|
Коттедж в шальном стиле |
 |
| Фото: ПАВЕЛ КАССИН |
| За высокими заборами на Рублево-Успенском шоссе есть настоящие архитектурные шедевры, но общее ощущение от рублевской архитектуры тоскливое |
Журавлиные башенки
Первая волна состоятельных подмосковных поселенцев — это внезапно разбогатевшие жители хрущоб. Слова "архитектор" они не знали в принципе, пользуясь вместо него словами "проектант", "инженер", самые продвинутые — "дизайнер". Жители хрущоб возрождали свои исторические жилища к новой жизни. Экспликация этого жилища состояла из четырех спален, двух библиотек, верх буржуазности — бильярдная комната. Снаружи — красный голицынский кирпич, оцинкованная крыша, башенки. Лужковскими башенками взорвалась Москва уже в начале 90-х годов, осколками же накрыло Подмосковье. Башенки областные смотрелись еще более дико, чем центровые.
Изготовители чудовищ говорили приятные уху заказчиков слова: дескать, это есть дворцовый, средневеково-замковый, североевропейский или скандинавский стиль. На самом же деле дворцово-замковое творчество больше ассоциируется со старым анекдотом: "Что можно сделать из одной тысячи бюстгальтеров? — Две тысячи тюбетеек". Декор в этих домах изнутри перешел вовне в измельченном, скомканном варианте, пытаясь отобразить большое. Игнорируя и внешнюю среду, и внутреннюю, чудища, помимо эстетической, представляли из себя и непосредственно физическую угрозу человечеству. Каждый сотый дом шел трещинами, поскольку строился на холме, на суглинке или на болоте.
Мендисабаль и дамы
 |
| Фото: ЮРИЙ МАРТЬЯНОВ, "Ъ" |
| Коттеджные поселки независимо от качества их постройки начали продаваться по принципу архитектурных бутиков. Поселок выдерживается в едином стиле, а на знамя выносится имя разработавшего проект архитектора |
Слегка изменился и состав заказчиков. Если в начале 90-х подмосковную недвижимость приобретали корпулентные мужчины с московской пропиской средней давности, то позже к ним подключились регионы и дамы. Вот как выглядит, согласно статистике, географический окрас подмосковного домостроителя последних нескольких лет. Жители столицы — 47%, обитатели нефтегазоносных провинций (Тюмень, Когалым, Салехард) — 25%, обитатели Подмосковья — 7%, граждане Якутии и Магадана — 6,9%, пришельцы из центральных регионов России — 6,6%.
Узнаваемость профессии не пошла на пользу архитекторам. К их ужасу тюменские нефтегазодобытчики и магаданские золотоискатели стали отряжать на строительные работы изнывающих в праздности жен.
Мужчин хотя бы теоретически можно было обмануть, склонить на свою сторону, заразить архитектурной идеей. Жены же шли на строительный бой, исполненные решимости не потрафить жуликам и обманщикам. На стройку женщины подсаживаются, как на наркотик. Вслед за домом в их планах идет пристройка для прислуги, баня, гараж — все жутко оригинальное, настоящий эксклюзив. Дорвавшись до людей и реальной власти, жены творят исступленно, не слыша и не видя ничего вокруг, доверяя только собственному воображению, почерпнутому из сериалов, походов в гости и туристических поездок. Прямо как в "Бумбараше": "Эй, художник, нарисуй-ка мне кенгуру! Не умеешь? Вот я тя сейчас научу".
Война миров
 |
| Коттеджи в классическом стиле, подразумевающем обязательные колонны, фронтон и пилястры, пользуются сейчас в Подмосковье наибольшим спросом |
А еще ведь на подходе западные архитекторы! Западная архитектура изнывает под тяжестью сервитутов — ограничений на разнообразие архитектурных построек. В Греции, например, существует всего 60 типовых архитектурных проектов, из которых может выбирать будущий домовладелец. Эти проекты инертны по отношению к внешней среде и в отличие от российских никак ее не преобразуют, с чем творческому человеку, конечно, смириться невозможно. Западные архитекторы едут в Россию пока в единичных экземплярах (несколько архбюро), но обещают напор увеличить.
По заветам Андреа Палладио
Здесь-то, впрочем, и случилось то, что рано или поздно должно было случиться. Фанаберия покупателей, помноженная на эпатаж и энергию архбюро, истощила оба лагеря. От собственных амбиций люди стали понемногу поворачиваться к истории и природе. Сегодня в моде выдержанность и рационализм. Исследования показывают, что сейчас наиболее высок спрос на коттеджи, построенные в классическом (36%), североевропейском и скандинавском (18,7%) стилях, а также на коттеджи в стиле модерн (17,6%). Чуть менее популярны американо-канадский образ дома, вариант шале (14,5%) и псевдорусский (5,3%) стиль. Правда, под классикой очень мало кто понимает русскую классическую усадьбу, лучше всего вписывающуюся в местный ландшафт. Скорее эти 36% имеют в виду нечто усредненное в палладианском стиле с колоннами, пилястрами и фронтонами, однако и это уже большой шаг вперед по сравнению с башенками. Стили расфасованы по коттеджным поселкам, распределены по направлениям. Безвкусную Рублевку теснит в популярности Новорижское шоссе, следом подтягивается Калужское, застраиваются они более вдумчиво, нежели цитадель всего новорусского. На Рублевке, впрочем, можно где-то среди готических и романских замков разглядеть знаменитый мраморный дом-куб, есть и другие дома интересной архитектуры, но все они теснятся за высокими заборами, и общее ощущение от рублевской архитектуры тягостное.
Сейчас в Подмосковье около 300 предложений коттеджных поселков. На долю бизнес-класса (от $180 тыс. до $800 тыс. за дом) приходится более 70% из них. Среди них — "Николино" на Рублевке, "Бельгийская деревня" на Калужском шоссе, "Барвиха" и "Шервуд", "Ореховая бухта", "Резиденция Бенилюкс", поселок "Величь", "Солнечная поляна" и многие другие. Большинство застройщиков утверждают, что дома их выполнены в определенном архитектурном стиле, учитывающем особенности ландшафта. На знамя застройщики поднимают имя модного архитектора, который работал над проектом. "Барвиху" строил Александр Асадов, "Солнечную поляну" — Владимир Богомолов, и это есть факторы увеличения стоимости. Архитектурный бутик — в противовес арх-"Макдональдсу", хотя бутик тоже продает товар в брикетах, но называется он дорогими словами "модерн", "минимализм" или "эклектика".
Тем удивительнее выглядят спрятанные от расфасованных поселков шедевры на дальних подмосковных пригорках. С одного такого пригорка прямо в реку стекает террасами и лестницами дом в стиле ар-нуво, построенный архитектором Александром Ермолаевым и его учениками, светлый, с огромной террасой. На другом — неизвестного авторства стеклянный дом, растворенный в пейзаже. Да где-то доживают еще свой век сталинские дачи, несмотря на грозное название, так похожие на своих дореволюционных родственников — русские помещичьи усадьбы.
ДЕНИС КИСЕЛЕВ