|
"В кино ходят смотреть деньги" |
 |
| Фото: МИХАИЛ ГАЛУСТОВ |
— В чем состоит специфика продюсирования кино на телевидении по сравнению с фильмами для кинопроката?
Константин Эрнст: Есть два типа продюсирования: продюсирование продуктов только для телевидения, которое занимается в основном телесериалами и телефильмами, и продюсирование фильмов для кинотеатров с последующим использованием их на ТВ. Это две разные по бюджету, техническим характеристикам и способам художественного воздействия на зрителя вещи.
В последние три года в России довольно динамично восстанавливается кинопрокат, и это при том, что в стране еще нет и четырех сотен современных кинозалов. Когда третья серия "Властелина колец" собирает $14 млн, а ряд других фильмов собирает от $5 млн до $10 млн, это говорит о том, что Россия становится реальным рынком.
— Какой тип продюсирования вам ближе?
К. Э.: Это зависит от понимания того, что мы делаем в данном конкретном случае. Делаем ли мы фильм только для телевидения либо рассчитываем в основном на успех и экономическую реализацию в кинотеатрах, а потом уже используем фильм на телевидении. Как? Либо показываем в воскресенье вечером, либо на основе снятого и не вошедшего в фильм материала делаем мини-сериал. Например, с нашим последним перед "Ночным дозором" продюсерским проектом, картиной "72 метра", вышла как раз такая история.
Мы изначально не предполагали, что фильм станет кино- и театральным хитом. Но когда поняли, что получилось кино смотрибельное и снятое с серьезными вложениями (затраты на производство самого фильма и сериала составили порядка $1,4 млн), то решили попробовать и сделали предложение дистрибутерам. Для нас было принципиальным условие о количестве копий — не менее 100 штук. Число копий — крайне важная позиция для экономической реализации фильма. Если суперфильм, который будет пользоваться потрясающей популярностью у зрителей, выпустить на 20 копиях, все эти люди не смогут его посмотреть, а потом их желание остынет.
Анатолий Максимов: К сожалению, допечатать тираж, как в литературе, в кино не получится. Срок жизни фильма, как у бабочки, невелик. Повторные выпуски картины — особый случай, как правило, это киноклассика или что-то совсем исключительное. Это ставка, игра, и стартовое количество копий может быть показателем доверия к продукту со стороны прокатчика.
К. Э.: Жизнь фильма, даже самого успешного,— месяц, а на самом деле — два уикенда. Основные деньги картина делает в выходные, когда люди ходят в кино не только вечером, но и днем. Два первых уикенда создают костяк заработка: если вы продержались это время и люди ходили, наверняка еще две недели ваше кино покрутится, и это даст возможность отбиться и заработать деньги. Но для того, чтобы люди пришли на первые, решающие выходные, надо завлечь их в кино рекламой, слухами, чем-то, ради чего они придут. Второй уикенд зависит не только от вашей рекламы, но и от "сарафанного радио", потому что люди, увидевшие фильм неделю назад, расскажут своим знакомым, что это — шедевр или полная лабуда.
Понимая все это, перед первым уикендом нашего "Ночного дозора" мы собираемся очень сильно вложиться в рекламу. У нас уже отснята целая серия телевизионных роликов, причем для разных типов аудитории. А ролики для кинотеатров были специально придуманы Тимуром Бекмамбетовым. Мы показывали их в мае перед сеансами таких блокбастеров, как "Ван Хельсинг" и "Послезавтра", с которыми мы пока решили не соревноваться.
— Существуют ли специальные продюсерские стратегии, направленные на продвижение своей продукции? Например, как вам удалось сделать так, чтобы на закрытии ММКФ вместо предполагавшегося "Папы" Владимира Машкова был показан "Ночной дозор"?
К. Э.: Мы не интриговали против нашего друга Володи Машкова, это выбор президента фестиваля Никиты Михалкова. "Папа" — камерный фильм по пьесе Галича, очень sotto voce. К тому же участвовать в конкурсе почетнее, чем быть фильмом закрытия, и, если бы нам это предложили, поверьте, мы бы были не против. Ведь обычно на закрытии показывают фильм, который демонстрирует какую-то тенденцию или по каким-то причинам не подходящий к участию в фестивале. Это может быть коммерческий блокбастер, интересный с технической точки зрения,— на закрытии ММКФ несколько лет назад показывали "Звездные войны" Лукаса, который вернулся спустя 15 лет к этой саге.
Как люди, находящиеся внутри процесса, мы имеем наглость утверждать, что "Ночной дозор" — заметная картина на кинорынке в 2004 году. Это мнение и многих критиков, и тех, кто уже видел картину. Мы показали свою картину Михалкову, и, хотя вся история по героям не его и Никита Сергеевич не фанат фэнтези, он счел, что это картина, демонстрирующая важную тенденцию в российском кино. Поэтому здесь нет никакой интриги.
А. М.: Относительно того пейзажа, который был представлен на прошедшем ММКФ, "Ночной дозор" очевидно многоэтажное здание, каких у нас не так много. Это огромная работа, которая долго и сложно делалась. Это фильм большого стиля, которого у нас давно не делали. Поэтому логично это ассоциируется с закрытием больше, чем с открытием или фестивальным конкурсом.
— Каковы критерии отбора фильмов, в производство которых каналу стоило бы вложиться?
К. Э.: В основном это наши представления о том, что сработает непосредственно на зрителя. Это, кстати, не случай с "Дозором", который вообще начался с чтения книжки. Я не любитель жанра фэнтези, но мне настойчиво рекомендовали Лукьяненко знакомые. Я долго отнекивался, но потом решил пролистать и листал до четырех утра. Если же говорить о том, что работает, то надо определиться, на что именно — на деньги, на имидж, на рейтинг.
— Предыдущий проект канала, "72 метра", например, работал на эксплуатацию патриотических чувств?
К. Э.: Мы на патриотических чувствах деньги не делаем, мы рассказываем историю. То, что она про людей, работа которых связана с представлением зрителей о патриотизме,— другое дело. Но люди ходят в кино или включают телевизор главным образом для того, чтобы услышать историю и пережить какие-то эмоции, которых нет в их жизни.
А. М.: Кино, рассказывающее истории, называется "мейнстрим". Кино, отказывающееся рассказывать истории, называется "арт-хаус". То, чем мы занимаемся,— классический мейнстрим. До известной степени это подставленная ситуация, используем ли мы патриотическую тему, как в "72 метрах", или низменные чувства, как в "Ночном дозоре", это все равно. У критики выставлен глаз на арт-хаус, а мейнстримовское кино оказывается априори виновато в том, что оно заигрывает с аудиторией. Но кино слишком дорогой способ самовыражения — это же не бумажку написать и выкинуть. У нас нет таких денег, чтобы бесконечно экспериментировать, а в России нет рынка арт-хауса. Если отследить траекторию фильмов "72 метра" и "Ночной дозор", то понятно, откуда мы берем деньги и куда их вкладываем. Отечественные продюсеры, которые занимаются арт-хаусом, вызывают у меня трепет и уважение, потому что я не понимаю, где они берут деньги на следующий фильм.
К. Э.: Вернуть деньги, потраченные на арт-хаус, в рамках нашей экономики невозможно. А мы на производство "72 метров" взяли менее $1,5 млн, заработали уже $2,7 млн и вечные права на телевидении, а еще есть и мини-сериал. То есть мы не просто взяли у канала деньги, а вернули ему с гораздо большим процентом плюс бесплатно поставили качественный продукт. Если бы фильм был снят независимым кинопроизводителем, я бы вам сейчас назвал пару каналов, готовых заплатить $500 тыс. за два показа "72 метров" по телевидению.
Мы вообще себя приучили не делать то, на чем нельзя заработать деньги. Первый канал, несмотря на контрольный пакет государства, ни копейки из бюджета не получает. Мы зарабатываем только на коммерческой рекламе, спонсорстве и продаже собственного продукта. Только исходя из этого мы и существуем, поэтому для нас внеэкономические проекты как система — невозможны.
— В "Ночном дозоре" то и дело мелькают узнаваемые марки. Канал зарабатывает еще и на product placement?
А. М.: Структура подхода к производству кино задана четко, и главный вопрос любого продюсера: на чьи гуляем? Один из источников сервировки стола — это насыщенный брэндами предметный мир, в котором живут герои. Нормальный случай в американской практике, рентабельность которой подтверждена жизнью: если производители фильма не договорились со спонсором, ярлык на кроссовках персонажа не то что не показывается, а вообще отрывается, даже если это наносит ущерб фильму и противоречит художественным установкам режиссера — не будет же человек сам себе отрезать лейбл.
К. Э.: Nescafe, МТС, Audi и Nokia в "Дозоре" — это действительно очевидный product placement компаний, которые вложились в производство фильма еще на стадии сценария. Причем этот product placement существует исключительно для кинозалов. В телеверсии он претерпит изменения и почти исчезнет, или же это будет решаться специальными договоренностями с компаниями.
— Насколько отличаются суммы, потраченные на производство "Ночного дозора", от ожидаемых кассовых сборов?
К. Э.: В данный момент бюджет фильма не финализирован, потому что еще до того, как Miramax анонсировал разрезанного напополам "Убить Билла", мы решили "Ночной дозор" снять как два фильма сразу. В книге Сергея Лукьяненко слишком много историй, чтобы рассказать их в течение двух или даже четырех часов, и мы, к сожалению, многое в нашем кино выбросили вообще. Первая часть "Дозора" завершена и уже выпущена в прокат, вторая снята на 85% — надо доснять два самых дорогих эпизода, построенных на основе огромной декорации с серьезными спецэффектами. С вложениями в эти эпизоды мы еще не определились: если первая часть будет очень успешна, они будут в несколько раз больше, потому что обычно сиквел популярен еще больше, чем приквел. Если говорить о конкретных суммах, то вложения в два фильма "Ночного дозора" на данной стадии в два с половиной раза больше, чем в "72 метра". Телевидение приучает к экономичности. Когда знаешь, что тебе просто так не пришлют денег, танцевать перед спонсорами некогда, потому что эфир 24 часа в сутки без выходных, тогда понимаешь, что надо делать продукт хорошо, недорого плюс желательно отбить затраты и заработать.
А. М.: Когда мы спрашивали у наших американских партнеров, как бы они оценили бюджет, они называли — причем со скидками на российские цены — $25 млн.
К. Э.: Мы в принципе даже не хотели говорить про реальный бюджет проекта, потому что это может оттолкнуть аудиторию. Люди знают, что этот фильм стоит $150 млн, этот — $170 млн, а этот — что-то дешев. Промоутерски неправильно рассказывать правду, потому что люди ходят в кино смотреть деньги.
— Спецэффекты на разных студиях в фильме делались ради экономии?
А. М.: В "Ночном дозоре" Тимур Бекмамбетов применил свое ноу-хау — заказы распространялись не дальше чем в ближнее зарубежье, а потом на один сервер собиралось огромное количество информации. Разным компьютерным студиям по кусочкам раздавали отдельные сцены. У нас нет, к сожалению, ни одной компании, специалисты которой могли бы сесть и сделать всю компьютерную графику к фильму, а за границей это чудовищно дорого. Продюсерские риски были большие, но, к счастью, все совпало.
К. Э.: Фильм еще не вышел в прокат, а на фестивале Pixel наша сделанная с помощью компьютерной графики кукла-паук Машенька получила главный приз как лучший персонаж. Звук мы писали в Лос-Анджелесе, кстати, на той же студии, где Тарантино делал звук для "Убить Билла". Со звуком проблема была в том, что в России уже есть техника, но еще нет людей, обладающих ушами для блокбастера, где звук как катализатор эмоций составляет 50% успеха. Не хочу обидеть классиков, но мощной звуковой традиции в русском и советском кино никогда не было. Наши режиссеры не делали установку на звук. С момента, когда на Западе стала развиваться система Dolby, мы пропустили 20 лет, и поэтому у нас в России пока нет ушей для саунддизайна таких картин, как "Ночной дозор".
А. М.: Большая часть саунддизайна "Дозора" делалась здесь, но несколько сцен мы привезли в Америку к человеку, который делал "Ван Хельсинг". Мы его пригласили поработать на несколько вечеров, и за это время он решил нам несколько моментов, над которыми мы долго бились в России и не могли ничего сделать.
К. Э.: Для нас успех "Ночного дозора" — вещь принципиальная. Не для продюсеров Максимова и Эрнста и даже не для "Первого канала", а в принципе для развития российского кино. В том, что фильм вернет потраченные деньги, никто не сомневается. Важно, если "Дозор" сработает и заработает сумму, радикально отличающуюся от того, что до этого зарабатывало русское кино, потому что ни один наш фильм барьер по сборам в $3 млн так и не преодолел.
А. М.: Западное кино здесь имеет фантастические продажи потому, что людей приучили его смотреть, и это превратилось в образ жизни. Появилась генерация людей, для которых кино стало аналогом аттракциона — большой, дорогой и сложной развлекательной машины. С точки зрения кино фильмы могут быть хорошими или плохими, но в любом случае зритель уже ждет, чтобы его в кинотеатре покачали, потрясли, налили газировки, дали мороженое и в конце обязательно подарили воздушный шарик. Сейчас у нас рекорд проката по западным фильмам — это "Властелин колец: возвращение короля". $2,7 млн — это глубина рынка для отечественного кино. Если "Ночной дозор" что-то изменит, это, конечно, будет нам приятно, но прорыв в индустрии важнее. Прокатчики поверят в то, что, взяв отечественный фильм и напечатав его фантастическим тиражом в 325 копий — а это, между прочим, тираж не только "Дозора", но и "Трои",— можно не прогореть.
— Вы всерьез думаете, что отечественный фильм может конкурировать с американским блокбастером уровня "Трои"?
К. Э.: Хотя копий столько же, у нас в "Дозоре" нет Брэда Питта и денег на два порядка меньше. Но мы рассчитываем на серьезную конкуренцию.
А. М.: Задача же стоит какая: обращаться к аудитории на понятном ей языке и при этом говорить о своем. С одной стороны, сделать вроде бы еще один американский фильм, но не совсем. Был такой опыт у Сергея Сельянова, когда он использовал эту идею с "Братом", и получилось кино почти западное, но простое и наше, и это был первый прорыв в кассе.
К. Э.: Мы собирались с Сергеем Сельяновым входить финансово в фильм "Брат-2", но по разным причинам не смогли вложить туда деньги. От нас в фильме остался саундтрек, идея которого была предложена Балабанову и Сельянову принадлежащей каналу студией Real Records. В оригинальном варианте в "Брате-2" была только "Гудбай, Америка!" на титрах и больше вообще никаких песен. Это было наше предложение изменить ситуацию, когда герой фильма в 24 года слушает только неактуальный "Наутилус". Мы договорились о том, что формируем саундтрек, который бесплатно предоставляем фильму, а права на саундтрек наши. Тогда мы продали 400 тыс. легальных CD с песнями к "Брату-2", и это был самый хитовый среди саундтреков, продаваемых в России.
— Каково телевизионное будущее "Ночного дозора" на "Первом канале"?
К. Э.: Мы покажем телеверсию и первого, и второго, и планирующегося третьего фильма по книге, над которой сейчас работает Лукьяненко. Но кино для телевидения будет отличаться от того, что скоро пойдет в кинотеатрах. Так что спешите видеть.