катастрофа
В ночь на пятницу у райцентра Сольцы Новгородской области разбился сверхзвуковой дальний бомбардировщик Ту-22М3. Все четверо пилотов погибли. В качестве основной версии аварии рассматривается техническая неисправность самолета. Напомним, что предыдущая катастрофа в дальней авиации была также связана с отказом техники.
"Спасти самолет и затем уже свои жизни"
Катастрофа произошла в 23.45. Бомбардировщик под командой летчика первого класса Олега Тяпкина совершал учебный полет, который должен был продлиться 1 час 40 минут. В 23.40 майор Тяпкин запросил разрешение на посадку. Перед ним уже сел один бомбардировщик, а другой был на подходе к аэродрому базирования (пилоты отрабатывали ночные учения звеном из трех самолетов). Вскоре жители деревни Хвойное, расположенной в 10 км от военного аэродрома, куда заходил на посадку бомбардировщик, услышали взрыв. По словам сотрудников военной прокуратуры, кто-то из жителей Хвойного даже видел, как пролетавший над деревней самолет терял высоту и как в небе что-то вспыхнуло. В 23.48, услышав взрыв и увидев взметнувшееся над лесом пламя, жители Хвойного позвонили в пожарную охрану. Пожарные из райцентра Сольцы меньше чем за час потушили горящие обломки самолета. Ту-22МЗ упал в пяти километрах от Сольцов, не дотянув до аэродрома несколько километров. Обломки взорвавшегося "Ту" разлетелись в радиусе 1 км, в том числе по обеим сторонам трассы Великий Новгород--Порхов--Псков. К счастью, никто из гражданских лиц и автомобилистов не пострадал. Зато весь экипаж бомбардировщика — командир Тяпкин, его помощник капитан Илья Ловков, штурман майор Николай Толстов и штурман-оператор капитан Александр Иванов — погибли на месте.Сразу же после катастрофы место происшествия оцепили солдаты солецкого военного гарнизона, а сотрудники ГИБДД перекрыли участок трассы Великий Новгород--Псков. Примерно в два часа ночи на место падения бомбардировщика выехала следственная группа под руководством прокурора Ленинградского военного округа Игоря Лебедя, а уже в пятницу утром в Сольцы прибыл командующий дальней авиацией ВВС РФ Игорь Хворов. По словам командующего, "экипаж действовал в условиях крайне жесткого лимита времени по схеме — спасти самолет и затем уже свои жизни". Тем временем главком ВВС Владимир Михайлов распорядился приостановить все полеты дальних бомбардировщиков до выяснения причин вчерашней катастрофы.
Версии катастрофы
Установить точную причину катастрофы можно будет после расшифровки бортовых параметрических самописцев, которые расскажут специалистам о работе всех систем самолета в последние минуты перед падением. Однако уже сейчас, ориентируясь на показания свидетелей катастрофы, можно предположить, что виновата все же техника, а не летчики. Командир 840-го авиаполка, пилотировавший бомбардировщик, шедший следом за машиной майора Тяпкина, рассказал, что слышал хлопки и видел пламя, вырывающееся из левого двигателя ведущего. Этот режим работы самолета, называемый в авиации помпажем, зачастую предшествует катастрофе. Неудивительно, что через несколько секунд впередиидущий борт завалился влево и ушел в штопор.Однако известно, что ввести современный сверхзвуковой самолет в аварийный режим помпажа летчику довольно сложно. Для этого ему нужно, например, резко уменьшить режим работы двигателей или выйти на запредельные углы тангажа, чего опытный пилот, выполняющий к тому же довольно простой заход на посадку, никогда не допустит. Поэтому специалисты службы безопасности полетов Минобороны склоняются к тому, что помпаж возник из-за технической неисправности.
В ВВС высказывалось, в частности, предположение, что в левый двигатель из-за разрыва подводящего топливопровода перестало попадать горючее. В итоге топливовоздушная смесь переобеднилась, движок захлопал и остановился, а машина, увлекаемая правым двигателем, начала резко разворачиваться влево и вниз. Поскольку неисправность возникла неожиданно для пилотов, выправить крен машины они не успели и свалились в штопор. Кстати, стратегический бомбардировщик Ту-160, разбившийся в сентябре прошлого года в Саратовской области, также погубила топливная система.
Однако топливная версия, как считают пилоты, маловероятна. "Двигатели Ту-22М3 расположены очень близко от продольной оси самолета,— объяснил Ъ полковник ВВС, попросивший не называть его имени.— Поэтому и разворачивающий момент, возникающий при отказе одной из силовых установок, невелик. Пилот может его даже не почувствовать, а только увидеть по приборам. В случае отказа одного из двигателей летчику достаточно прибавить тягу на втором, чуть компенсировать направление поворотом штурвала, и он легко дойдет до аэродрома".
Более вероятно, по мнению специалистов, что катастрофа произошла из-за отказа системы управления элеронами — рулями, установленными в задней части крыльев самолета. Поскольку для отклонения элеронов, обтекаемых мощным воздушным потоком, требуется огромное усилие, рули связаны со штурвалом не напрямую, а через сложную гидравлическую систему. Если в этой системе, например, заклинивает поршень или вытекает жидкость, управлять элеронами вручную становится невозможно. Не исключено, что рули заклинило в положении "поворот влево". Таким образом, гидравлика свалила самолет в штопор. Командующий дальней авиацией Хворов сказал, что бомбардировщик рухнул на землю, развернувшись на 90 градусов по отношению к посадочной полосе.
По данным генерала Хворова, экипаж бомбардировщика получил команду на катапультирование от руководителя полетов. Да и техническая возможность покинуть машину у них была: на самолетах Ту-22М3 установлена самая современная система катапультирования. Но экипаж катапультами не воспользовался. "Пилоты до последнего боролись за спасение самолета, поэтому и не успели",— сделал вывод командующий.
Нетрудно подсчитать, что при скорости около 350 км/ч, с которой шел на посадку бомбардировщик, между точками "10 км" и "7 км" до аэропорта (между ними развивалась аварийная ситуация) у пилотов на размышление было полминуты. Этого времени опытному командиру, пилоту первого класса Олегу Тяпкину, налетавшему 1500 часов, вполне хватило бы, чтобы понять: машина неуправляема и срывается в штопор. В такой ситуации он, как минимум, эвакуировал бы экипаж. Но командир этого не сделал. Отсюда вывод: если майор Тяпкин и боролся за спасение машины, то делал это скорее не сознательно, а инстинктивно: тянул штурвал вправо, не воспринимая команды с земли. Возможен и другой вариант: майор ждал команду руководителя полетов на катапультирование, но пока на земле обсуждали варианты, бомбардировщик уже вошел в последнее пике.
СЕРГЕЙ Ъ-ДЮПИН; СВЕТЛАНА Ъ-ИВАНОВА, Новгород