Делам о шпионаже расписали процедуру

О каких проблемах расследования рассказал бывший спецкорр “Ъ” Иван Сафронов

«Я свой выбор сделал — никаких сделок». Бывший спецкорр “Ъ”, советник главы «Роскосмоса» Иван Сафронов, больше года находящийся в СИЗО, написал колонку о работе следствия с подозреваемыми в шпионаже. Текст утром был опубликован в «Ведомостях», однако после доступ к нему закрыли. Сафронова подозревают в госизмене в пользу Чехии. По словам его адвокатов, за все время, проведенное в СИЗО, ему так и не разъяснили суть обвинений и не предоставили доказательств. Журналист свою вину отрицает и связывает уголовное преследование с профессиональной деятельностью.

Фото: Иван Водопьянов, Коммерсантъ  /  купить фото

Фото: Иван Водопьянов, Коммерсантъ  /  купить фото

В колонке он рассказал о проблемах расследования дел о госизмене. “Ъ FM” собрал главное:

«Конвейер работает непрерывно, и не суть важно, кто ты — чиновник, домохозяйка, продавщица, журналист, ученый. Подойдет любой, кто хоть каким-то образом контактировал с иностранцем. Любым.

Как показывает практика, возбуждение одного уголовного дела в отношении отдельно взятого человека — не самоцель для следователя. Ему куда важнее построить так называемую уголовную прогрессию. Ее смысл в том, что обвиняемый не только признает вину, но и даст показания на других людей, благодаря чему следствие получает возможность возбуждать все новые и новые дела.

А если человек готов отстаивать свою позицию? Тут у следователя есть готовые ответы: подумать над сроком (так, может сказать он, тебе светит двузначная цифра, а по досудебному соглашению — шесть-семь лет), подумать о родных, предложить звонок близким.

Если тебе 30 лет, в конце концов, все можно пережить и перетерпеть. Но если обвиняемому уже за 60, и впереди маячит солидный срок на зоне, то человек ломается. Его нельзя судить за это — каждый сам волен делать свой выбор. Я свой выбор, к слову, сделал — никаких сделок.

У меня нет сомнений, что в нашей стране работают самые настоящие разведчики как под дипломатическим прикрытием, так и нелегалы. Но первые объективно неинтересны: дипломата нельзя арестовать и судить, можно только выдворить, а это мелко. Чтобы поймать агента-нелегала — профессионала, прошедшего спецподготовку, нужно очень сильно постараться, его поимка — это редкость. Полагаться на это нельзя, увы. Вот исходя из этого и растут в России шпионские дела: проще брать своих, чтобы другие боялись».

По словам Сафронова, в год по шпионским статьям осуждают около десяти человек, следствие по каждому идет полтора года. В зоне риска — ученые, а тренд последнего времени — переквалификация дел о контрабанде военной техники или запчастей в дела о шпионаже. “Ъ FM” обсудил колонку Ивана Сафронова с его адвокатом Евгением Смирновым: «Дело Ивана Сафронова — это далеко не первое дело о госизмене, шпионаже, в котором я участвую, и в принципе они все проводятся по методичке. Я бы даже не сказал, что он опубликовал что-то новое. Все это уже было известно давно и ранее. Но он, пожалуй, впервые объединил тот абсурд, то давление, которому подвергаются обвиняемые в госизмене по одной статье.

Такое ощущение, что наши органы госбезопасности работают по следующему сценарию: они выбирают жертву, институт или какую-то сферу, например, журналистику и начинают искать там идеальную жертву, ту, которая не будет сопротивляться обвинению, которая будет активно сотрудничать с ФСБ, и только после этого возбуждают в отношении конкретного человека уголовное дело.

Да, здесь точно есть палочная система, но и политика тоже: наше государство пытается такими делами показать, что другие страны пытаются шпионить внутри России, вторгаться в наше политическое поле, дестабилизировать власть.

А делами против ученых они пытаются, видимо, показать, что у нас есть наука. У нас нет каких-то достижений, которые мы можем использовать повседневно, но раз шпионы охотятся за нашими достижениями, значит, наука у нас все-таки есть».

Колонка Ивана Сафронова может и не отражать реального положения дел, полагает адвокат, бывший старший следователь по особо важным делам при Следственном департаменте МВД Павел Зайцев. По его мнению, это может быть элементом защиты журналиста: «То, что он говорит, в принципе возможно, но есть и вероятность, что это не соответствует действительности. Он просто выбрал такую линию защиты и привлекает общественность. Я не знаю, совершал он госизмену или нет. То, что Сафронов описывает, с одной стороны, в теории в принципе может быть, что были допущены ошибки, в том числе со стороны правоохранителей. С другой — возможно и то, что он все-таки совершил преступление, и сейчас себя таким образом защищает».

Все время, пока Сафронов находится в СИЗО, ему ни разу не разрешили поговорить по телефону или встретиться с родственниками. Не так давно журналист рассказал, что следователь Александр Чабан предлагал ему пойти на сделку со следствием в обмен на звонок матери. Сафронов отказался. После этого его защитники заявили следователю отвод, но их заявление осталось без ответа.

Иван Корякин

Фотогалерея

Год Ивана Сафронова под арестом

Смотреть

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...