«Ужесточение продажи оружия застряло в согласованиях»

«Решения не формализованы» — так пресс-секретарь президента Дмитрий Песков прокомментировал прошлые поручения главы государства Владимира Путина по ужесточению оборота оружия. Он заявил, что новые президентские указания — это повод во всем этом досконально разобраться. После трагедии в Казани появилось очень много разных предложений, как избежать подобного в будущем. Политический обозреватель “Ъ FM” Дмитрий Дризе считает, что проблема заключается в неэффективности действующих законов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Первые сутки после школьного расстрела в Казани показали, что с 2018 года, после аналогичной трагедии в Керчи, по сути, ничего в глобальном смысле не изменилось. Пошумели, поговорили, да и успокоились. Есть подозрение, что так может случиться и в этот раз.

Хотя предложений масса — от умных и логичных до привычного чиновничьего креатива — например, выявлять неблагонадежных, ввести поголовное психическое тестирование, вернуть идеологию пионеров и комсомольцев, отрубить интернет, развернуть в школах Росгваридию и так далее.

Естественно, повсеместно начались проверки и отчеты местных властей, под телекамеры губернатор лично пришел в школу и поразился, как хорошо все обустроено. При этом, конечно, нельзя сказать, что совсем ничего не было сделано. В образовательных учреждениях в большинстве своем меры безопасности усилены: тревожные кнопки, рамки, охрана. Все это, как правило, имеется. При этом мы же понимаем, что вооруженному преступнику противостоять трудно, хотя при желании возможно, если, допустим, проводить регулярные учения в обстановке приближенной к боевой.

Сложнее с оружием: предложения ужесточить продажу, навести порядок также вносились, готовились законопроекты, но в результате, как у нас нередко случается, воз и ныне там — застрял в согласованиях. Возникли непреодолимые препятствия — например, как же народы крайнего севера: ружье — это их жизнь, они с детства охотятся. К тому же посмотрите, уличная преступность снизилась, боится хулиган вооруженного отпора. Понятно, что оружие — большой бизнес, и интересы здесь серьезные, да и законодательство у нас в принципе строгое.

Эту мысль можно продолжить — если существующие законы не соблюдают, то ужесточай-не ужесточай, лазейка всегда найдется.

Вот появились очень правильные выкладки, в частности, о том, как сложно в СССР было стать охотником и, соответственно, легально купить ружье. Настоящий охотник — это элита. Хотя нет гарантии, что и у него в один прекрасный момент чего-нибудь не замкнет. Тем не менее здесь важен вопрос: а для чего тебе ружье? От хулиганов отбиваться баллончика хватит. Охранник — предъяви лицензию. Один, а вокруг никого, страшно по ночам, так обоснуй.

Здесь дело в поражающей способности того или иного вооружения. Топором, ножом много не убьешь, и скрутить такого нападавшего проще. Оружие — не игрушка, чтобы любой мог купить по доступной бумажке. Формальный подход и полное отсутствие ответственности как социальной, так и любой другой — вот где собака зарыта. Повод в очередной раз задуматься об эффективности принимаемых решений. К слову, это всего касается, не только школьных расстрелов.