— Политтехнолога Дмитрия Гусева, который возглавил центральный аппарат партии, вам рекомендовала АП?

— Нет. Дмитрия Гусева я знаю очень давно, это я его рекомендовал. 24 апреля мои товарищи подошли ко мне и признали, что я оказался прав: парень крутой, парень сделал очень крутое дело. За это ему отдельное спасибо.

— И напоследок блиц-вопрос: Владимир Путин, Захар Прилепин или Олег Шеин? Кого выберете, кого больше поддерживаете?

— Всех троих.

Интервью взяли Ксения Веретенникова и Андрей Винокуров