Меняться, чтобы остаться собой
Катарская программа диверсификации экономики как технология, идеология и искусство
Создание два года назад, в июле 2019 года, Катарского агентства по привлечению инвестиций (IPA Qatar) стало одним из широко обсуждаемых в мире событий: бренд Invest Qatar («Инвестируйте в Катар») предполагает, что одна из самых развитых экономик мира приглашает крупнейших мировых инвесторов участвовать в своей диверсификации, причем в довольно нестандартном режиме – помимо экономической диверсификации, Катар предлагает инвесторам стать частью изменений на стыке экономики, социальной сферы и культуры под руководством одного из самых эффективных правительств мира. Это нечастый случай, когда к соинвестированию призывает не экономика, остро нуждающаяся во внешних вложениях, а один из крупнейших внешних инвесторов в мире: дело не в финансах, а в идее совместного развития во всех смыслах.
Фото: Катарско-российский центр сотрудничества (QRCC)
Фото: Катарско-российский центр сотрудничества (QRCC)
Катар, страна-гость на завершившемся на прошлой неделе Санкт-Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ-2021), является одним из крупнейших инвесторов в экономику РФ: еще до ПМЭФ вложения катарских структур, в том числе суверенного фонда Катара QIA, в проекты в России оценивались в $13 млрд. Тем не менее, IPA Qatar было одним из самых активных участников катарской делегации в Санкт-Петербурге, а задача этой структуры – привлечение инвестиций в экономику Катара. Для чего страна, способная на инвестиции за своими пределами в десятки и даже в сотни миллиардов долларов накопленным итогом (а это вполне реальные оценки вложений той же QIA), активно предлагает вкладываться в собственные проекты, хотя вполне в состоянии найти практически все финансирование под них на национальном финансовом рынке?
Qatar Petroleum – одна из крупнейших нефтегазовых компаний мира, оперирующая не только в Катаре – у нее есть совместные проекты по всему миру от Аргентины и Бразилии до Мозамбика и ЮАР. Катарский банк развития (Qatar National Bank, QDB) – крупнейший банк в ближневосточном регионе с активами в $259 млрд, чистая прибыль банковской структуры, находящейся в госсобственности Катара, в 2019 году составила $3,9 млрд. Катарская фондовая биржа (QSE) – также одна из крупнейших в регионе игроков, работающих как фондовая и товарная биржа. В последние годы QSE активно – и, видимо, первой среди региональных финансовых инфраструктурных операторов - развивает инструменты экологически ответственного, социального и корпоративного управления: к наступающему в США и ЕС (а, следовательно, в перспективе и во всем мире) буму EGS, по внешним оценкам, QSE готова лучше, чем любая другая биржа как минимум на всех развивающихся рынках, и «догнать» ее по этому параметру будет нелегко. Для чего при всей финансовой обеспеченности Катару нужен бренд Invest Qatar?
Фото: Boule/Shutterstock.com
Фото: Boule/Shutterstock.com
С одной стороны, все более или менее очевидно. Всякая страна, в торговом балансе которой экспорт углеводородов является определяющим, в том или ином виде занимается диверсификацией своей экономики. Это касается и России, и всех стран Персидского залива, даже страны, у которых нефть и газ занимают в структуре экспорта относительно меньшие доли (например, Мексика с ее нефтяным гигантом PEMEX), стремится «слезть с нефтяной иглы». Дело не только в специфических проблемах петрократий, к которым относят и Россию, и Катар. Для страны, занимающей первое в мире место по экспорту сжиженного природного газа (СПГ) и имеющей (по 2019 году) сильнейший профицит торгового баланса ($41,5 млрд за год при экспорте на $72,7 млрд и импорте в $31,3 млрд), проблемы диверсификации возможно решать вообще без привлечения иностранных инвестиций. Тем более, что это в Катаре, в отличие от многих других юрисдикций в мире, более чем возможно. Так, по оценкам Всемирного экономического форума (ВЭФ), в 2018 году Катар занимал пятое место в мире по наличию инженеров и ученых в экономике и такое же место по доступности венчурного капитала – а катарское правительство при этом входило в десятку самых компетентных госадминистраторов в мире.
Тем не менее, именно это правительство в течение последнего десятилетия проводило, в том числе, очень впечатляющую законодательную реформу в отношении иностранных инвестиций – в условиях, когда, строго говоря, большинство сопоставимых страновых юрисдикций становились на путь инвестиционного протекционизма, включали инвестиций и их ограничения в повестку чисто политических историй, использовали инвестиции как потенциальное оружие, средство «мягкой силы» и давления. Вполне законного – но не стоит забывать, что Катар как важная часть арабского мира имеет и собственные приоритеты в геополитике, амбиции и задачи, подчеркнутую и не избегающую столкновений и острых моментов суверенность: это отлично показал конфликт Катара в середине 2010-х с частью соседей по Персидскому заливу и опыт не слишком удачной для них блокады-бойкота Катара как партнера. Тем не менее, именно сейчас для большинства налоговых юристов в мире Катар – это главный глобальный кандидат на смену закрывающихся «налоговых гаваней» в юрисдикциях Нидерландов и Кипра. Реформы Катара в налоговой сфере уникальны: по оценкам Всемирного банка в рейтинге Doing Business в 2019 году, налоговое бремя в Катаре – на третьем месте в мире по степени влияния на бизнес. С конца: Катар – крайне выгодная и для инвестиций, и для финансовых операций страна, и она отчетливо предпринимает все усилия, чтобы привлечь в свою экономику, по уровню ВВП на душа населения близкую к экономике Швейцарии, дополнительные вложения.
Стоит отметить, что довольно крупные корпоративные инвестиции в проекты в Катаре последних лет довольно красноречивы. Это Microsoft, в 2021 году в проекте в Катарском научно-технологичном парке (QSTP) облачный регион для Ближнего Востока. Это Oracle, активно работающий с местной инфраструктурой в совместных проектах с Milaha и местным энергогигантом Kahramaa. Это Google, для которого Катар, сотрудничающий с Управлением свободных зон Катара (QFZA) – региональных «облачный» центр. Это General Electric с ее огромным научно-исследовательским центром в Катаре и десятками катарских партнеров. Наконец, это Volkswagen, рассматривающий Катар как место для глобально значимого проекта преобразования системы транспорта после 2022 года – Доха будет одним из первых мегаполисов в мире, в котором в систему общественного транспорта будут быстро интегрироваться беспилотники с нулевым уровнем выбросов. Практически бессмысленно говорить об уровне коммерческих сервисов в Катаре: они аналогичны крупнейшим финансовым центрам мира, сложно найти консалтинговую или бизнес-сервисную компанию, не предоставляющую полный спектр услуг в Дохе. При этом все эти проекты отчетливо «заточены» под уже сейчас приходящих в Катар и будущих инвесторов в цифровой экономике крупного и активно развивающегося мегаполиса – там, где нет бизнеса, развитого на уровне США и Европы, просто не нужна ни «облачная» инфраструктура, ни экосистема лабораторий, ни тысячи высококвалифицированных инженеров и юристов, ни тем более готовящие их филиалы университетов.
В сущности, для консервативного, неспешного развития-диверсификации, уже сейчас сопровождающегося вполне «звездным» для столь развитой экономики ростом ВВП (2-3% в год), уже не таким сырьевым, как два десятилетия назад, не нужна и крупная финансовая инфраструктура. Но в Катаре она есть. Рашид бин Али Аль Мансури, генеральный директор Катарской фондовой биржи (QSE), подчеркивает, что QSE, единственная уполномоченная биржа ценных бумаг в Государстве Катар, за короткий период времени превратилась в ведущий финансовый рынок в регионе, поскольку MSCI, FTSE и S&P повысили ее до статуса развивающегося рынка. «Предпринимаемые QSE в настоящее время усилия и стратегические инициативы еще больше укрепили позиции Катара как центра передового опыта в регионе и упрочили его лидирующие позиции в качестве мощного финансового хаба, который внедряет передовой международный опыт для удовлетворения растущих потребностей своих инвесторов на местном и международном уровнях. – говорит господин Аль Мансури. - QSE считается основой фондового рынка страны и стратегии диверсификации катарской экономики. QSE считается площадкой распределения капитала и платформой для государственной программы приватизации. QSE также является платформой, которая включает в себя различные динамично развивающиеся секторы экономики Катара, такие как банковский сектор, недвижимость, промышленность и другие отрасли».
При этом IPA Qatar обращает внимание на несколько проектов и направлений инвестирования в Катаре, которые он считает приоритетным для целевого инвестирования. Часть из низ стандартны – это, например, порт Хамад, один из крупнейших не только на Ближнем Востоке, но и в мире (инвестемкость проекта до $7,4 млрд), одноименный катарский аэропорт. Но вместе с тем Катар предполагает и крупнейшие инвестиции в железнодорожную и коммунальную транспортную инфраструктуру (емкость - $44 млрд), вложения в новые очереди метрополитена Дохи ($12 млрд), а также проект «интеллектуального зеленого города» Лусаил Сити с общими вложениями в $45 млрд. В целом, если следовать национальным планировочным документом Катара, страна представляется огромным полем для инвестирования, вполне открытого миру. Общий портфель строительных проектов Катара в стадии разработки составляет $250 млрд (из них жилищный сектор дает возможности вложений всего в $12,4 млрд.) Портфель потенциальных вложений только в индустрию ресайклинга, возобновляемых источников энергии и здравоохранения IPA Qatar оценивает на ближайшие годы в $5,8 млрд.
Фото: Катарско-российский центр сотрудничества (QRCC)
Фото: Катарско-российский центр сотрудничества (QRCC)
И, наконец, поразительно амбициозной является катарская «туристическая» программа – инвестиции в нее в сумме составляют около $200 млрд. Впрочем, кавычки в термине «туристическая» не случайны. Это и вложения в метро Дохи, и в Национальный музей Катара, и реконструкция даунтауна Дохи – Мшейреба, и гостиничные инвестиции. Сегодняшний рынок Катара по внешнему туризму относительно компактен: это $5,9 млрд. Но предстоящий чемпионат мира FIFA по футболу 2022 года – только начало программы «взрыва» Катара как туристического направления, которое IPA ожидает «экспоненциальным». В 2023 году, например, страна ждет у себя порядка 5,6 млн туристов.
И, наконец, крайне нестандартная часть стратегии – Катар при всей своей территориальной скромности и полноценно «мегаполисной» структуре расселения в 2017-2019 гг. успешно добился самодостаточности по ряду продуктов питания (например, свежей птице и молочной продукции) и в Глобальном индексе продовольственной безопасности (GFSI) занимает почетное первое место. Г-н Мохамед Аль-Сада, генеральный директор компании Hassad Food, прокомментировал развитие агросектора так: «Инвестиционный портфель Hassad включает в себя разнообразные проекты по всему миру, которые служат опорой для Государства Катар в обеспечении продовольственной безопасности. Мы инвестировали в десять местных проектов стратегического направления, представляющих ключевые отрасли экономики: продовольственный комплекс, сельскохозяйственное производство и агромаркетинг, птицеводство, производство комбикорма, стратегические запасы зерна, производство мясомолочной продукции и фиников. В глобальном масштабе мы инвестируем в предприятия, имеющие стратегическую и коммерческую ценность, поэтому мы с нетерпением ждем возможности изучить инвестиционные возможности на российском рынке особенно в области производства зерна, мясопереработки и сельскохозяйственных технологий». Аль-Садах отмечает инновационность решений Hassad в агротехнологиях: «Современная система производства и переработки сельскохозяйственных продуктов тесно связана с технологически продвинутыми решениями, которые направлены на то, чтобы сделать сельскохозяйственную деятельность более точной, прибыльной и устойчивой – мы стремимся отслеживать и использовать новые возможности цифровых технологий».
Используя и внутренние, и внешние инвестиции, и механизмы государственно-частного партнерства (ГЧП, приоритеты – образование, водоснабжение, здравоохранение, телеком, энергетика, транспорт, жилой фонд и туризм), действующие с 2020 года, Катар строит у себя на территории чрезвычайно интересный вариант ультрасовременной городской экономики нового типа – страну-город, страну-хаб, страну-возможность для бизнеса. Шейх Али Аль-Валид Аль Тани, глава IPA Qatar, открыто называет диверсификационный проект Катара «грандиозным», а создающуюся бизнес-среду «уникальной по своим качествам». «Со своим грандиозным видением будущего, процветающей экономикой и кропотливо выстраиваемым отношением с остальным миром Катар предлагает инвесторам уникальный бизнес-климат для содействия расширению бизнеса и ускорения достижения их долгосрочных целей. Катар поддерживает устойчивый экономический рост и развитие бизнеса, несмотря на беспрецедентные проблемы в мировой экономике, вызванные COVID-19. Страна продолжает повышать конкурентоспособность своего рынка как процветающего направления для инвесторов, ищущих новые прибыльные возможности в различных секторах экономики. В дополнение к мерам, предпринимаемым на государственном уровне, Катарское агентство поощрения инвестиций (IPA Qatar) является полноценным источником инвестиционных решений внутри страны, предлагая инвесторам доступ к растущему рынку Катара. Управляя брендом Invest Qatar, IPA Qatar активизирует реализацию единой стратегической концепции использования инвестиционных платформ в Катаре и создает долгосрочные партнерские отношения с инвесторами» - так он описывает миссию IPA Qatar.
Все решения Катара по привлечению инвестиций, между тем – невынужденные. Макроэкономических проблем в стране, по существу, нет, что отлично демонстрирует национальная валюта страны, катарский риал – он практически независим (при совершенно стандартном для эмиссионных институтов Катара практике свободного курсообразования) от колебаний цен энергоносителей, при этом средняя пятилетняя инфляция в стране составляла 1,1% в год – это совершенно нетипично ни для стран-экспортеров нефти и газа, ни для столь активно развивающегося рынка, ни для быстро трансформирующегося общества.
Имеет смысл дать три важных составляющих в объяснении происходящему.
Первое – для властей Катара и политически, и культурно необходима программа диверсификации экономики, которая бы позволила стране предельно быстро войти в число инновационно развитых, не теряя при этом достигнутого уровня благосостояния. Массированные инвестиции, в том числе в значительной степени внешние, нужны в том числе как «притягивающие» то, чего обычно не хватает петрократиям, благополучным с финансовой точки зрения – избыток людей, технологий, идей, культурных процессов. Во многом это реакция Катара на ускоряющийся в мире прогресс во всех его проявлениях – только очень богатая и хорошо управляемая экономика может позволить себе сверхагрессивную стратегию, которая предполагает, что лучший способ защиты от надвигающегося «тайфуна перемен» - самой стать частью этого тайфуна, если он неизбежен. В этой логике, шансы не проиграть в этой игре есть только у того, кто участвует в установлении правил игры. И, поскольку в таких играх успешен самый амбициозный игрок – неудивительно, что Катар открыто провозглашает Invest Qatar, предполагая вложения внешних инвесторов (как и свои собственные вложения за пределами страны, в том числе и в Россию) своеобразным активным стабилизационным и управляющим процессом механизмом. Эта игра лишь с одной из точек зрения выглядит высокорисковой – на деле она сокращает риски, особенно долгосрочно, и в этом – преимущества страны с большой финансовой «подушкой безопасности».
Второе – Катару как государству с высокой ценностью традиционных исламских устоев и приоритетом сохранения арабской культуры критически необходимо гармоничное и быстрое развитие современной экономики. В надвигающемся в мире вихре перемен – социальных, технологических, биотехнологических, геополитических, логистических – сохранение собственной идентичности возможно лишь в двух опциях: ультраконсерватизм или адекватное по скорости перемен собственное развитие. Консерватизм, стремление к автаркии, закрытость и замкнутость – это то, что Катар вполне в состоянии себе позволить. Мало того, и в Персидском заливе, и на Ближнем Востоке немало стран, которые выбрали именно этот путь. Эта стратегия по крайней мере для ныне живущих поколений жителей Катара, а тем более для его национальной элиты, не обязательно означало бы снижение уровня жизни или деградацию (гораздо сложнее решать проблемы экологической устойчивости, социальные дисбалансы, но и здесь возможно «купить» по крайней мере время на их решение). Но есть и более интересный вариант – сохранить наследие без потерь через открытость и представление ее миру.
Фото: Катарско-российский центр сотрудничества (QRCC)
Фото: Катарско-российский центр сотрудничества (QRCC)
Например, вот как описывают в NBQ свою миссию на финансовом рынке: «Мы гордимся нашим катарским наследием и тем вкладом, который мы вносим в качестве надежного финансового партнера в сообщества, которым мы служим. Несмотря на нынешнюю неопределенность в нашей операционной среде, мы по-прежнему хорошо капитализированы и получаем кредитные рейтинги высшего уровня от ведущих международных агентств. Это свидетельство нашей финансовой мощи. Наша эффективность и рост поддерживаются нашим сильным управлением, стратегией, системой управления рисками, лидерством и дисциплинированным исполнением». Это – вполне открытая декларация намерения главного банка Катара защищать свою (в самом широком смысле) идентичность проактивно и открыто. И это – явно одна из составляющих катарской интегрированной стратегии: арабский мир может и должен быть современным, исламская цивилизация – может и должна быть частью мирового процесса развития и конкурировать за лидирующие позиции. А это долгосрочно невозможно в позиции максимальной закрытости.
И, наконец, третье, прямо вытекающее из первых двух: в любом экономическом развитии есть «нематериальная» составляющая – стремление к свободному развитию естественно для всех культур. Дело не только и не столько в росте ВВП, в том числе на душу населения, не только в престижности брендов, в военной защищенности, в доле мирового газового рынка, в профиците торгового баланса и даже не только в высоте небоскребов. Оставить после себя будущим поколениям просто богатство, обеспеченное существование, традиции – или то, чего в Персидском заливе, да во многом и на планете, еще не было? Национальные амбиции есть у всех национальных государств и у всех культур. В Катаре это еще и амбиции по созданию на базе одного из самых богатых сообществ мира одного из самых развитых, амбиции превращения Дохи в один из важнейших центров мирового развития, амбиции превращения полуострова между песком и морем в то, чем будут восхищаться, с кем будут работать и куда будут стремиться (на неделю, на год, на десятилетие, на поколение) сотни миллионов людей во всем мире. В Катаре при не слишком большом арабском коренном населении, имеющем гражданство, в общем числе 2,8 млн жителей сейчас представлены более 85 национальностей. Экономически идея создать не только для них, но и для будущего мира страну будущего реализуема и, видимо, возможна, во всяком случае, при качестве корпоративного и государственного управления в Катаре она не выглядит авантюрной – в стране умели управлять национальным развитием в обществе, веками существующем как центр международных торговых путей, связующих крупнейшие мировые цивилизации. Но она еще и красива, амбициозна и поэтому привлекательна. Привлекательна ли она инвестиционно? Это будет решаться каждым инвестором в каждом конкретном инвестпроекте из тысяч: в Катаре их много.