На прошлой неделе в Москве на двенадцатом году жизни после тяжелой и продолжительной борьбы за право продлить аренду закрылся клуб "Маяк". Творческая интеллигенция и все люди доброй воли навсегда сохранят светлую память о "Маяке" в своем сердце и особенно в своей печени.
Старейшие завсегдатаи клуба "Маяк" помнят, что заведение открылось в 1993 году незадолго до начала вооруженного противостояния президента Ельцина и руководимого Русланом Хасбулатовым парламента. Тревожные события тех дней, штурм телецентра "Останкино", стрельба по Белому дому из танка и строительство бессмысленной баррикады у здания Моссовета на Тверской удивительным образом благотворно сказались на атмосфере только что открывшегося клуба. Люди тонкой душевной организации, артисты и музыканты, журналисты и клипмейкеры заходили в клуб вечером с целью справиться с волнением посредством небольшого количества алкоголя, но тут неожиданно начинался комендантский час, и приходилось всем посетителям оставаться в "Маяке" до утра. И не сидеть же просто так, и не ложиться же спать на стульях. Волей-неволей люди выпивали до рассвета и до рассвета разговаривали о судьбах страны, не замечая даже, что формируют таким образом клубную традицию по части дозы алкоголя на душу населения и клубный обычай не покидать "Маяк" пока не рассветет.
Потом жизнь немного наладилась, а привычка коротать ночи в "Маяке" осталась. Исполнитель роли "английского пациента" Рейф Файнс приезжал даже в Москву инкогнито и гонял в "Маяке" бильярдные шары до утра, и никакой другой цели у этих визитов господина Файнса в Москву не было, и, стало быть, не было во всем мире другого такого клуба. И репортеры глянцевых изданий, увидев звезду в "Маяке" за бильярдным столом, спрашивали владелицу клуба Ларису Бравицкую:
— О, как это — Файнс в Москве, а мы ничего не знаем?
— А он не к вам приехал. Он в "Маяк" приехал,— не без гордости отвечала госпожа Бравицкая.
Музыкант Анатолий Крупнов приносил сюда не сведенные еще записи своего нового альбома, ставил на простой магнитофон и заставлял всех слушать. И здесь же устраивали по Анатолию Крупнову поминки.
Музыкант Игорь Сукачев пришел как-то за полночь, сообщил, что написал гениальную песню, и взялся немедленно песню эту спеть, аккомпанируя себе на гитаре. На гитаре музыканта Сукачева было, правда, всего четыре струны, и те не строили, да и сам господин Сукачев был несколько не в себе по причине многочасового уже отмечания написания гениальной песни. Однако ж он пел, и все внимательно слушали. Слов и мотива никто не разобрал, но все поняли, что Гарику очень нравится его новая песня, а потому песню хвалили. Это была песня "Ольга".
В другой раз музыканты Владимир Пресняков, Рушан Аюпов и Константин Никольский устроили в "Маяке" джем-сейшн, и это был самый веселый джем-сейшн за всю историю отечественной музыки, особенно в связи с тем, что господа Пресняков и Аюпов, не прекращая играть, дрались все время за единственное в клубе пианино.
Артист Александр Семчев работал здесь барменом и был уволен, заподозренный в злоумышленной растрате. Артист Сергей Шкаликов неоднократно был изгнан из клуба за чрезмерное даже по маяковским меркам буйство. Но его всякий раз принимали в клуб снова, потому что он приходил в смокинге и коленопреклоненно просил прощения. Он провел в "Маяке" последнюю свою ночь, то есть играл до утра на бильярде, а на следующий день умер. Оператор Георгий Рерберг тоже играл в "Маяке" на бильярде всю ночь накануне того дня, когда его не стало.
Здесь, в "Маяке", уйдя из группы "Воскресение", Константин Никольский давал первый свой концерт за водку и пельмени. Незабываемый концерт, длившийся часов шесть подряд. Здесь Виктор Шендерович читал свои рассказы и очень волновался. Здесь артист и режиссер Федор Бондарчук несколько лет кряду был должен бару два доллара и все забывал расплатиться. А артист и режиссер Григорий Константинопольский несколько лет был должен бару двести долларов и расплатился наконец фритюрницей. Здесь артист, драматург и священник Иван Охлобыстин познакомился с будущей своей женой, и еще куча народу познакомилась с будущими женами и мужьями.
Здесь на прошлой неделе в пятницу была прощальная вечеринка. Обзвонили всех, кто оказался в Москве. Наливали с тридцатипроцентной скидкой всю ночь, до полудня субботы. И фотограф Михаил Королев сказал, что вот теперь точно кончился двадцатый век, и это очень грустно.
ВАЛЕРИЙ Ъ-ПАНЮШКИН