визит
Вчера премьер Михаил Фрадков замещал президента РФ Владимира Путина на церемонии вручения международной энергетической премии "Глобальная энергия" (см. стр. 4) в Санкт-Петербурге. Ей там же предшествовал так называемый "Энергетический диалог" — встреча премьера с представителями энергетических компаний. На ней Михаил Фрадков заверил слушателей, что Россия "будет стараться вносить вклад в обеспечение мировой энергетической безопасности". Слушатели могли не вспомнить, но всего лишь пять дней назад в том же Санкт-Петербурге (см. Ъ от 16 июня) тот же Михаил Фрадков говорил о российском нефтяном экспорте нечто совсем иное.
Первоначально на "Глобальной энергии" ждали Владимира Путина, но приехал в Санкт-Петербург Михаил Фрадков. Вчера он встречался с представителями западных энергетических компаний и пообещал им "вносить вклад в обеспечение мировой энергетической безопасности", и все должны были его понять так, что Россия готова расширять свой экспорт нефти. И не когда-нибудь в отдаленной перспективе, а именно в условиях, когда нефтяной рынок лихорадит из-за постоянных диверсий на иракских нефтепроводах и терактах в Саудовской Аравии. Все логично.
Нелогично другое. 15 июня, выступая в том же Санкт-Петербурге на Международном экономическом форуме, Михаил Фрадков пообещал прямо противоположное, спрогнозировав, что вклад экспорта нефти в рост ВВП России в ближайшие годы сократится в три раза по сравнению с 2003 годом. Премьера можно было понять так, что он знает какое-то волшебное слово, которое может обеспечить более мощную замену экспорту нефти в российской экономике. Слово, впрочем, уже было произнесено, и не раз: диверсификация. Вот только дальше слов дело не пошло. Характерный пример: 26 мая в послании президента к Федеральному собранию тоже говорилось о диверсификации. Но не всей экономики, а инфраструктуры экспорта все той же нефти.
Президент выступил как прагматик. Как можно сокращать экспорт нефти (хоть в абсолютных величинах, хоть в относительных), когда заменить его нечем, а цены заоблачны? Премьер президента 15 июня, однако, не поддержал. Вероятно, потому, что обращался прежде всего к петербургским промышленникам, на нефти не специализирующимся. Поэтому Михаил Фрадков призывал их искать "новые возможности". Сам премьер, конечно, знает, что нефть — это судьба российской экономики. Характерно, что за рамками форума он посещал прежде всего новые нефтяные терминалы, то есть элементы инфраструктуры экспорта нефти.
И вот вчера Михаил Фрадков наконец расставил все по местам. Он прямо высказался за расширение экспорта нефти, включая расширение его географии: есть "проект транспортировки нефти и нефтепродуктов в балтийском направлении, в стадии обсуждения находятся проекты поставки энергоресурсов в новом для нас восточном направлении". А заодно призвал иностранных инвесторов вкладываться в российский нефтяной сектор. "Хочу еще раз подтвердить намерение правительства РФ и в дальнейшем создавать благоприятные условия взаимовыгодного сотрудничества с инвесторами, и в первую очередь в энергетическом секторе",— заявил премьер на "Энергетическом диалоге".
Естественно, тут же возникает тема взаимоотношений российского государства с компанией ЮКОС. Но премьер опять решил не следовать за президентом. Если Владимир Путин 17 июня сделал заявление о том, что российское правительство не должно "обрушать" компанию (см. Ъ от 18 июня), то вчера Михаил Фрадков предпочел ЮКОС не поминать.
НИКОЛАЙ Ъ-ВАРДУЛЬ