Украина, как выяснил “Ъ”, передала «нормандской четверке» новый проект так называемых кластеров для разработки «дорожной карты» урегулирования конфликта в Донбассе. Они фиксируют существенные разногласия с позицией России. Но более важно, что украинские предложения — это первое документально оформленное видение того, как именно Киеву хотелось бы изменить минские соглашения, незыблемость которых отстаивает Москва и другие участники нормандского формата.
Владимир Зеленский неоднократно изъявлял желание отредактировать минские соглашения, и вот теперь намерение Украины отказаться от ряда их положений получило документальное подтверждение
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Владимир Зеленский неоднократно изъявлял желание отредактировать минские соглашения, и вот теперь намерение Украины отказаться от ряда их положений получило документальное подтверждение
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
О том, что Киев представил «нормандской четверке» (Германия, Россия, Украина, Франция) новый проект кластеров, “Ъ” рассказали источники, близкие к переговорному процессу. Глава офиса украинского президента Андрей Ермак, представляющий Киев в «нормандском формате» вместе с заместителем главы кремлевской администрации Дмитрием Козаком, а также советниками германского и французского лидеров Яном Хеккером и Эмманюэлем Бонном, обещал представить свой проект 18 марта. Но произошло это лишь в середине апреля.
Кластеры, напомним, возникли в переговорном процессе внутри «нормандской четверки» в конце прошлого года на фоне тупика в контактной группе, где кроме переговорщиков от России, Украины и ОБСЕ заседают представители отдельных районов Донецкой и Луганской областей (ОРДЛО — территории самопровозглашенных ДНР и ЛНР, неподконтрольные Киеву).
Инициаторами того, чтобы разобрать «Комплекс мер по выполнению минских соглашений» на отдельные элементы — они и называются кластерами — и попытаться согласовать каждый из них, стали Париж и Берлин. Первый франко-германский проект «Ключевых кластеров по реализации минских соглашений» был представлен в ноябре 2020 года, а затем обновлен 8 февраля этого года. Украина и Россия направили коллегам свои версии кластеров. Последние российские поправки к документу Парижа и Берлина датировались 16 февраля. На них и ожидалась с марта реакция Киева.
Направленная Украиной последняя версия кластеров, по информации “Ъ”, как минимум в нескольких принципиальных пунктах отличается как от российских предложений, так и от предыдущей редакции украинского же документа.
Эти кластеры, по сути, являются положенным на бумагу видением того, как украинской стороне, давно и на разных уровнях заявляющей, что минские соглашения в существующем виде Киев не устраивают, хотелось бы изменить этот базовый для донбасского урегулирования договор.
К примеру, Украина настаивает, чтобы полный контроль над участком границы с Россией, который Киев не контролирует с 2014 года из-за конфликта, был восстановлен не после проведения в ОРДЛО выборов местной власти, а до голосования. В предыдущей украинской редакции кластеров (она есть в распоряжении “Ъ”) эти процессы были запараллелены. Более того, в документе содержалась ссылка на пункт 9 «Комплекса мер...», где установлено, что процесс восстановления контроля над границей начинается в первый день после проведения выборов.
Жесткую позицию Киев фиксирует и по поводу содержащейся в «Комплексе мер...» конституционной реформы, которая должна закрепить в новой украинской конституции децентрализацию «с учетом особенностей ОРДЛО, согласованных с представителями этих районов».
Если российская позиция состоит в том, что проект конституционной реформы надлежит согласовать с Донецком и Луганском (такого же мнения придерживаются и власти самопровозглашенных республик), то Украина на такое согласование идти не намерена. Аргумент здесь следующий: в «Комплексе мер...» говорится о необходимости согласовать с ОРДЛО не саму реформу, а только особенности этих районов. Это, вместе с требованием украинской стороны утвердить будущую «дорожную карту» по урегулированию конфликта исключительно в «нормандском формате», а не в контактной группе (как того хочет Москва), является продолжением линии Киева на то, что Россия, а не Донбасс, является стороной конфликта.
Еще один сюжет, по которому, по данным “Ъ”, теперь есть разногласия, касается создания в ОРДЛО собственной «народной милиции», которая должна поддерживать порядок на этих территориях после урегулирования. Согласно «Комплексу мер…», отряды «народной милиции» создаются по решению местных советов. Однако украинская сторона предлагает, чтобы до выборов местной власти в Донбассе порядок на этих территориях поддерживали совместные патрули Национальной гвардии Украины и украинские граждане из ОРДЛО. «Народная милиция», по логике Киева, должна быть создана местными советами, которые, как сказано выше, Киев хочет избирать в условиях восстановленного контроля над неподконтрольной сейчас границей с Россией, что, по сути, означает контроль и над нынешними ДНР и ЛНР. Выбранная при таком раскладе новая местная власть вполне может не захотеть создавать собственную милицию или же будет создавать ее в соответствии с пожеланиями центральной власти в Киеве.
Позицию, сформулированную в новом проекте кластеров, можно считать документально оформленным видением того, как именно украинской стороне хотелось бы отредактировать минские соглашения.
Ранее эти пожелания устно высказывались чиновниками разного уровня от президента Украины Владимира Зеленского до вице-премьера, министра по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий Алексея Резникова и главы делегации Украины в контактной группе Леонида Кравчука.
Господин Зеленский еще в декабре 2019 года на дебютном для него саммите в «нормандском формате» в Париже заявил, что не допустит «изменения конституции Украины по поводу федерализации ее структуры». Так он тогда ответил президенту России Владимиру Путину, указавшему на необходимость закрепить особый статус Донбасса в украинском основном законе на постоянной основе. Тогда же Владимир Зеленский говорил и о разногласиях с российским лидером по вопросу контроля над границей, заверив: это должно быть сделано до выборов. При этом в какой-либо единый документ украинские предложения по изменению минских соглашений еще не сводились. На это 8 апреля указывал главный российский переговорщик Дмитрий Козак, отметивший: украинские партнеры по переговорам, критикующие существующие договоренности, ни разу не обозначали, что именно им хотелось бы в них изменить. Последний проект украинских кластеров в каком-то смысле можно считать неким обобщением украинских пожеланий.
Обсудить их, возможно, удастся уже в этом месяце. По информации “Ъ”, сейчас обсуждается возможность провести очередную видеоконференцию переговорщиков в «нормандском формате» 26 мая. Но окончательное решение на этот счет пока не принято.
Глава киевского Центра прикладных политических исследований «Пента» Владимир Фесенко отмечает, что количество разногласий не позволяет испытывать оптимизма по поводу урегулирования конфликта. «Я как был, так и остаюсь большим скептиком насчет минских соглашений»,— отметил эксперт в беседе с “Ъ”.
Господин Фесенко полагает, что оптимальным вариантом для Донбасса мог бы стать приднестровский сценарий, когда «нет войны, но нет и полного урегулирования»: «Заморозка — наиболее реалистичный сценарий. Все остается в нынешнем виде, только стрелять не будут. Наших бы это устроило. Что касается России — тут сложнее: есть (в Москве.— “Ъ”) те, кто считает, что военное давление на Украину надо сохранять».