Реальное добрососедство
Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов о статье Владимира Путина
Опубликовав статью о единстве русских и украинцев, президент РФ Владимир Путин снова продемонстрировал интерес к истории. Часть историческую оставим специалистам. Основной посыл материала актуальный. Он дает четкое представление о подходе к государствам-соседям в целом. И это важная веха.
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ
Отношения Москвы со странами, возникшими на территории СССР, прошли несколько стадий. К настоящему моменту эмоциональное и в некоторой степени романтическое восприятие этого пространства как заведомо единого уступает место более рациональной оценке. Как и всегда в российском целеполагании, лейтмотив — безопасность. Обеспечение того, чтобы страны-соседи не несли угрозу России либо не стали инструментом сил, которые несут угрозу, становится основной задачей. Это не новость, практические действия Москвы давно приводят к такому выводу. Но долгое время этот императив размывался наслоениями, связанными с общим прошлым.
Статья президента тоже посвящена общему прошлому. Но его описание призвано обосновать не необходимость воссоединения «триединого русского народа», а условия, при которых его части будут благополучно развиваться в рамках собственных государственностей. Условие одно: ненаправленность соответствующей государственности против РФ.
«Мы никогда не допустим, чтобы наши исторические территории и живущих там близких для нас людей использовали против России,— пишет автор.— А тем, кто предпримет такую попытку, хочу сказать, что таким образом они разрушат свою страну». В рамках политико-дипломатического протокола прямее не скажешь. Ну и относится это, видимо, не только к Украине.
Постановку вопроса можно трактовать двояко. Как угрозу и принуждение к лояльности. Либо как первое четкое указание на то, что является залогом существования государств, появившихся на карте 30 лет назад. В прежние времена многие визави оттуда сетовали: Россия не говорит, что ей нужно, а им можно. А на прямые вопросы, мол, отвечает: сами знаете. Неопределенность была не просто хитрым ходом. Москва действительно не могла сформулировать внятное отношение к бывшей периферии. Терзала, не находя выхода, классическая дилемма персонажа-кинорежиссера из фильма «Раба любви»: «Есть хочется, худеть хочется… все хочется». Активность западных стран по освоению «советского наследства» добавляла переживаний.
С тех пор наступила некоторая ясность. Ей способствовало и завершение в мире либерального порядка, при нем силовые взаимоотношения камуфлировались идеями взаимозависимости и «игры с ненулевой суммой». Теперь все вернулось к голой конкуренции, в том числе и военной. Так что аргумент, что «расширение НАТО несет благо России», рефрен девяностых и двухтысячных, даже формально потерял смысл. Кстати, утих и азарт по поводу расширения — создавать новые казус белли за счет принятия проблемных стран альянс не тянет.
Россия же все больше поворачивается к себе и своим проблемам (см. недавно принятую стратегию нацбезопасности), осознавая свою самодостаточность и освобождаясь от необязательного во внешней деятельности. Здесь, впрочем, она не исключение из мирового тренда.
Статья Владимира Путина — приглашение к «реальному добрососедству» (по аналогии с «реальным социализмом» прошлого века — неидеальный, но какой есть). Признание статус-кво на четких условиях. И предупреждение, что их несоблюдение не останется без ответа. За ясность — спасибо.