Смех из машины
Василий Корецкий о комедии «Жвалы» и ее странном авторе
В прокат выходят «Жвалы», абсурдная комедия о путешествии двух друзей по дорогам Франции с гигантской мухой в багажнике. Режиссер, автор сценария, оператор и режиссер монтажа этой истории — Кантен Дюпьё, признанный мастер несмешных комедий, нестрашных хорроров и вообще довольно странных, не похожих ни на что фильмов
Фото: Memento Films Production
Фото: Memento Films Production
Маню и Жан-Габ — два друга-дегенерата (тупой и еще тупее), раздолбаи за тридцать, безнадежно застрявшие в блаженном пубертате, пересыпающие французскую речь нелепыми англицизмами и дурацким жестом «торо» (приветствие пальцами, сложенными «козой»). Жан-Габ живет с мамой. Маню — на улице: спит на пляже, неспособный рассчитать высоту прилива и к утру неизбежно подмокающий вместе со спальным мешком. Но скоро все изменится — кореш попросил Маню об услуге. Надо всего-то взять кейс у бандитов в пункте А, отвезти его в пункт B и получить полтыщи евро. Машины у друзей нет, способностей угонщиков тоже, но на стоянке они счастливо обнаруживают незапертую колымагу. В пути из багажника начинает раздаваться странное шуршание, а открыв его, друзья обнаруживают там метровую муху. Подклеив ей крылья скотчем и дав имя Доминик, Маню и Жан-Габ продолжают путешествие, полное удивительных встреч и странных приключений.
На Доминик у них, кстати, тут же образуются оригинальные планы: Жан-Габ хочет приручить насекомое и натренировать его на манер охотничьего пса или живого дрона, перед которым не устоит ни один банк. Откровенно бутафорская, сделанная из тряпок и проволоки, муха и правда больше похожа на механический гаджет, чем на живое существо. Но у зрителей, знакомых со странными фильмами француза Кантена Дюпьё, эта деталь, как и весь абсурд истории, не должна вызывать удивления.
Дюпьё успел снять то ли несмешные комедии, то ли нестрашные хорроры о разумной смертоносной покрышке, поднимающей восстание каучуковых изделий в американских прериях («Шина», 2010), и о куртке из оленьей кожи, превращающей своего хозяина в серийного маньяка-кинолюбителя («Оленья кожа», 2019). А также фильм о поисках самого жуткого вопля («Реальность», 2014) и картину неопределенного жанра «Неправильные копы» (2012–2013), в создании которой приняли участие Мэрилин Мэнсон, Грейс Забриски, Эрик Робертс и даже Сергей Сельянов. Кроме того, Дюпьё — музыкант-электронщик, и его можно было увидеть в доке про Лорана Гарнье («Лоран Гарнье: электрошок») в программе Beat Film Festival этого года.
Фото: Memento Films Production
Фото: Memento Films Production
Дюпьё вообще знаменит изобретательным кастингом: роль небритого, сходящего с ума обладателя роскошной замшевой куртки в «Оленьей коже» играл франт Жан Дюжарден, а невезучего кинооператора, охотящегося за криками ужаса,— Ален Шаба, безобиднейший французский комик, работающий в стилистике Лесли Нильсена и озвучивающий Шрека во французской локализации мультфраншизы. В «Жвалах» главными героями стали Давид Марсе и Грегуар Людиг из знаменитого французского комического дуэта «Пальмашоу», а в роли мнительной девушки с дефектом речи, которая все время кричит, на радость синефилам появляется и Адель Экзаркопулос. Кто-нибудь узнает и звезду бельгийского рэпа Ромео Элвиса, который появляется в «Жвалах» в эпизодической роли.
При этом Дюпьё — не какой-то трэшмейкер-маргинал. Все это его фирменное безумие регулярно появляется на больших кинофестивалях: «Жвалы» и «Реальность» были в Венеции, «Оленья кожа» — в Канне, а в каталонском Сиджесе Дюпьё вообще свой человек. И даже при том, что — в отличие, скажем, от саркастических комедий Делепина и Керверна — его фильмы равно лишены и морали, и внятной злободневности, их ценят прежде всего за узнаваемый и изощренный авторский стиль: каким бы странным, алогичным, возмутительно дурацким ни был мир Дюпьё, он несет на себе явный отпечаток манеры своего создателя. Важнейшую роль в этой гротескной вселенной играют машины. Не только крупные старомодные автомобили с вместительными багажниками, появляющиеся практически в каждой его картине (трогательная дань американскому кино), но и герои-машины — автоматы, протогаджеты, обретающие волю и свободу действий. Проклятая куртка, овладевающая телом своего носителя. Выброшенная на свалку шина, открывающая в себе способность сперва убивать, затем любить и даже смотреть телевизор. Бутафорская дрессированная муха, наконец. Да и сам сюжет «Жвал» — вроде бы дурацкое и нелепое путешествие в сторону от заявленной в начале цели — тоже работает как потерявшая управление нарративная машина. Путешествие Маню и Жан-Габа в целом проходит по плану усредненного криминального роуд-муви, только вместо стандартного чемодана с миллионом (или килограммом кокаина) в багажнике угнанной машины оказывается странная муха, главную опасность для героев представляют не встреченные ими по дороге незнакомцы, а они сами (взятый парочкой в заложники старик успешно удирает, зато сами они чуть не сгорают заживо при попытке поджарить свиные ребрышки). А чреватая классовым конфликтом, как, например, в «Вальсирующих» Бертрана Блие, встреча нашей парочки люмпенов с группой дачников-буржуа проваливается в такую пучину абсурда, что разрубить этот сюжетный узел можно только вызовом скорой психиатрической — что Дюпьё и делает.
И если вдуматься, дикие приключения Маню и Жан-Габа не более абсурдны, чем сюжеты многих, если так можно выразиться, нормативных картин. Программный монолог о фундаментальной алогичности голливудских хитов — от «Инопланетянина» до «Пианиста» — даже был когда-то написан Дюпьё и произнесен полицейским-резонером в «Шине»: «Почему E.T. именно коричневый? Почему пианист-виртуоз нищенствует?» Стоит ли уточнять, что, как и муха Доминик, появился этот герой из багажника?
В прокате с 24 июня