На 85-м году жизни от рака скончалась великая балерина Карла Фраччи — первая итальянка ХХ века, сделавшая мировую карьеру и затмившая итальянских звезд позапрошлого столетия.
Балерина Карла Фраччи
Фото: NurPhoto via Getty Images
Балерина Карла Фраччи
Фото: NurPhoto via Getty Images
Хорошенькая 18-летняя миланка, поступившая в «Ла Скала» после положенных восьми лет обучения в школе при театре, непременно стала бы примой-балериной. Прелестное личико брюлловской итальянки, грациозная фигурка, изящная щиколотка, точеные ножки и сверх того — отменная техника, выработанная в миланской школе у Веры Волковой. Русская учительница будущей звезды успела позаниматься в Петрограде в школе Акима Волынского у Агриппины Вагановой, потом брала уроки у русских эмигрантов, так что манеру танца, технику прыжка и любовь к классике Карла Фраччи унаследовала от дореволюционной русской школы.
Легкие ноги, небольшой шаг, невесомый (хоть и невысокий) прыжок, мягкие руки, изысканно избегающие строгих позиций, трогательный и поэтичный облик — юная танцовщица была словно создана для романтического репертуара: балетная классика, и прежде всего «Жизель», стала ее безраздельной вотчиной.
По иерархической театральной лестнице она не шла — летела, в 22 года достигнув положения примы-балерины «Ла Скала». Уже на следующий сезон последовало приглашение в Лондон, потом в Штутгарт, Стокгольм — для Италии, в ХХ веке оказавшейся на задворках балетного мира, это был триумф. Для самой Фраччи судьбоносным стало знакомство с Эриком Бруном: знаменитый датчанин позвал итальянку в Американский балетный театр (ABT), пожелав стать ее партнером в «Жизели». Мировой успех в этой партии был увековечен на пленке: «Жизель» с Эриком Бруном и труппой ABT стала первым фильмом Карлы Фраччи.
После американского триумфа стены любого театра оказались тесны для Фраччи — началась ее международная карьера приглашенной звезды. Она танцевала Джульетту в балетах Джона Крэнко и Рудольфа Нуреева, Медею и Дездемону американца Джона Батлера, Нину Заречную («Чайку» поставили по ее желанию) и, конечно, «Сильфиду» — свою вторую коронную роль.
Партнеры Фраччи тоже были звездами: Рудольф Нуреев, Михаил Барышников, Владимир Васильев, Александр Годунов, Роберто Болле — изящная, женственная, очаровательная балерина никогда не боялась, что кавалеры ее затмят.
Впрочем, одним танцем жизнь Карлы Фраччи не ограничивалась: муж-режиссер Беппо Менегатти, с которым она познакомилась в 1954-м, когда была еще артисткой кордебалета (а он — ассистентом и правой рукой Лукино Висконти), придумывал для нее самые разнообразные творческие проекты. Помимо балетов, которые Беппо Менегатти ставил сам с помощью подручных хореографов (вроде «Гамлета» на музыку Шостаковича, в котором все роли исполняли мужчины, кроме самого Гамлета — Карлы Фраччи), балерина играла в драме: в «Театро ди Сан-Карло» роль Филумены Мартурано в одноименной пьесе Эдуардо де Филиппо. И снималась в кино: в фильме «Нижинский» сыграла Тамару Карсавину, у Мауро Болоньини — Маргариту Готье, в телесериале Кастеллани «Жизнь Джузеппе Верди» — роль Джузеппины Стреппони.
Официально Карла Фраччи оставила сцену в 1988 году. Заседала во всевозможных жюри, давала мастер-классы, ставила классические балеты, руководила труппами в Неаполе и Вероне, в 2001-м возглавила балетную труппу Римской оперы, а через два года привезла в Москву — с двумя спектаклями Вацлава Нижинского, «Играми» и «Весной священной». Издала автобиографию «Шаг за шагом: моя история». Стала послом доброй воли под эгидой ООН, создателем парфюмерной линии Carla Fracci, советником по культуре во Флоренции.
Но при этом не упускала случая выйти на сцену: то Бабушкой в «Щелкунчике», то Владетельной принцессой в «Лебедином», то феей Карабос в «Спящей красавице»,— без огней рампы жизнь успешного чиновника, директора театра, любимой жены, мамы и бабушки казалась ей недостаточно яркой.
В ковидный год Манюэль Легри, теперешний директор балета «Ла Скала» привлек главную романтическую балерину Италии к возобновлению «Жизели», сняв на пленку 50-минутную репетицию Карлы Фраччи. Это было ее последнее выступление. В просторных белых брюках и кружевной белой кофте она танцевала виллису — руками, корпусом, глазами — гордо, отрешенно и нежно. Так, как станцевать невозможно: будто заглядывала в загробный мир. Будто вспоминала былые триумфы и поминала ушедших партнеров. А теперь ушла сама, оставив нам на память свой танец.