«Вся команда воздушных судов должна погибнуть»

С 1898 года, когда Герберт Уэллс в «Войне миров» описал смертоносные лучи, количество ученых, объявлявших об успехах в создании такого чудо-оружия, росло год от года. А все правительства мира, включая царское и советское, стремились его заполучить. Политбюро ЦК ВКП(б) даже одобрило проект покупки разработок знаменитого Николы Теслы. Однако во второй половине 1930-х годов во всех странах убедились, что создать «лучи смерти» крайне затруднительно или вообще невозможно. Но 80 лет назад, в июле 1941 года, руководители СССР получили от ученых, а позднее и по линии разведки совершенно иную информацию.

«Способ изумительно прост и дешев»

«Около трех месяцев тому назад,— говорилось в совершенно секретной докладной записке профессора С. И. Тетельбаума в Государственный комитет обороны (ГКО), отправленной 26 июля 1941 года,— в беседе с доктором технических наук Г. И. БАБАТОМ, работающим на Ленинградском Заводе "Светлана", тов. Бабатом и мною были намечены общие контуры решения вопроса о создании эффективного средства нападения — лучей смерти».

На тот момент оба ученых входили в число лучших советских специалистов по радио- и электронной технике и были авторами многих новаторских разработок. А потому их предложение заслуживало внимания. Однако к тому времени работы по созданию лучевого оружия уже имели долгую и, мягко говоря, непростую историю.

После того как в 1898 году писатель Герберт Уэллс описал смертоносные лучи в своей «Войне миров», казалось, что эту идею от ее практического осуществления отделяет всего лишь один шаг. Ведь жизнь тогда поразительно менялась прямо на глазах — сообщения передавались по проводам и без них, безлошадные экипажи становились все совершеннее и быстрее, а рентгеновские лучи позволяли увидеть прежде невидимое.

Правительства и армии всех держав были не прочь получить оружие, позволяющее на большом расстоянии, находясь вне зоны поражения противника, уничтожать его боевые корабли, артиллерию и живую силу. А спрос, как известно, рождает предложение.

Требовалось сделать, казалось бы, не так много — найти способ передачи энергии на большое расстояние и концентрирования ее в заданном месте. Взявшихся за дело ученых и изобретателей подстегивала еще и возможность посоревноваться со знаменитым Николой Теслой, взявшимся за решение этой проблемы. И, кто знает, может, и превзойти его.

Отечественные специалисты не оставались в стороне. Ученый и публицист, издатель и редактор петербургского журнала «Научное обозрение» М. М. Филиппов 11 июня 1903 года писал:

«На днях мною сделано открытие, которое фактически упразднит войну.

Речь идет об изобретенном мною способе электрической передачи на расстояние волны взрыва, причем, судя по примененному методу, передача эта возможна и на расстоянии в тысячи километров, так что, сделав взрыв в Петербурге, можно будет передать его действие в Константинополь. Способ изумительно прост и дешев. Но при таком ведении войны на расстояниях, мною указанных, война фактически становится безумством и должна быть упразднена. Подробности я опубликую осенью в мемуарах Академии наук».

Но в полдень следующего дня Филиппова нашли в его собственной лаборатории без признаков жизни. Точную причину смерти так и не установили. Осталась неизвестной и судьба его записей об экспериментах. По одной версии, их изъяли чины столичного охранного отделения, по другой — рукопись с расчетами Филиппова и результатами его опытов присвоил один из сотрудников «Научного обозрения».

Позднее появились слухи о том, что все заметки, материалы и приборы из лаборатории ученого уничтожены по приказанию императора Николая II. Причем якобы из гуманных побуждений, чтобы избавить человечество от страшного оружия. Но мог ли отказаться от подобного решающего преимущества в вооружении самодержец, стремившийся в то время расширить пределы своей империи (см. «Мечтает под свою державу взять Тибет»)? Особенно в свете того, что эффектные эксперименты Теслы вызывали пристальное внимание правительств всех крупнейших держав.

«Обсудить доверительно предложения»

Правда, построенная в 1902 году на Лонг-Айленде севернее Нью-Йорка башня Теслы, лишь извергала искусственные молнии, наэлектризовывавшие все вокруг. И один из богатейших людей Америки — Джон Пирпонт Морган, не дождавшись практических результатов, разорвал контракт с Теслой. Его примеру последовали и другие представители крупного бизнеса.

А веру в возможность создания чудо-оружия поддерживали странные происшествия, которые связывали с его действием. Так, в ночь на 12 сентября 1905 года, несколько дней спустя после подписания Портсмутского договора, завершившего Русско-японскую войну, в порту Сасебо затонул флагман японского флота броненосец «Микаса». В его пороховом погребе без видимых причин вспыхнул боезапас, что привело к взрыву, гибели 256 и ранению 343 моряков. На пирсе незадолго до происшествия видели человека с непонятным ящиком, из-за чего пришли к выводу, что порох был воспламенен некими лучами.

Так что попытки ученых и изобретателей создать способ перемещения энергии в пространстве и концентрации ее в нужной точке, как и попытки власть имущих заполучить долгожданные результаты, не прекращались. Осенью 1910 года Николай II, находясь за границей, принял и выслушал американца Франка Гарднера, который утверждал, что ему известны все детали изобретенного Теслой способа «беспроволочной передачи на расстояние электрической энергии». Император поручил правительству вступить в переговоры с Гарднером и договориться о его приезде в Россию и проведении опытов в присутствии самого монарха.

24 ноября 1910 года американец представил свои предложения, ознакомившись с которыми император написал:

«Признавая желательным применить это изобретение в России ранее его распространения в других странах, предлагаю Совету Министров обсудить доверительно предложения Гарднера и о приемлемости этого проекта МНЕ доложить».

13 января 1911 года Совет министров докладывал Николаю II:

«Гарднер готов принять на себя труд по изысканию потребного капитала для использования в России нового способа передачи на расстояние электрической энергии, с тем чтобы правительство предоставило в его распоряжение: а) участки — для возведения необходимого оборудования и б) горючий материал (уголь, нефть, дерево) или водяную силу — для получения электрической энергии, причем одна треть дохода будущего предприятия могла бы поступать в ресурсы казны».

Однако российское правительство выработало для Гарднера суровые условия проведения экспериментов.

Основным из них был обязательный и жесткий контроль со стороны правительственной комиссии, главным научным консультантом которой предполагалось назначить знатока электротехники, профессора Санкт-Петербургского политехнического института статского советника М. А. Шателена, что исключало любые возможности для подтасовки результатов опытов.

Кроме того, Гарднер должен был доказать, что его способ позволяет передавать энергию без проводов в любое время суток на протяжении по крайней мере недели и не представляет опасности для людей. Но, главное, что этот метод позволяет транспортировать энергию в достаточно крупных масштабах. Для чего требовалось:

«а) перебросить без помощи проводов не менее 5 лошадиных сил электрической энергии на расстояние не менее 10 километров; б) давать движение вперед и назад железнодорожному вагону и его останавливать».

Дальнейшего развития эта история не получила.

Гораздо более примечательно окончилось дело с изобретением итальянца Джулио Уливи, который в 1913 году предложил Британскому адмиралтейству способ подрыва морских мин с помощью невидимых лучей. Пока эксперименты шли так, как хотелось Уливи, все получалось великолепно. Мины, подготовленные в его лаборатории, взрывались именно тогда, когда на них направлялось излучение.

Но вслед за тем начались проблемы. Командование флота потребовало допустить своих представителей ко всем этапам подготовки прибора и мин, изобретатель в ответ запросил громадное по тому времени вознаграждение — £5 млн. Не договорившись ни с британцами, ни чуть позднее с французами, Уливи перебрался в родную Италию, где основал акционерное общество по разработке и производству чудо-оружия.

Ни для кого не было секретом, что отношения между великими державами были настолько напряжены, что в любой момент могла вспыхнуть война, и желающих вложить деньги в оружие будущего было хоть отбавляй. Но в июле 1914 года произошло то, что и должно было произойти: изобретателя попросили взорвать лучами не побывавшую в его лаборатории мину. И он попросту не явился на испытания. Как оказалось, он снабжал мины химическим взрывателем, который срабатывал в нужное для демонстрации успешного действия лучей время.

Однако многочисленные публикации об «афере Уливи» ничуть не снизили интереса к «лучам смерти». И работы над ними продолжались во многих странах. В Германии, например, с помощью направленного излучения собирались зажигать находящиеся на территории противника деревянные строения. Но в ходе Первой мировой войны ни одна из воюющих сторон никаких смертоносных лучей так и не применила.

«Убивать, ослеплять и разрушать»

Новый всплеск интереса к «лучам смерти» начался в 1923 году, когда появились первые публикации об экспериментах англичанина Гарри Гринделла Мэтьюса. Пресса сообщала, что излучение его аппарата заставляло двигатели внутреннего сгорания работать с перебоями, а то и выводило их из строя. Облученный порох вспыхивал, а мыши после воздействия лучей погибали. Советские издания, в отличие от зарубежных, писали об изобретении Мэтьюса не с восхищением, а почти с нескрываемым ужасом.

«Сейчас Гриндэлль-Мэтьюс,— сообщал "Огонек" в 1924 году,— берется доказать возможность взрыва летательных аппаратов на любом расстоянии. При этом вся команда воздушных судов должна погибнуть от первого же электрического луча, оболочка аппаратов сгорает в течение нескольких минут. Опыты ведутся в строжайшей тайне. Никому не известна природа и способ возникновения губительных лучей. Подтверждение хотя бы одной возможности применения новых лучей сделает все прежние войны игрушечными. Аппарат Гриндэлль-Мэтьюса сможет в течение мгновений зажигать, убивать, ослеплять и разрушать целые города и армии, причем несущие смерть и разрушение лучи останутся невидимыми для всех».

Советская пресса писала и о том, что само появление изобретения Мэтьюса свидетельствует о воинственных и антисоветских настроениях буржуазии, и задавалась вопросом:

«Значит ли это, что мы должны покориться судьбе и спокойно ждать того момента, когда лучи всевозможных Мэтьюсов начнут сеять смерть и разрушение? Ничуть».

Возможность догнать и перегнать Мэтьюса вскоре представилась. Сотрудник советской военной разведки, работавший под крышей «Аркоса» — советской торговой компании, зарегистрированной в Лондоне, 19 января 1925 года составил доклад, именовавшийся «Касательно предлагаемых гр. Гриловичем способов получения "Лучей смерти"», в котором говорилось:

«Из слов гр. Гриловича видно, что при своих опытах, производимых в развитие способов Мэтьюса получения "Лучей смерти", изобретатель наткнулся на более мощный агент ионизации воздуха для посылки электромагнитного луча, чем употребляемые Мэтьюсом рентгеновские лучи. Агентом этим являются лучи 4596 и 4556 из спектра Цезия. Факт этот является безусловным открытием, так как до этого времени никем обнаружен не был, но, конечно, требует предварительной принципиальной проверки».

В документе указывалось, что, по словам изобретателя, лучи вполне смертоносны:

«По его заявлению опыты (правда, не на далеком расстоянии) уже в первичной стадии дали вполне положительные результаты.

Так, например, ему удавалось расплавить металл, убивать птиц и пр.

Поскольку изобретение по своей идее кажется несомненно новым и, возможно, практически применимым для вполне реальных целей, более удачным, чем лучи Мэтьюса, мы решили произвести тут соответствующие проверочные опыты на наш страх и риск».

Причем испытание прибора Гриловича намечалось провести прямо в помещении «Аркоса»:

«Считал бы необходимым отнестись к заявлению изобретателя весьма внимательно и проверить его в пределах имеющихся возможностей, экспериментальным путем исследовав действие лучей 4556 и 4596 на расстояниях до 16 метров (коридоры помещения Аркоса) при разных напряжениях. Стоимость этих испытаний составит около 35 фунтов стерлингов».

Были в докладе и предложения о дальнейших действиях после опытов:

«Если таковые дадут положительные результаты, то, конечно, гр. Гриловича нужно будет отправить в Россию для детальной проработки в соответствующих лабораториях данного изобретения на месте, так как оно может сыграть у нас колоссальную роль. За ним тут уже охотятся агенты Военного Министерства, стремясь выудить его идею».

От руководства в Москве требовалось только быстро дать согласие на выделение денег, которые в сравнении с бюджетом военной разведки были совершенно незначительной суммой. Но к члену Революционного военного совета СССР и начальнику снабжения РККА И. С. Уншлихту доклад попал только 11 февраля 1925 года. А согласие на выделение требуемой суммы было дано неделю спустя. К тому времени связь с Гриловичем была потеряна, и в мае 1925 года в Москву сообщили, что он бесследно исчез.

«Работы ведутся, конечно, тайно»

Предложения об оказании помощи СССР в создании лучевого оружия поступали и в последующие годы. К примеру, в 1931 году в ЦК ВКП(б) было получено письмо из Каира, анонимный автор которого писал:

«Много лет уже говорят о знаменитых лучах смерти, но опыты до сих пор не дошли дальше определенного уровня. Лишь одному немецкому инженеру удалось найти лучи смерти, способные внести полный переворот в военном деле будущего. Эти лучи уничтожают всякую возможность нападения самолетов и танков, так как они действуют на расстоянии 10.000 метров. Вследствие того, что изобретатель является моим лучшим другом, я имею возможность предоставить в ваше распоряжение полные планы за цену в 25.000 англ. фунтов (после вручения и проверки их)».

Однако после того, как на испытаниях выяснилось, что прибор Мэтьюса имеет очень ограниченные возможности и не способен никому навредить за пределами лаборатории, к посланиям подобного рода в Москве начали относиться очень настороженно. Но это отнюдь не значило, что советское руководство и командование РККА больше не интересовались «лучами смерти». Общее мнение по этому вопросу высказал известный в 1930-х годах военный инженер В. П. Внуков:

«Появился слух об изобретении немцами лучей, которые способны выводить из строя любой двигатель внутреннего сгорания, работающий с помощью "магнето", т. е. практически почти любой самолет и автомобиль.

И опять вместе со слухами давались и разъяснения, призывающие не верить всем этим сказкам. В результате всех этих сообщений и слухов написан уже не один десяток фантастических романов о войне будущего и борьбе одиночек-изобретателей против всего мира».

Но за этой пеленой противоречивых сообщений, романов и кинофильмов, как считал Внуков, скрывалась работа по созданию «лучей смерти»:

«Разработкой этих вопросов занимаются во всем мире, и слухи, появившиеся и появляющиеся в печати, несомненно, отражают идеи и отдельные успехи, случайно ставшие достоянием гласности, ибо работы ведутся, конечно, тайно, и в случае действительных успехов узнаем мы о них лишь на полях будущей большой войны. Можно, однако, с уверенностью сказать, что в данный момент все достижения в этой области еще весьма незначительны, так как иначе не было бы нужды развивать и поддерживать производство всех старых менее экономичных средств борьбы».

Перспектива оказаться безоружными перед имеющим «лучи смерти» противником не могла не тревожить советских руководителей. А потому с интересом восприняли предложение Николы Теслы о помощи Советскому Союзу в создании чудо-оружия. 29 ноября 1934 года нарком обороны СССР К. Е. Ворошилов докладывал И. В. Сталину:

«В июле месяце текущего года известный американский ученый-физик Николай Тесла обратился к нашему генеральному консулу в Нью-Йорке тов. Толоконскому с заявлением, что в итоге 30-ти летней работы ему удалось изобрести аппарат, при помощи которого он может посылать по эфиру "лучи" направляемого действия, поражающие объекты, на которые они направлены. Это изобретение он хотел бы предложить советскому правительству».

Изобретение Теслы поручили оценить специалистам:

«По поручению т. Толоконского, работающие в Америке два наших инженера-электрика тт. Смоленцев и Вартанян (оба партийцы) встретились с Тесла с целью более подробно выяснить характер его (Тесла) изобретения».

Но Тесла сообщил только самые общие сведения о своем аппарате:

«Более подробные данные о своем изобретении Тесла категорически отказался давать.

В записке, которую он написал по просьбе Вартаняна, он также ничего не раскрывает. Однако заявил, что вся его система проверена в его лаборатории».

А выставленные знаменитым изобретателем условия заставляли советских руководителей задуматься. Успех лабораторных исследований, как следовало из предыдущего опыта, значил довольно мало. А настоящего образца аппарата либо не существовало, либо Тесла не собирался его отдавать:

«Тесла заявил тт. Смоленцеву и Вартаняну, что он готов передать нам полный комплект чертежей и технических спецификаций своей системы, а также технические данные всех процессов при условии уплаты ему за разработку этих материалов 25 000 американских долларов для расчетов с инженерами за чертежные и прочие работы.

После приемки и изучения материалов советскими специалистами, по мнению Тесла, советское правительство убедится в большой практической ценности его изобретения, а когда его установка будет построена, советское правительство должно будет уплатить крупную сумму "по усмотрению"».

Вызывала опасения в успехе и еще одна деталь. Тесла хотел руководить постройкой аппарата в СССР дистанционно:

«От поездки в СССР Тесла отказывается, ссылаясь на старость, но желает руководить постройкой его системы, если таковая будет принята».

«Вызывает перебои в работе двигателя»

Однако нарком обороны предлагал рискнуть:

«Предложение Тесла вызывает некоторые сомнения своей фантастичностью. Однако за серьезность предложения говорит имя Тесла, как ученого, пользующегося мировой известностью».

Ворошилов предложил командировать в Соединенные Штаты начальника управления связи РККА Н. М. Синявского с двумя специалистами-электриками, а требуемые изобретателем деньги выделить из бюджета военной разведки.

И 21 декабря 1934 года Политбюро ЦК ВКП(б) решило:

«Принять предложение т. Ворошилова о приобретении чертежей и техпомощи на изобретение американского ученого Тесла, ассигновав на это 25 тыс. долларов».

А 26 июля 1935 года Н. М. Синявский докладывал о выполнении задания:

«Сущность его предложения нам основывается на следующих четырех изобретениях:

1) Аппарат, вырабатывавший по специальному методу Тесла огромную электрическую энергию (до 50 млн вольт).

2) Установка, накапливающая эту энергию с одноименным зарядом.

3) Метод распространения данной энергии.

4) Специальная трубка, посылающая колоссальной мощности струю из мельчайших частиц ртути или другого аналогичного материала».

Договор с ученым, как писал Синявский, был заключен на следующих условиях:

«Мною заключено соглашение с Тесла, по которому он обязывается:

1) Составить для нас проект полной его установки.

2) Дать подробные и исчерпывающие чертежи и описания вышеперечисленных четырех изобретений.

3) Дать все рецепты и полное описание всех тех химикалий, которые применяются в его установке.

4) Вести систематическую консультацию и помощь при осуществлении данной постройки у нас в Союзе. Эту помощь Тесла может делать по нашим запросам в Америку через Вартаняна.

5) Срок окончания работы — 4 месяца».

Однако начальник связи РККА обращал внимание руководства на существенную деталь:

«При этом Тесла заявил нам, что все теоретические подсчеты им проверены и его установка должна работать.

Практически он это проверить не мог, т. к. в условиях американской действительности эту работу без соответствующей субсидии осуществить невозможно».

Но, по полученным Синявским сведениям, Тесла был миллионером и почему-то не хотел вкладывать деньги в это свое изобретение. Однако на эту деталь в тот момент не обратили должного внимания. Деньги Тесле были выплачены сразу и полностью. А для работы по «лучам смерти» в том же 1935 году был организован научно-исследовательский институт — НИИ-9.

Работавший там Н. Д. Девятков, ставший позднее академиком АН СССР, вспоминал:

«Было объявлено, что НИИ-9 будет институтом повышенной секретности, будут запрещены все совместительства, в том числе и преподавание в вузах, а зарплата будет значительно увеличена… Для старшего научного персонала была организована отдельная столовая, где к обеду бывал накрыт белой скатертью большой стол, прекрасно сервированный. Директор сумел приобрести дворцовый столовый сервиз».

«Директором института,— писал историк науки доктор технических наук В. П. Борисов,— был назначен сотрудник Совета труда и обороны Н. И. Смирнов, его первым заместителем по научной работе стал член-корреспондент АН СССР М. А. Бонч-Бруевич, известный своими работами в области радиотехники и радиофикации страны».

Насколько полно там использовали и использовали ли вообще наработки Николы Теслы (есть версия, что он ничего так и не передал), судить невозможно. В. П. Борисов констатировал:

«Достаточно полных сведений о работах, проводившихся в НИИ-9 в 1930-х годах, в литературе нет. Судьба архивов НИИ-9 до сих пор неизвестна».

Однако о части работ института сведения все-таки сохранились.

«Работы, проведенные в НИИ-9,— писал Борисов,— показали, что электромагнитное излучение в дециметровом диапазоне длин волн при мощности порядка 50–100 киловатт, направленное специальными антеннами на самолет с фанерным фюзеляжем, вызывает перебои в работе двигателя. К тому времени, однако, распространение получили самолеты с металлической обшивкой, оказавшиеся нечувствительными к "лучам смерти". Слой металла экранировал двигатель от потока электромагнитного излучения: СВЧ-генератор мощностью в несколько кВт не мог заглушить авиационный двигатель даже на расстоянии 5 м.

По результатам работ были сделаны выводы в духе времени: в 1937 году десять сотрудников НИИ-9 во главе с директором института Н. И. Смирновым были арестованы. Через два года "вредители" были освобождены — была в предвоенные годы небольшая волна освобождения нужных для промышленности специалистов.

Изъятие из плана работ раздела по "лучам смерти" позволило использовать полученный опыт и сосредоточить усилия НИИ-9 на действительно актуальной задаче — радиообнаружении (радиолокации, радиопеленгации)».

«Броня будет проплавлена насквозь»

Провал собственных разработок не означал, что за работами по «лучам смерти» в других странах перестали следить.

«Родиной "поражающего" луча,— говорилось в обзоре 1940 года,— считается г. Иена, где профессор Эзау впервые произвел опыты с новыми генераторами ультракоротких волн над животными, насекомыми и растениями. Профессор Эзау пропускал луч ультракоротких волн между медными пластинками конденсатора. Мухи, попадавшие в поле конденсатора, немедленно падали замертво. Мыши и крысы умирали по истечении нескольких секунд».

Однако такие «убийственные» характеристики не делали подобные устройства боевыми. Поэтому докладная записка профессора С. И. Тетельбаума, присланная в ГКО через месяц с небольшим после начала Великой Отечественной войны, не могла не вызвать удивление. Правда, он сам и называвшийся им фактическим соавтором идеи доктор технических наук Г. И. Бабат были признанными специалистами. И потому записку передали на рассмотрение кандидату в члены Политбюро ЦК ВКП(б), члену ГКО Г. М. Маленкову.

Профессор Тетельбаум не скрывал, что предлагаемый им метод не гарантирует создания оружия:

«Я не хочу сказать, что все могущие встретиться в процессе работы трудности легко преодолимы и лучи смерти по описываемому ниже способу могут быть наверняка получены, но определенная вероятность того, что вопрос будет решен, есть.

После беседы с инженером Г. И. Бабатом я продумал ряд деталей вопроса и даже подсчитал ориентировочную стоимость работ по постройке первого опытного образца прибора. Эта стоимость выразилась в сумме семи миллионов рублей.

Большой размер необходимых средств при наличии элементов технического риска, не позволил мне требовать ассигнований, и я продолжал обдумывать проблему.

Представляется целесообразным подвергнуть указываемую ниже идею экспертизе авторитетных специалистов-физиков и электриков-радиотехников и приступить в кратчайший срок к разработке и конструированию аппаратуры в целом и отработке отдельных узлов».

Как следовало из записки, профессор Тетельбаум был знаком с провальными работами НИИ-9 и предлагал действовать совершенно по-другому:

«Этот путь сводится к использованию поражающей субстанции пучка быстро летящих электронов».

Он приводил расчет необходимых параметров и заверял, что при попадании в цель будет происходить следующее:

«Такое конденсированное выделение тепла приведет к тому, что броня корабля будет быстро (за доли секунды) проплавлена насквозь так, как плавит масло или воск раскаленная игла.

Движущийся корабль будет разрезан пучком электронов как автогеном».

В записке подробно рассказывалось и о том, из каких элементов будет состоять будущее пучковое оружие. Профессор Тетельбаум просил создать группу из известных ученых и крупных инженеров, список которых он составил.

Казалось бы, успеху его проекта должна была способствовать информация, полученная из Соединенных Штатов. В ноябре 1941 года советские представители в этой стране получили информацию от участника гражданской войны в Испании Эусебио Кордовы, что союзники генерала Франко — немцы — испытывали «лучи смерти» на находившихся во франкистских концлагерях пленных республиканцах. Информацию немедленно передали руководству разведывательного управления Генерального штаба РККА, которое этой информации не поверило. В подписанном 24 ноября 1941 года руководителями РУ документе с анализом сообщения говорилось:

«В течение последних 10–15 лет в печати довольно часто приводились различные сообщения об открытии "лучей смерти" и их роли в будущей войне. В значительной части все эти сообщения не отражали действительной картины состояния науки в этой области, а являлись результатом каких-либо фальсификаций или фантастики.

Лабораторные работы видных деятелей науки показали, что разрешение вопроса о создании "лучей смерти" представляет исключительные трудности. Требуется сложная аппаратура, очень мощные установки, чтобы получить нужный эффект.

Пока известно, что в результате многолетних работ в стационарных условиях лабораторий удалось добиться достаточного воздействия испытываемых лучей на расстоянии нескольких метров.

Учитывая все это, можно сделать только один вывод по поводу сообщения Кордова, а именно, что оно далеко от истины».

В документе приводился и еще один аргумент:

«Если бы уже во время испанских событий немцы проводили подобные испытания, то теперь, спустя 4 года, эти работы могли бы продвинуться очень далеко и получить практическое применение на фронте. Но до сих пор нет никаких данных о применении фашистами подобной аппаратуры как на Западном фронте, так и на Восточном».

Кордову еще раз опросили, и он рассказал, что данные о том, что в концлагере в Лараче проводились опыты с использованием «лучей смерти», он получил от бывшего франкиста, очевидца этих зверств. Но мнение РУ о «лучах смерти» эта информация не изменила.

Не переменилось и отрицательное отношение к «лучам смерти» в высшем руководстве страны. На докладной записке профессора Тетельбаума появилась резолюция: «Материал использован. В архив». Как бы ни был использован документ, все названные в нем потенциальные участники «пучкового проекта» продолжали работать на прежних местах.

До создания лазерного и иного лучевого оружия оставалось еще очень много лет.

Евгений Жирнов