Комсомольский-на-Амуре театр КнАМ готовит к постановке спектакль по мотивам произведений Федора Достоевского. По заявлению режиссера КНАМ Татьяны Фроловой, постановка, к репетициям которой, приступил авангардный коллектив, не будет иметь ничего общего с экранизациями романов Достоевского и призвана «создать новый театральный язык». О том, каким будет язык, который покажет КНАМ своему зрителю, с Татьяной Фроловой беседовал корреспондент „Ъ“ АЛЕКСАНДР АЛЬДИЕВ.
|
|
ФОТО АЛЕКСАНДРА АЛЬДИЕВА |
— Достоевский только повод, чтобы привлечь людей, а все остальное будет развитие экспериментов по работе со зрителями, по работе с энергией. Что такое для меня театр? Что такое образ? Все это будет показано в спектакле в развитии. Это не будет спектакль «по Достоевскому» в чистом виде, так как не будет традиционных героев. Мы делаем кнамовский спектакль «по Достоевскому». Мне даже не хочется говорить, по какому произведению будет новый спектакль — пусть это станет для всех сюрпризом.
— Вас не пугает сам факт встречи неоднозначного театрального коллектива с многозначным писателем?
— Мне кажется, что Достоевский переживал состояния, подобные моим. Он тоже ненавидел человечество и цивилизацию. Его не принимали современники, и то, что он писал, не было предназначено для массовой публики. Он разрушал стереотипы в литературе. Он начал вводить монтаж, ввел конфликт и показал, что человек двойственен. В своих романах он использовал тюремные и криминальные хроники и, ничего не правя, впихивал в свои произведения. Он много сделал для того, чтобы разрушить спокойное течение сюжета и через это приучить людей мыслить.
Меня беспокоит, что люди перестали читать, и наш спектакль должен призвать людей взять в руки книгу. Я уверена, что после этого спектакля люди будут читать произведения Достоевского. Творчество Достоевского, как и вся мировая литература, строится на человеческих неврозах. В искусстве нет инструментов для того, чтобы сделать человека счастливым. Когда ты начинаешь думать, ты начинаешь сомневаться, не доверять пространству, а большинство людей не думает и живет «аки зайцы и мыши». Я не могу с этим примириться.
— Вы ставите спектакль, после того как были сделаны две экранизации «Идиота» — сериал на РТР и фильм Ивана Охлобыстина с Федором Бондарчуком в главной роли.
— У нас другой метод, и зритель в нашем театре играет не самую главную роль. Если в зале будет три зрителя, то и в этом случае спектакль состоится. Мы меняем пространство вокруг нас. Мы хотим сами становиться лучше, и поэтому мы постоянно делаем эти бесконечные акты. Новая постановка не будет спектаклем в традиционном понимании зрителя, и, может быть, нам удастся с его помощью создать новый театральный язык. Мы хотим очистить театр от попсовости и призвать человека «быть человеком» в нашу эпоху, когда он сильно запутан и запуган всяким условностями.
Новая работа — это, прежде всего, преодоление своих собственных стереотипов и комплексов. У меня нет задачи разбудить людей, и каждой своей работой я пытаюсь разбить стены коробки, которая окружает мой разум и сознание. Если я вижу, что начинаю повторять какие-то вещи, то я их просто бросаю. Говорят, что искусство — это, прежде всего, тема смерти. Даже тема любви по сравнению с ней ничто.
Есть такие произведения, касаясь которых, начинаешь очищаться, и если ты к этому не готов, тебя начинает «колбасить». Пройдя через эти трудности, начинаешь многое понимать по-иному. Так у меня было с Гоголем, Кафкой. С Достоевским у нас любовь, и я обожаю его с детства.
Мне кажется, что Достовский понимал, что человек на самом деле нерожденное существо. Тело умрет, а сам он есть энергия, бьющаяся в этом теле. В новом спектакле будет текст Достоевского, много наших размышлений, инсталляционных и образных моментов.
— Когда новый спектакль увидят зрители?
— Мы планируем к ноябрю, и есть вероятность того, что первым его увидят зарубежные зрители.