Пока нынешние историки делятся сомнениями — а был ли кардинал Мазарини, он же Жюль Мазарен, он же Джулио Мадзарино (именно так правильнее) такой уж комической фигурой, как у Дюма,— музыковед и корнетист Жан Тубери предлагает иной комментарий к биографии знаменитого кардинала — музыкальный. Собственно, прямого и личного отношения Мазарини к записанной на диске музыке не имеет. Но зато непрямое — в избытке.
Все произведения (инструментальные и вокальные; последние поет неплохой французский контртенор Филипп Ярусски) по большей части принадлежат перу знаменитых итальянцев XVII века (Монтеверди, Фрескобальди, Виадана), но сохранились во французских архивах, и это неслучайно. Именно Мазарини прививал французам вкус к тогдашней итальянской музыке, и так эти итальянские ростки во Франции прижились, что французская музыка перед кардиналом в долгу. Не было бы Мазарини — не было бы Люлли, а значит, не было бы Рамо и так далее. Но Люлли, Мольер, танцующий Людовик, версальские празднества — это будет потом. А пока, уверяет нас диск, в Париже слушают музыку камерную, интимную, задумчивую, нежную. Скромной ее не назовешь: куда там — вездесущие корнетовые партии виртуозны до изумления, на меланхоличнейшую мелодию положен залихватский текст ("мама, я не хочу быть монашкой"), и даже в латиноязычных мотетах из-под молитвенности проглядывает какой-то причудливый горячечный эротизм. Вот такая она, итальянская музыкальная мода времен д`Артаньяна.
Mozart, "Le nozze di Figaro" (3 CD)
R. Jacobs, Concerto Koeln (harmonia mundi)
Излюбленный ход дирижера Рене Якобса — поколдовав над партитурами и погоняв как следует певцов с музыкантами, предъявлять такую оперную запись, что слушатель долго не может в себя прийти: "Кто бы мог подумать, ведь столько раз слышали — а тут все так по-другому, так свежо, так неожиданно". И само собой, этот ход безупречно срабатывает именно на Моцарте, а не на барочном репертуаре XVII-XVIII веков, который сравнивать-то слушателю особенно не с чем. И прием хорошо срабатывает, надо признать. У Якобса "Свадьба Фигаро" оказывается не чередой красивейших арий и ансамблей, плохо связанных ниткой речитативов, а внятным и бодрым комедийным экшном. Те же речитативы, например, кажутся преобразившимися в веселую сценическую речь, да к тому же подкреплены ловким, как бы сымпровизированным фортепианным континуо. Арии украшены обаятельной орнаментацией и исполнены в темпах, которые настойчиво кажутся единственно адекватными; и этому гипнозу сложно противиться, несмотря на очевидную непривычность. На непривычность, как всегда, находятся резоны. Чаще всего самые научные. Ну а иногда просто от здравого смысла (более режиссерского, впрочем, чем дирижерского). Скажем, да, в арии Сюзанны "Deh vieni, non tardar" темп замедленный — но посмотрите же, она ведь ждет свидания, а время тянется так медленно; так к чему тут, собственно, ускоряться? Безусловно, это игра допущений, но в данном случае этот коллаж допущений и научных гипотез, во-первых, смотрится крайне естественно и не наносит никакого ущерба Моцарту. А во-вторых — в любом случае уж чего у Якобса не отнимешь, так это прекрасного вкуса в подборе солистов. Можно сомневаться в деталях — так, Лоренцо Регаццо кажется несколько брутальным Фигаро, особенно на фоне великолепной пары аристократов — Граф (Симон Кинлисайд) и Графиня (Вероник Жан); однако в целом качество вокальных работ — главный аргумент в пользу именно этой "Свадьбы Фигаро" даже для тех, кто опасливо относится к аутентистским новациям в освоении Моцарта.
