дружба народов
Вчера вооруженные силы Южной Осетии начали операцию "по очистке сел от бандформирований", то есть от представителей грузинских силовых структур. Одновременно парламент Южной Осетии объявил, что в республике начинают действовать российские законы. В зоне конфликта зазвучали выстрелы и пролилась первая кровь. Из Цхинвала — корреспондент Ъ ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА.
Почему не любят миротворцев
На рассвете южноосетинские военные вошли в село Ванати, где компактно проживают грузины, но которое Южная Осетия считает своей территорией, и задержали 40 грузинских полицейских. Они прибыли из Тбилиси и разместились в школьном спортзале. Когда спецназ ворвался в зал, полицейские спали в спальных мешках на полу. Не оказывая сопротивления, они сдали автоматы. Их заставили быстро одеться и вывели на улицу. Вещевые и спальные мешки, фуражки с грузинским гербом и банки с тушенкой остались разбросанными в зале.У школы собрались жители села, в основном грузинские женщины. Они плакали, глядя, как полицейских рассаживают в машины.
— Эти ребята пришли десять дней назад,— объяснил мне глава местной администрации Важа Джиджиашвили.— Сказали, что такой у них приказ — нас охранять и чтобы никто тут не стрелял, потому что это грузинская территория.
— А вы не боялись, что из-за этого пострадает село?
— Мы что, должны были их прогнать? — волновался Важа.— Они нас пришли защищать, они на своей земле.
В этот момент к нам подходит военный с нашивкой российских миротворческих сил.
— Вы глава администрации? Попрошу подготовить объяснительную записку: что за люди, откуда и когда пришли, что они здесь делали.
Важа кивает и уходит. Я оглядываюсь и вижу, что в село въезжают бэтээры миротворческих сил.
Ко мне подходят женщины. "Эти ребята тут сидели больше недели, подмоги им не было, потому что дороги закрыты. У них продукты закончились, они на тушенку перешли,— рассказывают женщины.— В футбол играли весь день. А что им еще делать, они же дети!" "Мне 50 лет,— рассказывает женщина по имени Надежда.— Я русская, замужем за грузином. Когда началась война, мы убежали из Цхинвали и вот уже 12 лет живем здесь. Я хочу спросить: почему ваши миротворцы на осетинской стороне? Они же должны всем помогать". Я спрашиваю, почему грузинская сторона не любит российских миротворцев. Мне объясняют, что, если бы не миротворцы, Грузия давно уже контролировала бы Южную Осетию. Поэтому их и не любят.
"Зачем этих детишек присылать?"
К девяти утра миротворческие подразделения развернули у села свой пост. Через дорогу притаились четверо грузинских военных с автоматами. Мою попытку заговорить военные проигнорировали, посоветовав проезжать дальше. Миротворцы объяснили мне, что раньше тут стоял грузинский пост, но теперь решением командования миротворческого контингента поста больше нет, только четверым грузинским полицейским разрешили наблюдать за ситуацией.Через час в центре Цхинвала задержанных в Ванати полицейских вывели на площадь у здания правительства. Собрались осетины. 17-18-летних мальчишек в голубых полицейских рубашках, с заведенными за голову руками, поставили на колени в центре города. А вокруг них стояли такие же мальчишки, только с автоматами. Их враги.
— Совсем дети,— качали головой в толпе женщины.— Как их могли прислать? Где их мужчины?
Когда задержанных стали выводить к телекамерам, они заявили, что не говорят по-русски. Нашли одного, который говорил. Он стоял перед камерой с руками за головой (потому что никому не пришло в голову опустить его руки) и, пытаясь унять дрожь, говорил: "Я полицейский. Мы стояли в селе, у нас был приказ. Да, почти все мы пришли из Тбилиси". "Какой у вас был приказ?" — спросили журналисты. "Не знаю",— ответил полицейский, как и положено военному. Его увели.
— Если уж воевать, так воевать,— ругался первый замглавы администрации Цхинвальского района Валерий Бибилов, наблюдавший за происходящим.— Зачем этих детишек присылать?
— Но у вас в армии такие же дети,— ответила я, глядя на безусые лица южноосетинских военных, уводящих пленных.
— Саакашвили заставил наших парней за один месяц военные академии закончить,— гордо ответил чиновник.— Мобилизация! Каждый день тренировки на полигонах. И теперь все, даже ополченцы, перешли под руководство Минобороны.
Министром обороны Южной Осетии недавно был назначен русский полковник Анатолий Баранкевич, который прошел Афганистан и Чечню. Этот полковник — загадочная фигура. Никто его не видел, с журналистами он не общается. Но то, что министром обороны стал русский офицер, известно всем.
Из здания правительства выходит глава МВД Роберт Гулиев. "Что за операцию провели сегодня ваши подчиненные?" — спрашиваю я. "Сегодня в 6.30 утра по приказу главнокомандующего Южной Осетии силовые подразделения республики провели операцию по очистке наших сел от бандформирований,— по-военному отвечает министр.— Они представляются сотрудниками грузинской полиции, но из 40 задержанных только у двоих были при себе документы. Они выполняли приказ МВД Грузии. Какой приказ? Занять позиции на территории Южной Осетии и ждать дальнейших указаний. Но мы полностью блокировали все дороги, и в ближайшее время все подобные формирования будут отсюда вычищены". Я интересуюсь, что будет дальше с задержанными. "Да ничего не будет,— говорит министр.— Никто не хочет крови. Отпустим их по домам. Но отдадим только матерям, а не тем, кто их сюда посылает. Пусть дома за ними лучше смотрят".
"Мы боремся за землю, в которой лежат наши сыновья"
В середине дня на центральной площади Цхинвала начинается митинг. У женщин — портреты сыновей в черных рамках. Они говорят, что через 14 лет грузинские власти снова хотят пролить кровь. "Мои сыновья погибли,— сказала осетинка Елена Кокоева.— Они любили свой народ и отдали за него жизнь. Сегодня я сама возьму в руки оружие, чтобы защищать свою землю, потому что больше в моей семье это некому сделать. Но я не хочу, чтобы такое случилось". "Мы боремся за землю, в которой лежат наши сыновья",— срывающимся голосом сказала Жанна Мещерякова. Женщины заплакали. В 1992 году среди беженцев, покидавших на грузовике Цхинвал, был и сын Жанны. На объездной дороге в районе селения Зар какой-то грузинский отряд расстрелял грузовик. Погибло больше 30 человек, в том числе и дети. Эту трагедию здесь все называют зарской.— Тут рядом есть 5-я школа,— говорит мне одна из женщин, Диана.— Раньше мы играли там в волейбол. Но уже 14 лет там никто не играет. Там теперь кладбище. Когда началась война и нас обстреливали с гор — вы же видите, что Цхинвал находится в низине,— мы не могли выйти на кладбище, чтобы похоронить близких. И хоронили всех у школы. Бежали, хоронили и с воем бежали назад. Здесь каждый вам скажет, что это такое — бежать с похорон. Только грузины этого или вообще не знают, или уже забыли. А мы не забыли.
Первая кровь
У здания правительства командующий миротворческим контингентом генерал Святослав Набздоров общается с журналистами. Генерал в этом регионе — очень популярная личность. В среду один из грузинских телеканалов передал, что после инцидента с реактивными снарядами (грузинские военные отобрали у миротворцев НУРСы, см. Ъ от 8 июля) генерал застрелился. Всем, кто ему об этом говорит, генерал отвечает: "Не дождетесь". В самом Цхинвале настроение у всех приподнятое: переданные накануне заявления МИДа и Минобороны России с осуждением провокационных действий грузинских силовиков дали осетинам уверенность в том, что Россия встала на их сторону. Парламент непризнанной республики вчера даже принял постановление о том, что в Южной Осетии теперь действуют законы России.Генерал Набздоров говорит, что ситуация обостряется. Что грузинские полицейские не имели права находиться в Ванати без его ведома. Но операция по их задержанию наделала много шуму, и, хотя народ в Ванати успокоен, нужно быть готовым ко всему. У генерала звонит мобильный телефон. "Заставу подняли в ружье? Что случилось?" — спрашивает генерал.
А случилось то, чего здесь больше всего боялись. В районе грузинского селения Кехви, которое разделяет Цхинвал и Джавский район Южной Осетии, обстрелян пост грузинской полиции, двое полицейских ранены. Грузинская сторона заявила, что в конфликте участвовали российские миротворцы. Впрочем, в операции в селении Ванати грузинская сторона тоже обвинила миротворцев, хотя участвовали в ней только южноосетинские военные. Миротворцы вчера заявили, что пост грузинской полиции действительно был обстрелян, но сделали это неизвестные, проезжавшие на легковой машине.
— Появились слухи, что ночью мы хотим взять грузинские села,— успокаивал вчера вечером народ президент Южной Осетии Эдуард Кокойты.— Я не намерен открывать огонь по грузинским селам. Я хочу успокоить грузинское население, этого не будет. Я обращаюсь к грузинскому населению: если им понадобится наша помощь в выдворении бандформирований, мы готовы им помочь. Та операция, которую мы провели в селе Ванати, продемонстрировала, что мы на это способны.
Осетин обстрел поста обеспокоил больше, чем захват миротворческих грузовиков, произведенный накануне грузинскими военными. Потому что вчера пролилась первая кровь.
ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА