Волшебник страны слез
Василий Степанов об «Аннетт», с которой Леос Каракс наконец стал лучшим режиссером Каннского фестиваля
Почти сразу после победы в Канне в прокат выходит «Аннетт», за которую 60-летний Леос Каракс получил свою первую серьезную режиссерскую награду. Рок-опера, музыку и историю для которой написали Sparks, обречена на культовый статус так же, как ее герои — на гибель
Фото: Планета Информ
Фото: Планета Информ
Генри Макгенри — физически развитый, но слабый духом мужчина, едкий комик в зеленом. Он выходит к публике со своим моноспектаклем «Обезьяна бога» в банном халате и мягких туфлях (играющий его Адам Драйвер вроде бы расквитался со «Звездными войнами», но все еще остается на темной стороне силы). Творческий метод Генри — опасно крутить микрофон, нудно сетовать на судьбу, клясть собственную никчемность. Кажется, проделывай Генри такие штуки в кабинете психотерапевта, ему пришлось бы оплачивать внушительные счета, но пока шутнику все сходит с рук, ему самому приплачивают — и, кажется, достойно. Зал визжит от сатирических кривляний высокого брюнета с усиками опереточного злодея и его сомнительных эскапад в сторону возлюбленной Анны (Марион Котийяр).
Она — девушка приличная, хоть тоже работает на сцене. Высокий жанр обязывает к другим этическим стандартам — Анна солирует на оперной сцене. Спасает пением души. И пока Генри прощается с публикой, оголяя бледный зад, Анна, умерев в последнем акте, воскресает за опустившимся занавесом. Овации зрителей и репортеры, сгрудившиеся вокруг певицы, тревожат Генри — ирония всегда вторична и потому проигрывает объекту насмешек. Но до поры тщедушная ревность шутника не мешает влюбленным сливаться в дуэте. «Мы так любим друг друга, We love each other so much»,— простодушно напевают герои, прогуливаясь по калифорнийским ландшафтам (тут невольно вспоминается «Ла-Ла Ленд», где любовь также не прошла испытания славой). Эта музыкальная композиция, не прерывающаяся и во время постельной сцены (оральный секс пению не помеха), уже стала своего рода визитной карточкой картины. К сороковой минуте фильма мезальянс дает плоды: у Анны и Генри рождается дочка, малышка-марионетка — Аннетт.
Фото: Планета Информ
Фото: Планета Информ
Фото: Планета Информ
Фото: Планета Информ
Фото: Планета Информ
Фото: Планета Информ
Фото: Планета Информ
Эта рок-опера хочет произвести на зрителя впечатление не менее странное, чем ее заглавная крошка-героиня на шарнирах. Аннетт заставляют двигаться кукловоды, мастера спецэффектов и режиссер-постановщик. Фильм, музыку и историю для которого написала группа Sparks (сами братья Маэл появляются пару раз в кадре), тоже не ходит сам. Причудливый мюзикл с руладами и китчевым сюжетом, что-то среднее между душещипательной итальянской оперой и кондовым нуаром, «Аннетт» — чистая гальваника. Она дергается, надрывает связки, танцует, подбадривает себя, дает комментарии по важным вопросам современности (в какой-то момент слово берет хор жертв сексуальных домогательств) — и делает все это с таким ожесточением, чтобы, не дай бог, не показаться мертвой.
Новый фильм Каракса, до сих пор обходившегося минимальным количеством фраз, предельно многословен. Для начала — увертюра-рамка, в которой зрители встречаются с авторами: Леос Каракс, его дочь, Анастасия Голубева-Каракс, братья Маэл и исполнители главных ролей Адам Драйвер, Марион Котийяр и Саймон Хелберг (звезда «Теории большого взрыва» исполняет важную роль дирижера) выходят из студии, уговаривая начать представление, несмотря на нехватку бюджета. Затем следуют тяжеловесные минут десять из сценического представления главного героя. Затем — героини. Затем — вступает герой второго плана. Черная грива двухметрового Драйвера развевается на ветру, лос-анджелесский бассейн мерцает дьявольским зеленым светом, а кино все никак не начнется.
Фильм явно хочет, чтобы зритель начал петь с ним вместе (возможно, рецепт успеха «Аннетт» именно в показах sing along), но перспектива хорового пения, кажется, отпугнет прежних поклонников французского классика, ждавших его новый фильм долгие семь лет. От изысканной киногении Каракса прошлого в новой работе разве что ночные проезды Адама Драйвера в зеленой кожаной куртке — да, мало что сравнится с рассекающим ночь мотоциклом. Остальное — кулисы, ширмы, заставки, пятна зеленого света — на экране выглядит миражом, декорациями к спектаклю, порой, впрочем, изысканными. Кто сможет влить в эту мишуру хоть каплю жизнь? Караксу не привыкать.
Способность воедино связывать жизнь и искусство, реальность и миф давно стали частью его авторской репутации. Практически в каждом своем фильме он выплескивал на экран личное: горечь, радость, удивление чувствам. И фильмы неизбежно вторили судьбе. «Парень встречает девушку» (1984) — концентрат любви к Мирей Перье, «Дурная кровь» (1986) и «Любовники с Нового моста» (1991) — путешествие на край ночи с Жюльетт Бинош, «Пола X» (1999) не могла бы появиться на свет без другой возлюбленной, Кати Голубевой. На каннской пресс-конференции его представили не просто режиссером, а «волшебником». Еще точнее было бы назвать его шаманом, который, несмотря на суматошно-театральную структуру «Аннетт», может убедить в реальности картонных декораций, вдохнуть душу в куклу, заставить плясать под Sparks даже монитор ЭКГ и ужаснуться намеренно фарсовой смерти своих героев.
Формально сюжет «Аннетт» принадлежит авторам музыки, но трудно не разглядеть в его перипетиях отголоски судьбы самого Каракса, который после трагической гибели своей жены, актрисы Катерины Голубевой, в одиночку воспитывает дочь Анастасию. Пожалуй, главный трюк этого фильма в его демонстративной беззащитности. Его легко не полюбить, легко убить. Более того, он явно напрашивается на это, как и героиня Марион Котийяр, оперная певица, ежевечерне умирающая на сцене. Порой трудно понять, где обрывается кино, а где уже начинается жизнь: сразу после премьеры в каннском зале «Люмьер» Каракс и Драйвер эффектно закурили сигарету на камеру — точно так же, как на экране (в фильме старомодно дымят все герои). Так каннская овация стала словно дополнительной, сыгранной уже после титров в прямом эфире сценой фильма.
В прокате 12 августа