В Европу прорублить окно

«Москва создавалась веками, а Петербург — миллионами»,— гласит старинная пословица. Триста лет назад, в 1721 году, была провозглашена Российская Империя со столицей в новом большом красивом богатом городе, возведенном в кратчайшие сроки практически на пустом месте. По меркам XVIII века проект императора Петра Великого по постройке Санкт-Петербурга не имел аналогов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Корабли для порта

Датой основания Санкт-Петербурга принято считать 16 (27) мая 1703 года, когда в устье реки Невы неподалеку от крепости Ниеншанц, на острове Енисаари (Заячий) была заложена земляная Петропавловская крепость. Из крепости можно было огнем орудий накрывать фарватеры главных рукавов дельты — Невы и Большой Невки. В августе того же года первая русская газета «Ведомости» сообщала: «Его царское величество не далече от Шлотбурга при море город и крепость строить велел, чтоб впредь все товары, которые к Риге, к Нарве и к Шанцу приходили, тамо пристанище имели, так же бы персицкие и китайские товары туда же приходили». В Шлотбург была переименована шведская крепость Ниеншанц после взятия ее русскими войсками в ходе Северной войны 1 (12) мая 1703 года. Благодаря Петропавловской крепости будущий торговый порт должен был находиться под надежной охраной.

В декабре 1703 года газета «Русские ведомости» извещала: «В ноябре месяце пришел к Санктпитербурху карабль галанской с товары, с питьями, и с солью, на котором был шипер, и неколико матросов, и тот карабль по повелению господина губернатора принят по обыкновению и за приход подарено вышепомянутому шиперу за столом в дому его губернаторском пять сот золотых, а матросом кои сним были по триста ефимков коемуждо, и при том сказано ему во обнадеживание других, естли по том другой карабль туда придет, и тому, кто на том карабле, дано будет триста золотых, такожде есть ли и третий карабль придет дано будет сто пятьдесят золотых, и с тем тот вышепомянутой карабль от Санктпитербурха отпущен в надлежащий ему путь со удоволствованием, а товары все которые на том карабле были куплены повольною ценою». Губернатор — это назначенный в том году генерал-губернатором Санкт-Петербурга Александр Меншиков. Корабль — De Juffrow Anna («Дева Анна»). Шипер, то есть шкипер — Ян Хиллебрантс. Российский золотой червонец весил 3,458 г и соответствовал голландскому дукату. Следовательно, Хиллебрантс получил 1,790 кг золота. Правда, хозяева корабля потребовали с него потом часть премии — 190 золотых. Ефимок (иоахимсталер, талер) — основная серебряная монета Европы весом 29,23 г. Полноценные серебряные рубли начали чеканиться в России только в 1704 году, до этого в обращении находились разные типы талеров. Курс червонца был разным в разные годы — от 1,20 до 2,25 руб., в среднем — 2. Приблизительно премию шкипера можно оценить в 1 тыс. руб., матросов — в 150 руб.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Шла Северная война, Швеция продолжала господствовать в Северном море, поэтому, несмотря на крупную премию, редкое судно заходило в Санкт-Петербург. Второй и третий визит нанесли английские корабли — в 1704 и 1710 годах.

В 1711 и 1712 годах в порт приходило по одному кораблю. В 1713 году — 7. Ситуация стала сильно меняться в 1714 году, на что повлияла первая победа русского флота в битве у мыса Гангут, состоявшаяся 27 июля (7 августа). С 1714 по 1720 год число заходов иноземных купеческих судов выросло с 16 до 75 в год. В 1722 году Санкт-Петербург обогнал Архангельск и стал главным внешнеторговым портом страны. В 1725 году годовой товарооборот Петербургского морского порта составлял 3,431 млн руб., Архангельского — 154 тыс. руб.

Сорокатысячники

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Царь Петр изначально рассматривал город, названный именем святого апостола Петра, не как главный морской порт страны. Точнее не только как главный порт, а как будущую столицу своей строящейся империи.

В 1703 году российский посол в Речи Посполитой Григорий Долгоруков сообщал польскому королю Августу II, депутатам сейма, британскому и голландскому посланникам о взятии Ниеншанца и о том, что на Балтийском море царь Петр «может заложить и свою монаршескую резиденцию».

28 сентября (9 октября) 1704 года царь Петр в письме Александру Меншикову с Олонецких верфей впервые назвал строящийся город столицей: «Мы чаем кончая во втором или третьем числе будущего месяца отсель поехать, а чаем, аще бог изволит, в три или четыре быть в столицу (Питербурх)».

В 1704 году на противоположной от Петропавловской крепости стороне Невы начали строиться верфи — Адмиралтейство.

Для масштабных строительных работ требовалось большое количество рабочей силы. На начальном этапе эта задача решалась с помощью работной повинности. Так как город был основан в мае, то в 1703 году на то, чтобы привлечь новых работников, уже не было времени. Добираться работники должны были своим ходом, пешком, а рабочая сила больше всего требовалась в теплое время года, примерно с конца марта — начала апреля и до конца сентября.

Начиная с 1704 года издавались царские указы, по которым на строительные работы в Петербург должны были прибывать со всей страны 40 тыс. человек в год.

Повинность распространялась на все губернии, даже на самые дальние города. Требовалось присылать по одному работнику от определенного числа дворов (в разные годы это число колебалось от 9 до 16). Требуемые 40 тыс. в год не были присланы ни разу. После распределения по губерниям, подсчета числа дворов из-за плохой работы эта цифра снижалась — назначалось выслать 30–34 тыс. человек. Но губернии периодически недодавали работников. Так, в 1709 году на строительстве города работали 10 374 человека. В 1711 году со всех губерний надлежало выслать 30 448 человек, реально было выслано 24 449 человек, из которых 1068 человек сбежали в дороге. Вместо здоровых мужчин трудоспособного возраста на строительство будущей столицы отправляли больных, подростков, пожилых.

Первые строители города в основном выполняли черновую работу — валили лес, рыли каналы, вбивали сваи, строили набережные, заготавливали стройматериалы. Получать работники должны были 1 рубль в месяц — 50 копеек деньгами, остальное продуктами («хлебное жалованье»).

Кроме трудовой повинности жители всех губерний были обложены денежной повинностью. С тех дворов, которые не присылали работников, собирались деньги, за счет которых должны были обеспечивать хлебным жалованьем и деньгами строителей города. Общая сумма составляла 120 тыс. руб. Для жителей Сибирской губернии уже в 1710 году трудовая повинность была полностью заменена денежным сбором. С годами число привлекаемых работников снижалось, а денежный сбор повышался.

В 1716 году на работных людей было собрано 256 тыс. руб. В 1721 году трудовая повинность была отменена полностью, а вместо нее было собрано 300 тыс. руб.

Переведенцы

Строители, отработав по два-три месяца, возвращались домой. Новому городу нужно было новое население.

В ранней истории Санкт-Петербурга ключевые даты определяются событиями Северной войны. Битва под Полтавой, в которой было разгромлено шведское войско, состоялась 27 июня (8 июля) 1709 года. В 1710 году царь Петр издал указ о переселении в Санкт-Петербург «на вечное житье» 4720 человек мастеровых людей с женами и детьми. Этих людей стали называть «переведенцами». На их содержание со всех губерний собирали деньги — по 22 руб. на человека (12 руб. деньгами и 10 на хлеб). Прибыло меньше, часть сбежала, но все же в городе появились первые постоянные жители.

16 января 1712 года был издан указ о заселении острова Котлин после окончания войны. Принудительному переселению подлежали 3 тыс. семей — 1 тыс. дворянских, 1 тыс. купеческих и 1 тыс. семей ремесленников.

6 июня того же года был издан царский указ о том, чтобы наделять переселяемых каменщиков, кирпичников и других мастеровых людей по строительной части земельным участком — под дворы и огороды по десятине (1,09 га), под пашню 10 четвертей (5,45 га) на двор. Если переселившегося принимали на постоянную службу в канцелярию строений Санкт-Петербурга, ему выдавалось месячное жалованье хлебом и деньгами, а также шесть десятин на семью — на припашку, выпас скотины, сенные покосы. Стоимость дома, построенного для семьи переселенца, составляла 34,5 руб.

В августе был составлен поименный список дворян, которые должны были после войны переселиться на остров Котлин. Он открывался фамилиями членов высшего органа власти — Правительствующего сената. Граф Иван Мусин-Пушкин, Тихон Стрешнев, князь Петр Голицын, князь Михаил Долгорукий (Долгоруков), Григорий Племянников, князь Григорий Волконский, Михаил Самарин, Василий Опухтин-Мельницкий (Апухтин). Обер-секретарь Сената Анисим Щукин также должен был переселиться на Котлин.

Активное строительство в Санкт-Петербурге началось в год победы при мысе Гангут. Новые указы о переселении были отданы даже чуть раньше, чем одержана морская победа над шведами.

Царский указ от 17 (28) марта 1714 года предписывал переселиться в Санкт-Петербург, не дожидаясь окончания войны, четверти дворян и купцов.

А указ от 3 (14) июня «О строении в Санктпетербурге домов палатным людям, царедворцам, купечеству и ремесленникам» предусматривал переезд уже не четверти, а примерно трети переведенцев — 350 дворян, 300 купцов и 300 мастеровых с семьями. Им было приказано до зимы построить дома в Санкт-Петербурге, а зимой переехать в них жить.

Перенос столицы из Москвы в Санкт-Петербург датируется 1712–1714 годами (по поводу точной даты у историков нет общего мнения, поскольку не существует официального документа о переносе столицы).

Чтобы новая столица не испытывала дефицита стройматериалов, 20 (31) октября 1714 года Петр издает указ о запрете строительства каменных зданий везде в стране, кроме Санкт-Петербурга.

Перенос центра

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

К этому времени царь Петр утвердился в мысли, что центр города должен строиться не на острове Котлин, а на Васильевском острове.

Согласно ведомости, представленной в Сенат главным архитектором Санкт-Петербурга Доменико Трезини, с 1716 по начало 1721 года на Васильевском острове был взят под строительство 151 земельный участок, построены или начали строиться 54 каменных и 33 деревянных дома.

Были официально определены нормы на строительство домов. С 1719 года они определялись исходя из числа крестьянских дворов у домовладельца, с 1724 года — по числу душ.

Самые состоятельные владельцы (450–1 тыс. дворов, 3–5 тыс. душ) должны были возводить каменные двухэтажные дома на берегах Невы, с размерами участка в десять саженей (21,34 метра) по линии улицы. Владельцы 250–400 дворов могли строиться по берегам каналов, на участках поменьше, но дома должны были быть каменными и двухэтажными. Дворяне среднего уровня достатка (150–250 дворов) имели возможность строить вдвоем на одном участке в десять саженей одноэтажный дом из камня. «Экономкласс» — деревянные одноэтажные дома в линиях за каменными домами — были нормой для тех, у кого во владении было от 40 до 150 крестьянских дворов.

В книге историка архитектуры Марии Николаевой «Санкт-Петербург Петра I. История дворовладений — застройка и застройщики» приводятся цены на строительство каменных домов на Васильевском острове на берегах Большой и Малой Невы: «Подрядное строительство десятисаженного дома с отделкой "вчерне" оценивалось в три тысячи рублей (иногда чуть меньше — 2800, 2900 или несколько больше — 3400–3500); с отделкой — в 4000; пятисаженные постройки стоили ориентировочно от 1600 до 2000 рублей».

Княгиня Авдотья Голицына, вдова Алексея Голицына (полковника гвардии, спальника царя Петра, старшего сына воспитателя юного царя Бориса Голицына), могла себе позволить дом по высшему разряду. Стоимость работ по строительству для нее каменного дома размером в плане 10 на 7 саженей (21,34х14,94 м) на берегу Малой Невы составляла в 1723 году 3,5 тыс. руб.

В «экономклассе» счет шел не на тысячи, а на сотни. Деревянный дом на фундаменте с отделкой и с надворными постройками обходился в 500–700 руб. (по верхней планке за свой дом заплатил подъячий Василий Деревнин, управляющий казной вдовствующей царицы Прасковьи Федоровны, вдовы Ивана V, старшего брата царя Петра). Сооружение дома на готовом фундаменте оценивалось в 200–450 руб. На стоимость влиял конкретный объем работ, а также то, поставлял ли стройматериалы заказчик или подрядчик. Некоторые заказывали работы, выражаясь современным языком, «под ключ», а выражаясь языком петровской эпохи — «войтить и жить». Контрактом мог быть предусмотрен точный срок окончания работ — «неотменно и не отговариваясь ничем». В цену подряда мог быть включен продуктовый паек, иногда два или три ведра вина (24,6–36,9 литра водки). Если работой занималась бригада из 20 человек, можно предположить, что жидкая часть продуктового пайка должна была выдаваться по завершении работы.

В дорогих каменных домах стоимость отделочных работ (например, штукатурных) могла порой превышать 500 руб., то есть цену деревянного дома. Президент Коммерц-коллегии тайный советник Петр Толстой за изготовление десяти оконных и десяти дверных рам заплатил 50 руб.

Если строить дом меньше, чем того требовала норма, было нельзя, то больше — можно.

В 1722 году бывший посол в Речи Посполитой, сенатор, действительный тайный советник князь Григорий Долгоруков заказал архитектору Осипу Петровичу (Джузеппе) Трезини постройку для своего сына Алексея трехэтажных каменных палат 21 на 8 саженей (38,4х14,6 м) в плане, «кроме выпусков на берег и на двор», с черновой отделкой и также сооружение канала. Заказ был оценен в 11 700 руб. После смерти императора Петра II в 1730 году князь Алексей Долгоруков и его семья были сосланы в Березов — за подделку завещания императора, в котором Алексей записал преемницей престола свою дочь Екатерину — невесту Петра II. Архитектор Трезини обратился к властям, заявив, что Долгоруковы недоплатили ему по контракту 922 рубля и 9½ копеек. Еще 187,5 руб. Трезини, по его словам, недополучил с другого опального князя Долгорукова, Василия Лукича (двоюродного брата Алексея). Рассмотрение просьбы архитектора погрязло в многолетней бюрократической волоките и не закончилось ничем. Палаты обоих Долгоруковых были снесены при строительстве здания Императорской Академии художеств.

Некоторые дома высших сановников строились целиком или частично за казенный счет.

Регламентировались не только размеры домов, но и размещение на участке главного дома и служб, размеры выходящих на улицу окон, материал кровельного покрытия, порядок отделки стен и потолков, внешний вид дома.

Согласно формулировке из царского указа от 4 апреля 1714 года — «а каким манером домы строить, брать чертежи от архитектора Трезина...». Трезини разработал образцовые (типовые) проекты домов трех основных ценовых категорий — для «именитых», «зажиточных» и «подлых» людей. В 1717 году подобный чертеж стоил 8 алтын 2 денги, то есть 25 копеек. «Подлые» заказчики порой оговаривали в контракте, кто платит за чертеж — они или подрядчики.

В 1715 году было объявлено, что тем, кто строится без чертежа, грозит снос построенного жилья и штраф в размере 10 руб.

Гастарбайтеры

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В классической работе Сергея Луппова «История строительства Петербурга в первой четверти XVIII века» приводятся следующие сведения о дифференцированной оплате труда российских работников и иностранцев.

Обычный работник на строительстве Санкт-Петербурга зарабатывал в среднем один рубль в месяц. Для временно привлеченных в порядке трудовой повинности из этой суммы (часть суммы могла выдаваться продовольствием) вычиталось продовольствие. Наемные работники получали один рубль деньгами, а также продуктовый паек — в месяц полуосьмину муки (около 29 кг) и малый четверик крупы (около 5 кг). Привлекаемые к работам пленные шведы находились в лучшем положении, чем отбывавшие трудовую повинность россияне. Пленным платили 90 копеек в месяц плюс продуктовый паек.

Некоторые мастеровые, работавшие при царском дворце, получали больше рубля в месяц. Маляры — 1,2–1,5 руб., медник — 1,6 руб., столяры — по 2 руб. Максимум на что могли рассчитывать представители некоторых строительных специальностей (резчики по камню, штукатуры, каменщики) — 3–4 руб. в месяц.

На частных подрядах также можно было заработать больше рубля. Так, генерал-фельдцейхмейстер (главный начальник артиллерии русской армии) Яков Брюс за работы в своем доме платил штукатурам от 3 руб. и 10 алтын (30 копеек) до 3 руб. 50 копеек в месяц, каменщикам по 2 руб. в месяц плюс продукты.

Огородники (работники огорода или сада) получали все тот же рубль, если они были русскими. Также называвшийся огородником голландец Ян Розен, ставший в 1721 году главным садовником Летнего сада, работал за 500 руб. в год. Другой работавший в Летнем саду голландец Леонард ван Гарнифелт — 248 руб. в год.

Придворный живописец Иоганн Готфрид Таннауер получал 641 руб. в год, а также по контракту имел право содержать за казенный счет одного слугу, из казны оплачивались его квартира, дрова и свечи, а также материалы для работы (краски, кисти, холсты).

В 1715 году в Венеции были наняты для работы в Санкт-Петербурге инженеры-механики. Инженер-гидравлик, математик, «первый мастер слюзного дела» (шлюзный мастер) Дорофей (Доротео) Алимари получил оклад 1 тыс. червонцев в год (червонец стоил около 2 руб.), его сын Антонин — 280 червонцев, Антоний Вестери — 380 червонцев, Яков Распари — 200 червонцев.

Итало-швейцарский архитектор Джованни Фонтана, строивший дворец Меншикова на Васильевском острове, получал 600 руб. в год. Швейцарец обер-архитектор Главной полицмейстерской канцелярии Николай (Николаус) Гербель — 850 руб. Доменико Трезини первоначально получал в России 240 червонцев в год, в должности главного архитектора Санкт-Петербурга — 1 тыс. руб. в год.

В 1713 году в Берлине был нанят «обер-бау-директор» (главный распорядитель всех строительных работ в Санкт-Петербурге, начальник над всеми архитекторами) Андреас Шлютер, строитель Берлинского королевского дворца. Во время проезда через Лифляндию был задержан в Нарве и помещен в карантин (в связи с моровым поветрием), где и умер.

На замену Шлютеру был нанят французский гражданский архитектор и мастер садово-парковой архитектуры Жан-Батист Александр Леблон. В 1715 году с ним был заключен контракт сроком на пять лет. Этот контракт предсуматривал громадное жалованье — 5 тыс. руб. в год, даровую казенную квартиру, экипаж и прислугу, а также право пригласить всех необходимых ему специалистов. Леблон был назначен генерал-архитектором. Всем остальным архитекторам было объявлено — «чтобы без его подписи на чертежах не строили, также старое, что можно, еще исправить». Леблон приехал в Россию в 1716 году, а на следующий год составил Генеральный план Санкт-Петербурга. Также Леблон составил образцовый чертеж дома для застройки набережных — для «именитых».

В 1716 году по трехлетнему контракту, предусматривавшему годовой оклад 1,5 тыс. руб., в Санкт-Петербург приехал итальянский архитектор Бартоломео Карло Растрелли с сыном Бартоломео Франческо Растрелли. По окончании контракта Растрелли попросил о прибавке жалованья, но не получил ни ее, ни продления контракта. Ему было предложено получать плату за выполнение конкретных заказов. Заказы ему давали крайне редко, из-за чего Растрелли-старший «пришел в крайнюю нищету и глубокие долги», как он писал в челобитных на имя вначале Петра, затем Екатерины.

Леблон скончался в 1719 году от оспы. На должности генерал-архитектора его сменил итальянец Николо Микетти (ему был назначен тот же оклад 5 тыс. руб. в год). В 1723 году Микетти по поручению Петра поехал в Италию, взяв свыше 3 тыс. руб. на расходы. Там он удачно продолжил карьеру архитектора, в Россию больше не возвращался.

Русский архитектор Михаил Земцов, будучи учеником, получал 5 руб. в месяц. Многие постройки Трезини были созданы при участии Земцова.

В 1721 году, став подмастерьем у Николо Микетти (главный придворный архитектор всех строительных работ в Петербурге и окрестностях в 1719–1723 годах), Земцов стал получать 15 руб. в месяц. После того как Микетти стал «невозвращенцем», в 1724 году оклад Земцова, фактически выполнявшего обязанности Микетти, поднялся до 550 руб. в год.

Последние штрихи

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

К 1725 году, последнему году царствования императора Петра Великого, в Санкт-Петербурге насчитывалось около 6 тыс. дворов, в городской черте проживало не менее 40 тыс. человек. В городе действовали заводы, фабрики, мануфактуры, были построены здания для высших и центральных органов власти, основана Академия наук. Были построены Зимний дворец и Летний дворец с Летним садом.

Летний сад был украшен мраморными скульптурами. Большую часть из них приобрел в Риме по указу царя его агент Юрий Кологривов. Весной 1718 года Кологривову было выделено на покупку статуй 10 740 ефимков. В июле того же года ему было дано разрешение вернуться в Рим и выделено на покупку статуй 30 тыс. руб. 7 марта 1719 года Кологривов писал Петру: «Всенижайше вашему величеству доношу на сих днях купил я статуу марморную венуса старинная… У незнаемых людей попалась и ради того заплатил за нее 196 ефимков». Античную статую Венеры Таврической удалось вывезти из Италии только после личного обращения Петра к папе римскому Клименту XI. При Петре она стояла в Летнем саду, в настоящее время выставлена в Новом Эрмитаже.

Был возведен Петропавловский собор, на колокольне которого были установлены часы с курантами, приобретенными в Амстердаме за 45 тыс. руб.

И все же — сколько стоил Санкт-Петербург, хотя бы приблизительно? Если предположить, что только из казны на строительство ежегодно расходовалось около 300 тыс. руб. (как было собрано в 1721 году), то с момента начала строительства до смерти Петра Великого было израсходовано 6,6 млн руб. Эту оценку следует считать минимальной. Сравнить покупательную способность рубля петровской эпохи с современным российским рублем крайне сложно.

Чтобы оценить масштаб названной суммы, можно сравнить ее с общими доходами государства в 1724 году — 8,5 млн руб. Пословица про Петербург, созданный миллионами, верна.

Огромной ценой, но Петр построил город своей мечты. Столицу империи — Новый Амстердам, Северную Венецию, Северную Пальмиру. Санкт-Петербург.

Алексей Алексеев