Игорь Родионов, депутат Госдумы, в 1996-1997 годах министр обороны:
— Мне непонятно. Боевики атакуют военные учреждения в Назрани, а Иванов (министр обороны РФ Сергей Иванов.—Ъ) проводит учения на Дальнем Востоке для потешной роты. Боевиков — 200 человек, а у Иванова одна рота, то есть 100 человек. Все это напоминает очковтирательство. Захват еще раз подтверждает, что все продается и все покупается. Без предательства федералов такую операцию боевики не смогли бы провести. А то, что это случилось в ночь на 22 июня, это намек, говорящий: "Мы вам еще покажем".Эдуард Воробьев, бывший первый замглавкома сухопутных войск, уволенный из армии за отказ возглавить в 1994 году федеральную группировку в Чечне:
— Предотвратить такие теракты при такой контрразведывательной деятельности невозможно. На боевиков работает фактор внезапности, отсутствие утечек и тактика партизан: наскок--удар--отход. И я бы не стал этот теракт увязывать с военными учениями. Это глумление. Я думаю, это часть подготовки боевиков к выборам в Чечне.
Михаил Бабич, зампред комитета Госдумы по обороне, бывший глава правительства Чечни:
— Боевики приурочивают вылазки к датам, чтобы показать, что они сильны и боеспособны. И эту вылазку надо воспринимать как вызов. Надо больше прислушиваться к мнению профессионалов и меньше к мнению руководителей боевиков.
Аркадий Баскаев, депутат Госдумы, в 1995 году комендант Грозного:
— Это не мобильность, а безнаказанность и следствие бездействия спецслужб, особенно ФСБ. Чуть ли не батальон боевиков вторгся в Ингушетию, а ФСБ ничего об этом даже не знала. Спецслужбы их прошляпили.Александр Горелик, директор Московского информцентра ООН:
— Все происходит от самоуверенности властей, стремления выдать желаемое за действительное. Это не первый случай, когда на фоне уверений, что с боевиками покончено и вот-вот поймают Масхадова, они опять активизируются.Махмуд Сакалов, председатель парламента Ингушетии:
— Это вопрос нескольких часов, мы ведь не отгорожены от Чечни стеной. Нерешенность проблемы беженцев, социальных вопросов создает почву для недовольства, которое подогревается деньгами международных бандитов. Ведь наша экономика пока не может обеспечить нормальную жизнь.Владимир Кулаков, член Совета федерации:
— В 1993-1994 годах я командовал группировкой войск в зоне североосетино-ингушского конфликта. Назрань, Карабулак, Слепцовская — это пятачок, окруженный горами. Боевики могли провести захваты за 15-20 минут и скрыться в горах. Федералы пропустили боевиков, потому что в захвате могли участвовать местные жители: вечером они с лопатой, а ночью — боевики.Абубакар Арсамаков, лидер движения граждан, вынужденно покинувших Чечню:
— Причина в нестабильности, нелегитимности выборов, назначении некомпетентных людей. Идет клановая борьба за власть. Нормальные люди уехали, кто остался, тот и управляет, но навести порядок не может. Надо нормальных граждан в Чечню возвращать, а несостоятельную власть выводить.Леонид Ивашов, вице-президент Академии геополитических проблем, генерал-полковник:
— Нападение на Ингушению не неожиданность. Идет война против присутствия России на Кавказе, в том числе и на Северном Кавказе. Сегодня Ингушетия и Чечня, а завтра Дагестан, поскольку через него можно реализовать свои претензии на российскую нефть. Сегодня идет война за обладание Каспием. Главным препятствием на этом пути для американцев — Россия. На Кавказе действительно присутствует влияние внешних сил, спецслужб государств, которые заинтересованы в этом регионе.