«Иван иллюзий не питает»
В шпионском деле удлиняются только сроки пресечения
7 июля исполняется год с момента задержания следователями ФСБ по обвинению в госизмене бывшего спецкора “Ъ” и «Ведомостей», советника главы Роскосмоса Ивана Сафронова. Как утверждают его адвокаты, сначала Иван находился в шоковом состоянии, ожидая, что в его деле быстро разберутся и он окажется с семьей. Позже он осознал серьезность положения, но смог справиться с нахлынувшей депрессией и категорически отверг все предложения пойти на сделку со следствием. В этом, по словам защитников, очень помогли тысячи личных поручительств, представленных за него в суде, а также мешки писем со словами поддержки, поступающие ему в «Лефортово». Самому Ивану Сафронову очевиден обвинительный уклон в его деле, когда следователи якобы пытаются представить любое его самое безобидное действие доказательством шпионской деятельности, а потому иллюзий он не питает, хотя и сохраняет веру в «высшую справедливость». Защита предполагает, что при слабой позиции обвинения ФСБ будет тянуть с завершением расследования до истечения предельных сроков в декабре.
Адвокаты говорят, что переживали за Ивана Сафронова зря: он не сломался
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ / купить фото
Как пояснили “Ъ” защитники Ивана Сафронова, который пару месяцев назад отпраздновал в камере СИЗО «Лефортово» свой 31-й день рождения, они с самого начала «очень переживали, как он будет реагировать на ситуацию», в которой оказался. «Все люди, попадающие в СИЗО, переживают огромный стресс и часто очень быстро ломаются морально и физически, но за Ваню мы переживали зря»,— заявил “Ъ” адвокат Дмитрий Катчев, отметив, что журналист «показал себя человеком невиданной стойкости». Его коллега Даниил Никифоров уточнил, что изначально Иван Сафронов, задержанный оперативниками ФСБ по пути на работу возле своего дома, был убежден, что в его деле скоро разберутся, а он вернется к своей девушке, семье и повседневным делам. По его словам, осознание того, что «это не детские игры в песочнице», а настоящее обвинение в сотрудничестве с чешской разведкой (ст. 275 УК РФ), пришло несколько позже — уже после его ареста в суде и последовавшего утверждения этого решения в Мосгорсуде. «Наверное, через несколько месяцев, когда он понял, что это всерьез и надолго, у Ивана были какие-то колебания под давлением следствия, стоит ли оговорить себя в обмен на некие смягчения, но он быстро взял себя в руки»,— отметил господин Никифоров, сообщив также, что его доверитель пообещал не забыть и не простить «трюки» следователя, предлагавшего разрешить звонок матери в обмен на признание. Дмитрий Катчев уточнил, что в этот момент к журналисту полностью поменялось и отношение следствия, понявшего: он ни на какую сделку не пойдет.
Адвокаты особо подчеркивают — Иван Сафронов «убежден в собственной невиновности и уверен, что его преследуют за профессиональную деятельность». По их словам, журналист подозревает, кто стоит за его уголовным преследованием, но конкретных фамилий предпочитает не называть.
Между тем, как подчеркивают адвокаты, держаться в условиях изоляции их клиенту помогает поддержка извне. «На свидании или следственных действиях первая фраза Ивана о его близких, а вторая — это слова благодарности коллегам и всем, кто его поддерживает. "Я не могу позволить себе, чтобы во мне сомневались!"»,— передал господин Никифоров слова своего подзащитного. Он также напомнил, что на все пять продлений сроков содержания под стражей представлялось от 210 до 440 личных поручительств за Ивана от журналистов и общественных деятелей, из которых около 100 постоянных «подписантов» и до 300 разных людей. Его коллега Евгений Смирнов также отметил, что в «Лефортово» приходят «мешки писем» со словами поддержки и часть из них заключенный уже попросил передать на волю с тем, чтобы их сохранить.
Адвокаты также особо подчеркивают, что за год следствия ФСБ так и не представила подтверждающие вину Ивана Сафронова доказательства.
По их мнению, обвинительный уклон в деле очевиден, причем это даже не связано со словами первых лиц государства о деле журналиста, которых, как считает защита, просто дезинформировали об обстоятельствах расследования.
«Иван иллюзий не питает, но все же верит в некую высшую справедливость»,— поделился Даниил Никифоров. «Ничего нового с точки зрения информативности в деле не появится, а лишь документы, которые будут практически дословно повторять доводы следствия из постановления о привлечении в качестве обвиняемого»,— предположил, в свою очередь, Дмитрий Катчев. При этом Евгений Смирнов считает, что следователи ФСБ будут до последнего тянуть с окончанием расследования, которое по закону должно уложиться в срок до 7 декабря. Как он отметил, сейчас следственные действия практически не проводятся, а те, которые есть, сводятся скорее к попытке «подогнать» любые действия Ивана — беседы, встречи или невинные переписки, объяснив их шпионской деятельностью. Между тем, по его словам, даже с уже готовыми результатами ранее назначенных экспертиз адвокатов не знакомят по пять месяцев.