|
Проверка слухом |
Нет, конечно, не 1998 год сейчас на дворе. Тогда информация о банках, гуляющая по рынку, имела вид не слухов, а клинических диагнозов. Больше всего ситуация напоминает 1995 год, когда на межбанковском рынке разразился кризис ликвидности. Есть, правда, существенные отличия. Тогда достаточно было позвонить практически в любой более или менее крупный банк и спросить, как идут дела, чтобы получить ответ типа "У нас-то все в порядке, а вот у этих..." — и далее полный комплект компромата на конкурентов. Сейчас представители крупных банков в основном говорят: "В нашем сегменте банков первой величины признаков кризиса не видно, а вот у более мелких..." Они лгут и знают об этом.
В самом деле, посмотрим, что происходит на рынке. Скоропостижная смерть банка "Кредиттраст" (см. стр. 44) сильно не понравилась банкирам. И я их понимаю. История вышла совсем нехорошая. Банк остановил платежи и принял решение о самоликвидации совершенно неожиданно, причем не только для клиентов. Курирующий банковский надзор первый зампред Центробанка Андрей Козлов, например, в прошлую среду заявил, что "объективных экономических предпосылок для этого не было", и тут же нашел истинных виновников: "Неделя статей в прессе о 'Кредиттрасте' фактически утопила банк".
Такой комментарий чиновника, откровенно говоря, удивляет. Первое сообщение о проблемах "Кредиттраста" дало агентство Reuters. И сводилось оно к тому, что ряд крупных банков закрыли на "Кредиттраст" лимиты на межбанковском рынке. Потом, понятное дело, всполошились клиенты и стали активно забирать из банка деньги. Однако, если искать первопричину, возникает интересный вопрос: это что, журналисты позакрывали лимиты на межбанковском рынке?
Следующий шаг. Вспомним, из-за чего были закрыты эти кредитные линии. Да все очень просто. Объявляя об отзыве лицензии и вводе временной администрации в Содбизнесбанке в связи с обвинениями в отмывании денег, власти изволили сообщить, что у них есть целый список банков, к которым есть аналогичные претензии. Список при этом оглашен не был, но поскольку на рынке бытовало мнение, что у "Содбизнеса" и "Кредиттраста" один и тот же собственник, судьба последнего была предрешена.
А дальше пошло-поехало. Поскольку точной информации относительно того, кто именно находится под колпаком, не было, на рынок пришел страх. И чтобы подстраховаться, банкиры стали в массовом порядке закрывать лимиты друг на друга. На прошлой неделе знакомый глава мелкого банка рассказывал мне, что на рынке "все очень плохо" и на "межбанке" идут сделки аж под 150% годовых. Одновременно появилась информация, что три крупнейших банка, контролируемые государством — Внешэкономбанк, Внешторгбанк и Газпромбанк, закрыли лимиты на все российские кредитные организации. Это что, тоже журналисты придумали?
Теперь о главном — почему я считаю, что банкиры лгут. Все очень просто. Вслед за стандартной фразой типа "Особых признаков кризиса нет" они в разговорах с журналистами добавляют что-то вроде "Мы-то чувствуем себя хорошо, со всеми рассчитались и рисков не несем, поскольку лимиты на всех позакрывали". Забавная вещь получается: банкиры говорят, что у них все более или менее в порядке, но денег друг другу не дают, потому что боятся. С какой стати, спрашивается, частный вкладчик в данной ситуации должен доверять банкам, когда сами банки не доверяют друг другу? И почему он должен доверять госчиновникам, пытающимся успокоить рынок, кода госбанки скопом закрывают лимиты на участников этого рынка?
Все это далеко не праздные вопросы. В неофициальных беседах представители даже крупных банков говорят, что если наученные горьким опытом предыдущих кризисов клиенты сейчас ринутся в массовом порядке забирать деньги, то мало никому не покажется. А представители мелких банков без употребления ненормативной лексики разговаривать уже вовсе не могут. Потеряв возможность фондирования на межбанковском рынке, многие из них попали в крайне трудную ситуацию.
И непонятно, как Центробанк может исправить ситуацию. Сейчас он может повысить ликвидность банков, лишь кредитуя их под залог госбумаг. Но далеко не у всех банков, особенно мелких, эти самые госбумаги есть — больно уж низкая доходность у этих инструментов была в последние годы. (Кстати, кризис рынка межбанковского кредитования 1995 года не привел к коллапсу всей финансовой системы страны во многом потому, что тогда ЦБ закачал деньги на рынок, скупив госбумаг на сумму около 1 трлн рублей.) Можно, конечно, в приказном порядке заставить крупные госбанки кредитовать рынок, но я не представляю, кто может взять на себя ответственность за подобное решение, учитывая, что с юридической точки зрения законность таких действий весьма сомнительна.
Кроме того, проблемы банков вызваны не только текущим кризисом доверия. За последние годы банкиры привыкли, что денег в экономике страны более чем достаточно и их всегда можно дешево занять, и расслабились. Резкий рост числа кредитов всегда означает ухудшение качества кредитного портфеля. Достаточно взглянуть на рынок корпоративных облигаций, где уже полтора месяца наблюдается падение котировок, чтобы понять: участники рынка всерьез начали переоценивать перспективность подобных вложений. А сколько еще скопилось гораздо менее ликвидных инвестиций (в ту же недвижимость, например), одному богу ведомо. И в ситуации, когда бесплатный сыр неожиданно закончился, многие банки могут стать жертвами своей рискованной кредитной политики.
ПЕТР РУШАЙЛО