 |
ФОТО: ДМИТРИЙ АЗАРОВ  |
Генерал-полковник Александр Чиндаров с 1991 по 1996 год был заместителем командующего ВДВ по чрезвычайным ситуациям, в 1996 году назначен первым заместителем командующего ВДВ. Уволен в запас в ноябре 1998 года. Участник миротворческих операций в Абхазии, Южной Осетии, Косово, боевых действий в Чечне.
— После событий в Ингушетии президент Владимир Путин признал необходимым усилить внутренние войска МВД имеющими боевой опыт офицерами Минобороны...
— Не сомневаюсь, что указание президента будет выполнено. Такое решение следует рассматривать прежде всего с точки зрения общей пользы в проведении антитеррористической операции. А она — налицо. Ну а Минобороны предстоит растить новых командиров.
— Вы думаете, это поможет избежать ситуаций, подобных той, что произошла в Ингушетии?
— То, что произошло в Ингушетии, произошло, я считаю, по одной причине. Виноват в этом руководитель республики, который неправильно оценивал обстановку у себя в республике и прилегающих к ней районах. Рядом идет война в Чечне — не первый десяток лет. Неправильная оценка обстановки порождает неправильно поставленные задачи. А значит, неправильно организована работа правоохранительных силовых структур, которые ему подчиняются.
— Вы имеете в виду и ФСБ, и МВД?
— И МВД, и все остальное.
— То есть вы считаете, что на них лежит ответственность за провал в Ингушетии?
— Безусловно. Они позволили у себя зародиться такой опасной организации — уже не секрет, что основные нападающие были жителями Ингушетии. Но это все до этого случая не искоренялось. Не секрет же, что многие ингуши воевали на стороне чеченцев. И по сей день там воюют. Многие из них пособничали бандитам в Чечне, укрывали, прятали и все прочее.
— Как в будущем избежать таких ситуаций — несогласованности действий, неспособности командиров вовремя принимать решения?
— Беда в том, что нельзя добиться выполнения поставленных задач на Северном Кавказе вахтовым методом. Сейчас вижу, что понимание этого пришло. Теперь соединения и части формируются там на постоянной основе: 42-я дивизия в Чечне, а сейчас и полк внутренних войск в Ингушетии. А как раньше — посылать людей в командировку на три или шесть месяцев, а то и год — толку мало. Что бы я предложил? Для того чтобы решить вопросы на Кавказе, надо решать их с людьми Кавказа. Почему бы, допустим, в Чечне не сформировать одну бригаду из казаков, одну бригаду из осетин, одну бригаду из дагестанцев, которым тоже довольно чеченские бандиты насыпали соли на раны. Все это под эгидой МВД из числа военнослужащих, имеющих боевой опыт, из числа тех, кто служил в нормальных подразделениях.
— И что это даст?
— Уверен, улучшится взаимодействие и взаимопонимание с местным населением.
— А как улучшить взаимодействие между различными силовыми структурами?
— Надо обучать командиров частей из различных структур по единым программам, по единым задачам и в интересах достижения единых целей в ходе совместных действий, причем не только в учебных заведениях, но и в ходе командно-штабных учений и тренировок. Необходимо наладить систему плановой переподготовки кадров на специальных курсах, где изучался бы опыт ведения контртеррористических действий в Чечне, чтобы он не был потерян. Тем более специалисты с боевым опытом и с высоким уровнем методической подготовки, уверен, есть.
— И учения, наверное, совместные проводить?
— Да нет! Чтобы отрабатывать взаимодействие, не надо привлекать войска и мучить их, туда-сюда гонять, деньги тратить. Абсолютно. Для этого и существуют командно-штабные учения, командно-штабные тренировки, и учатся этому те командиры, которые эти задачи будут выполнять,— вот взаимодействие! Так всегда и делалось — и в первую чеченскую войну, и во вторую, и в других регионах, где применялись подразделения или части вооруженных сил или других силовых структур, эти вопросы всегда так отрабатывались.
— Ну, судя по Ингушетии, не очень успешно...
— Я бы не сказал, что здесь все идеально. Безусловно, какие-то упущения есть, и, видимо, это прежде всего обуславливается недостаточным опытом соответствующих командиров и начальников.
— Хорошее обучение требует значительного времени. А что можно сделать уже сейчас?
— Необходимо уменьшить время на принятие решений. Появились бандиты, террористы и им подобные — необходимо немедленно реагировать и приступать к их уничтожению. Конечно же, доложить по команде, но уже по факту, а не терять время на какие-то указания, после которых лишь приступаешь к выполнению задачи. Безусловно, многое зависит здесь от командиров подразделений, их знаний и боевого опыта. Однако в конце 90-х годов произошел некий разрыв в преемственности в армии: многие опытные ушли, а замена им не была подготовлена. Известно, что когда караван верблюдов идет по пустыне и вдруг поворачивает назад, то хромой верблюд всегда оказывается впереди. Сейчас делается многое, чтобы выправить положение. Но пока недостаточен материальный статус военнослужащего, кардинального решения проблемы кадров я не вижу.
И еще скажу. Никакими кадрами войну в Чечне не прекратишь. Если сказать образно, Чечня — это своеобразный живой организм, он тяжело заболел. Вот когда человек заболел, если слабая болячка — он может себе закапать в глаз, может принять какую-то таблетку, может там смазать какой-то участок тела мазью или сам укол делает. Но уже прооперироваться он сам не в состоянии. А здесь очень ответственная операция нужна, здесь как пытаются решить это все — самопомазанием, самолечением — не получится. Здесь надо делать клизму с патефонными иголками! Надо просто упразднить Чечню как субъект РФ. И разделить на районы. Горные — ввести в состав республики Дагестан. Нефтеносные районы — к Ставропольскому краю. Оставшуюся часть, допустим,— в состав Северной Осетии. И все будет нормально.