С I по II квартал 2021 года число жителей России с доходами ниже прожиточного минимума сократилось с 21,1 млн до 17,7 млн. Это, вероятно, крупнейшее сокращение числа бедных за многие годы, и это вряд ли статистический эффект — значительный вклад в сокращение крайней бедности, очевидно, внесла адресная поддержка семей с детьми от трех до семи лет. С III квартала сокращение числа бедных будет продолжаться, причем адресность в социальной политике может иметь и более сильный эффект — во II квартале 2021 года видны только результаты первого шага изменений в социальной политике.
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ / купить фото
Росстат опубликовал сводку «О соотношении денежных доходов населения с величиной прожиточного минимума, установленной на 2021 год, и численности малоимущего населения за I и II кварталы 2021 года». Это первая сводка о численности бедных в новой методике расчета прожиточного минимума. Напомним, новая модель, предполагающая прожиточный минимум как 44,2% медианного среднедушевого дохода за прошлый год, действует с начала этого года, поэтому данные о числе бедных в 2020 году и ранее с новыми цифрами прямо несопоставимы.
В I квартале 2021 года численность населения за чертой бедности в российском определении составила 21,1 млн человек, или 14,4% от общего числа населения. Во II квартале (все данные за этот период Росстат пометил как «предварительные») цифра уменьшилась до 17,7 млн человек, или 12,1%.
Само по себе сокращение числа бедных между зимой и весной и относительный рост статистики бедности в I квартале — традиционное явление, но в последние годы оно никогда не было настолько масштабным.
Пик числа бедных в I квартале 2021 года сопровождался ростом, а не снижением доходов, при этом не наблюдалось и признаков существенного изменения расслоения в доходах. При этом интересны и расчеты Росстата по среднедушевым доходам: если в I квартале 2021 года они составляли 2,79 прожиточного минимума для трудоспособного населения (12 702 руб.), то во II квартале — 3,02: бедность сокращалась параллельно с существенным ростом доходов населения в «минимуме», рассчитываемом с 2021 года в методике, аналогичной применяемой в остальном мире.
Данные о числе бедных в I квартале плохо сопоставимы с показателями 2020 года по многим причинам. В Росстате обращают внимание на то, что в I квартале 2021 года в структуре доходов всего населения (рост к I кварталу 2020 года на 4,5%) росли доходы «прочие денежные поступления» (плюс 13,4%, в структуре всех доходов они составили 5,9%), начали расти доходы от предпринимательской деятельности (+1,8%, доля — 5,9%). Вместе с тем социальные выплаты к 2020 году снижались на 3,9% (доля — 20,7%), номинально в начале 2021 года снижалась в доходах доля пенсий — из-за того, что в конце 2020 года их выплачивали досрочно. В итоге реальные располагаемые доходы в I квартале 2021 года были ниже, чем год назад, на 3,7% (напомним, что на них влияет и объем закредитованности домохозяйств, этот фактор весьма значим для бедных). В Роструде дополняют высокие цифры бедности по I кварталу индексацией в 2021 году части соцвыплат с 1 февраля и выплатой части зарплат за январь досрочно, в конце 2020 года.
Отметим, что «физическая» сезонность деловой активности, от которой нередко зависят доходы бедных, по косвенным признакам в начале 2021 года отличалась от «доковидной».
Наконец, инфляция в начале этого года была значимо выше — сошлись почти все факторы, определявшие номинальный уровень бедности.
Второй квартал 2021 года в этом смысле был прямой противоположностью, отчасти вызванной динамикой пандемии:
- оплата труда во II квартале 2021 года выше, чем год назад, на 14,2%,
- предпринимательские доходы — на 56,2%,
- прочие денежные поступления — на 31,8%,
- доходы от собственности — на 10,6%.
Реальные располагаемые доходы за II квартал увеличились на 6,8% год к году. В основном все это — «эффект базы». При этом социальные выплаты во II квартале 2021 года в доходах населения увеличились на 0,8%, однако в наблюдаемом обвале численности бедных это небольшое на вид изменение — видимо, главное.
Напомним, с 1 апреля 2021 года в системе мер соцподдержки изменились правила крупнейшей соцвыплаты — поддержки семей с детьми в возрасте от трех до семи лет: если в I квартале 2021 года она еще была «безадресной», то со II квартала — адресной и ориентированной на «доплату» бедным семьям 50%, 75% или 100% прожиточного минимума в зависимости от уровня доходов. По данным Минтруда, с 1 апреля подано или переназначено 1,73 млн таких выплат, из них 1,33 млн — на сто процентов минимума, всего такую помощь получают родители почти 4 млн детей. Еще одна мера соцподдержки — выплаты семьям с детьми до трех лет для семей с подушевым доходом менее двух прожиточных минимумов на человека: это еще свыше 1,8 млн семей.
Отметим, что в Москве дизайн соцподдержки в целом выглядит иначе — она оплачивается преимущественно из регионального бюджета, в регионах — совместно с федеральным или полностью на федеральные средства. Исходя из данных Минтруда по назначенным пособиям, крупнейшие популяции получателей их — в:
- Краснодарском крае (более 70 тыс.),
- Чечне (100 тыс.),
- Башкирии (58 тыс.),
- Красноярском крае (54 тыс.),
- Новосибирской области (50 тыс.).
Конечно, в сокращении числа бедных во II квартале играли роль и другие факторы. Это в первую очередь «постковидное» снижение безработицы (в начале года — 5,8%, в июне — 4,8%, только сезонной занятостью это не обеспечивается), рост средних зарплат (с 52,1 тыс. руб. в I квартале до 56,2 тыс. руб. во II квартале), восстановление потребительской активности в сфере услуг, от которой часто зависят доходы бедных.
В любом случае речь идет о неожиданной высокой эффективности только первого шага Белого дома по борьбе с крайней бедностью.
В Минтруде отмечают, что 82% малообеспеченных — это семьи с детьми, поэтому вряд ли удивительно, что первая крупная адресная программа их соцподдержки уменьшила число бедных примерно на 3 млн. В III квартале цифры бедности, очевидно, дополнительно снизятся: вводятся пособия для одиноких родителей с детьми возрастом от 8 до 17 лет (1/2 регионального прожиточного минимума, 1,2 млн человек до конца года) и меры по поддержке будущих матерей (1/2 прожиточного минимума трудоспособного, 0,4 млн семей), расширяется применение социальных контрактов (по определению адресная мера, сотни тысяч человек). В этой смете сокращение бедности к 2030 году до 6,5% населения, ориентир Белого дома, совершенно не выглядит нерешаемой задачей — особенно в свете ориентации правительства на последовательное наращивание адресной помощи до уровня прожиточного минимума.
Напомним также, что расчет «уровня бедности» всегда был и остается крайне неблагодарным занятием. Объективная и субъективная бедность связаны и друг с другом, и с реальными депривациями, ограничениями в потреблении, сложно и нелинейно, а самоощущение себя «бедными» в социальных группах к тому же сильно зависит и от культурных норм, поэтому масштаб «самоощущения бедности» может быть принципиально разным в двух странах с идентичными показателями и доходов, и потребления. Пока вопрос только в том, насколько экономика РФ в принципе в состоянии обеспечить агрессивную борьбу со «статистической» бедностью: нынешние успехи очень показательны, однако, как демонстрирует историческая практика, с каждым новым шагом в соцполитике бедность становится более «сложной» по устройству — и труднопреодолеваемой.