Предлагаемое регулирование пока распространяется только на прямые выбросы парниковых газов (в процессе производства импортируемых товаров, так называемый Scope 1). Впоследствии оно может быть расширено и на другие виды выбросов (например, косвенные, от потребления энергии, Scope 2, однако пока по ним все равно придется отчитываться). Компании, экспортирующие эти товары в ЕС, должны будут предоставлять собственные данные о выбросах (заверенные независимым верификатором, сертифицированным в ЕС) или использовать базовые значения эмиссии, определенные Еврокомиссией. Как пояснили “Ъ” в НЛМК, на данный момент компаниям группы выгоднее отчитываться по реальным показателям. «Разница между показателями НЛМК по доменно-конвертерному производству и 10% лучших европейских предприятий составляет лишь 2%. Если сравнивать с установленным на 2021–2025 годы ужесточенным бенчмарком Европейской комиссии, то разница составит 7%»,— говорят в компании.
Заместитель главы ППК «РЭО» Алексей Макрушин, комментируя планы ЕС в своем Telegram-канале, отметил, что «первыми пойдут платить за углеродный след металлурги с цементниками, которые у нас планируются как основные потребители топлива из отходов — это значит, что через пару-тройку лет они просто будут жечь все, что горит». «Пока у нас не будет схожего платежа, никакие углеродные единицы мы продавать Европе не сможем — это означает, что за сжигание ископаемого топлива надо платить примерно 2 тыс. руб. с тонны — примерно такой субсидии и не хватает для того, чтобы поставлять РДФ (твердые коммунальные отходы, которые можно использовать в цементных печах — “Ъ”) тем же цементникам». Отметим, что по мнению экспертов, вряд ли использование энергии из отходов будет использоваться в качестве зачета для импорта в ЕС — ведь любое производство топлива из отходов не было включено в новую таксономию «зеленых» проектов ЕС.
Источник в компании химического сектора подчеркивает, что ключевая неопределенность пакета связана с бесплатными квотами, которые получают европейские производители (реформа ETS и введение CBAM предполагает их аннулирование). «Пока они есть — платеж будет символическим, а хватит ли сил у Еврокомиссии переломить всех европейских отраслевых лоббистов и отменить бесплатные квоты — пока очень большой вопрос»,— полагает эксперт.
Руководитель проектов по климату Центра энергетики Московской школы управления Сколково Юмжана Данеева отмечает, что в целом, предложенное Еврокомиссией регулирование нацелено на устранение «утечки углерода» — то есть переносу производств с высокими выбросами парниковых газов из ЕС в другие юрисдикции с отсутствующим или менее жестким климатическим регулированием.
«CBAM не направлен против стран-экспортеров, наоборот, он также может стать новым рычагом для усиленного международного сотрудничества,— считает руководитель отдела немецкой и европейской политики в области климата экспертной организации Germanwatch Ольдаг Каспар,— Мы предлагаем, чтобы ЕС использовала львиную часть доходов механизма для поддержки трансформации промышленности в странах-экспортерах, например, путем создания нового международного фонда, который мог бы обеспечить компании доступными кредитами на «зеленые» инвестиции».