«Можно пожимать руки и вручать грамоты руководству города…»

Приехав из Уфы в Казань, испытываешь цивилизационный разрыв. Каждый раз столица Татарстана удивляет новыми домами, дорожными развязками, стадионами и непривычной чистотой тротуаров. Но цифры говорят, что бюджет Уфы больше бюджета Казани, а по величине создаваемого экономикой города продукта Уфа и Казань сопоставимы, несмотря на то, что численность населения в Уфе на сто тысяч человек меньше. Статистика обманывает? Ответ на этот вопрос искал экономист ВСЕВОЛОД СПИВАК специально для «Ъ-День города».

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Сравнивать Уфу с Казанью настолько банально, что это уже стало считаться плохим тоном. Приезжая в Казань, я чувствую не просто то, что Казань развивается более динамично. На самом деле, более точно будет сказать — возникает ощущение цивилизационного разрыва. Новые стадионы с гигантскими экранами, мосты, авкапарк, Кремль, образцовая набережная — всего не перечислишь.

И тем удивительнее, что когда начинаешь смотреть цифры, характеризующие экономику города — оказывается, что в свете этих цифр, Уфа выглядит совсем и совсем неплохо.

Возьмем, к примеру, такой показатель, который я бы счел отправной точкой отсчета для любых размышлений об экономике: валовый продукт, который создается городом.

К сожалению, в отличие от валового регионального продукта (ВРП) или валового внутреннего продукта (ВВП), расчет совокупного продукта, который создается городом, не имеет единой, всеми принятой методологии. Но в данном случае важна не точная цифра, а возможность сопоставлений.

По разным методологиям, уровень ВГП (валовый городской продукт) по состоянию на 2017 год в Уфе, с учетом агломерации, колебался от 693 млрд до 789 млрд руб., а в Казани — от 725 млрд до 748 млрд руб. При этом, как по цифрам Института экономики города, так и по данным КБ Стрелка, подушевой ВГП по состоянию на 2017 год в Уфе был даже выше, чем в Казани.

Более свежих цифр, которые были бы рассчитаны в рамках единой методологии, у меня нет, и, возможно, что-то локально изменилось, но то, что по производительности труда и по объему валового продукта мы идем примерно на одном уровне с Казанью, для многих будет открытием.

Второй факт, который вызывает удивление, это то, что бюджеты Уфы и Казани тоже примерно равные. Утвержденный бюджет расходов Уфы на 2021 год составляет 29 ,5 млрд руб., а в Казани утвердили бюджет чуть скромнее уфимского и планируют расходы на уровне 28,1 млрд руб.

Но, с учетом того, что население Казани на 100 тыс. человек больше, то разница в подушевой бюджетной обеспеченности становится более заметной: 22 348 руб. на человека готова потратить в этом году Казань, в то время как Уфа может гордиться тем, что потратит на каждого своего жителя в этом году 26 200 руб.

Если бы мы планировали в своем изучении цифр на этом остановится, то сложилась бы благостная картина: достаточно высокий уровень валового городского продукта, приемлемый уровень бюджетной обеспеченности, средненормальный общий размер городского бюджета.

Можно пожимать руки и вручать грамоты руководству города и депутатам.

Но все не так просто...

Размер городских бюджетов в России — категория искусственная и малоинформативная, как со стороны формирования доходов бюджета, так и относительно реальных расходов.

Только половина общего размера бюджетов крупных городов России формируется за счет собственных доходов. Вторую половину же города получают в виде субсидий, субвенций и иных межбюджетных трансфертов из вышестоящих бюджетов.

В большинстве случаев, собственных доходов городов едва хватает только на то, чтобы содержать систему образования. А в Уфе, к сожалению, в соответствии с принятым на 2021 год бюджетом, собственных доходов не хватит даже на это: налоговые и неналоговые доходы города прогнозируются на уровне 12,9 млрд руб., а расходы на образование оцениваются в 13,2 млрд руб.

Поэтому, когда мы хотим обвинить руководство того или иного города в том, что не выделяются деньги на замену старых труб или на поддержку бизнеса, надо понимать, что городские чиновники самостоятельно и не могут этого сделать. Кажется, что эта ситуация специально создана, с одной стороны, чтобы избежать не нужной для регионов и федеральной власти самостоятельности муниципалитетов, а, с другой, чтобы туннелировать недовольство граждан своим бытом на самый нижний уровень управления. Никакого реального самоуправления и никакой возможности отвечать за поддержание и развитие инфраструктуры города, без одобрения и финансирования «сверху», у городских властей, за редким исключением, в России нет.

И, если бюджет Казани почти на две трети, а бюджеты соседних Самары и Перми, Екатеринбурга более, чем на половину состоят из собственных доходов, то доля собственных налоговых и неналоговых доходов в бюджете Уфы по результатам прошлого составила всего 43%.

Из этих цифр очевидна следующая проблема: имея хорошие показатели по валовому продукту, руководство Уфы не может конвертировать его в доходы бюджета.

Так, к примеру, поступления от земельного налога составляют примерно 6,5% от общих доходов бюджетов Самары и Перми, а в Казани вообще доходят до 14%.

В то же время, в Уфе сборы по земельному налогу кратно ниже, чем у соседей — земельный налог приносит только 2% совокупных городских доходов. При этом, сравнение ставок земельного налога не позволяет говорить о том, что такая разница по отношению к другим городам обусловлена низким уровнем налогообложения, а анализ поступлений в городской бюджет от аренды не позволяет полностью объяснить такую разницу в сборах по земельному налогу только тем, что соотношение земель в собственности и аренде в Казани и Уфе разное.

Возможно, надо искать причины в слабом администрировании учета земельных участков и видов деятельности на них, в недостаточной прозрачности процедур распределения земельного фонда или в занижении (в том числе, в результате действий юристов-решал) кадастровой стоимости земельных участков.

В результате, если в соседних городах-миллионниках размер городского бюджета в большей степени определен собственной экономикой и работой городских властей, то бюджет Уфы большей частью формируется в результате межбюджетных трансфертов.

Но, справедливости ради, надо отметить, что это не значит, что республиканский бюджет «кормит» Уфу за счет остальных городов и районов. Напротив, доля собственных доходов в Уфе самая большая среди всех остальных муниципальных районов и городов Башкирии.

Более того, мне как жителю Уфы не очень понятна ситуация, при которой, к примеру, среднедушевая бюджетная обеспеченность города Агидель составляет более 33 тыс. руб., что на четверть больше, чем тратится в Уфе, но при этом за прошлый год объем собственных средств в доходной части бюджета Агидели составлял только 20%. Увидев эти цифры, я постарался все перепроверить: посмотрел бюджет Агидели, проверил численность населения и отчеты минфина республики с информацией о доле налоговых и неналоговых поступлений в общем объеме бюджета. Но все сошлось...

Если я все же что-то упустил — буду искренне рад, так как, по-моему, ситуация, при которой города с низкой долей собственных доходов становятся лидерами по бюджетной обеспеченности за счет средств республиканского бюджета, деформирует систему стимулов для руководства городов и муниципалитетов. Главной компетенцией, в этом случае, становится не умение развивать собственную экономику, а знание, как «выбить» деньги из вышестоящих бюджетов.

И все же, независимо от того, откуда взялись деньги, факт остается фактом — размер бюджета Уфы слегка больше, чем Казани, и в полтора раза больше, чем бюджет Самары. Но когда идешь по улицам этих городов, ощущения того, что на их содержание тратится меньше денег, чем в Уфе, нет. В чем же дело?

Можно попробовать сослаться на объективные факторы. Уфа — большой по площади город. Территория Уфы почти в полтора раза больше территории таких городов как Самара, Казань, Челябинск или Нижний Новгород. Соответственно, при прочих равных, требуется больше денег на содержание этой территории.

Но причина не только в этом… Совокупные расходы городов, отраженные в городских бюджетах, точно такая же искусственная категория, как и совокупные доходы бюджета, делать какие-либо выводы о городе, смотря только на итоговую цифру в лучшем случае бесполезно, а, в худшем, вредно.

Да, в Казани и в Самаре относительно скромные бюджеты. Но надо держать в уме, что заметная часть создания инфраструктуры этих городов была профинансирована совсем не из бюджета города. Мондиали, тысячилетия и десятки других праздников и программ в этих городах финансировались из федерального и регионального бюджетов.

И не надо забывать, что при строительстве, к примеру, стадиона «Самара-арена» также была произведена реконструкция и трамвайных путей, и тоже с привлечением средств регионального бюджета. То есть, при строительстве «программных» объектов, городские власти не только получают новые объекты, но фактически проводят модернизацию связанной с этими объектами инфраструктуры своих городов за счет бюджетов других уровней.

Не сопоставляя «программное» финансирование инфраструктуры города из вышестоящих бюджетов, прямое сопоставление текущих городских бюджетов не даст полной картинки.

Уфа тоже заявлялась на крупные мероприятия и даже провела форумы ШОС и BRICS, но, к сожалению, не сумела использовать эти мероприятия для получения значимого федерального финансирования.

Поэтому, несмотря на приемлемые показатели бюджетной обеспеченности, Уфа выглядит достаточно скромно на фоне других городов, которые более успешно использовали выпавшие им шансы на модернизацию и развитие.

Перейдем к нашим успехам в объеме валового городского (или территориального) продукта. Есть ли здесь подвох?

По большому счету, сделанные расчеты валового продукта городов справедливо отражают сильные позиции Уфы как города с развитой промышленностью. Если посмотреть отраслевую структуру, то мы увидим, что доля промышленности составляет более 75% от всей отгруженной продукции собственного производства предприятиями крупного среднего бизнеса города. И доля промышленности в городской экономике в период с 2017 по 2019 года только увеличилась.

Если же еще углубиться в цифры, то выяснится, что порядка 60% от всего промышленного производства составляет «производство кокса и нефтепродукта».

И вроде бы это не только не плохо, но и мы можем этим гордиться. А можем обратить внимание на то, что структура экономики города не отражает современных тенденции увеличения доли услуг в структуре создаваемого продукта. За все время развития в условиях условно-рыночной экономики, город не создал новых драйверов роста, и структура экономики глубоко архаична. Поэтому текущее относительное благополучие Уфы в большей степени надо отнести к заслугам тех, кто создавал промышленность города еще в период СССР, нежели к действиям властей современной Уфы.

Необходимо также отметить, что низкий уровень диверсификации экономики города означает, что в случае ухудшения рыночной конъюнктуры в нефтепереработке город не сможет компенсировать выбывающие доходы и рабочие места в других отраслях. А рано или поздно, конъюнктура поменяется. История показывает, что это лишь вопрос времени, и что происходит с теми городами, которые не нашли других точек развития, можно посмотреть на примере Детройта или всего американского «ржавого пояса»

Резюмируя, хотел бы сказать, что неплохие в целом цифры по экономке и бюджету нашего города не должны рождать ощущение самодовольства, спокойствия. Уфе повезло в том, что нам в наследство досталась сильная промышленность, и прямо сейчас власть имеет все возможности для того, чтобы, используя еще имеющиеся ресурсы, придать городу новый вектор развития и модернизировать структуру экономики исходя из тенденций 21 века. Если же и дальше экономика нашего города будет опираться на парадигмы середины двадцатого века, то деградация неизбежна, и это лишь вопрос времени.