«Мы можем показать, как наши решения используются на наших же станциях, и предложить заказчику продукт под ключ»

Концерн «Росэнергоатом» — управляющая компания Электроэнергетического дивизиона госкорпорации «Росатом» и оператор всех российских АЭС — уже несколько лет проводит масштабную цифровую трансформацию. О том, как Концерн разработал интегрированный комплекс цифровых решений — Шаблон эксплуатации АЭС, управляет сетью ЦОДов в разных регионах России и успешно перевел в марте 2020 года на виртуальную работу тысячи сотрудников, рассказал заместитель генерального директора, директор по экономике и финансам Концерна «Росэнергоатом» Сергей Мигалин.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Какие задачи сейчас стоят перед Концерном с точки зрения цифровой трансформации?

— Я бы выделил три основных направления.

Первое — цифровизация производственной деятельности. Несколько лет назад «Росатом» изменил бизнес-модель работы на зарубежных рынках. Если раньше он строил АЭС по заказу локальных правительств или крупных энергокомпаний, то новая модель BOO (Build-Own-Operate*) предполагает, что «Росатом» также эксплуатирует построенные АЭС и продает электроэнергию.

Теперь нам необходимо не только управлять сроками и стоимостью строительства, но и за три-четыре года обучить персонал на территории других стран, удаленно в виде технического консалтинга центра компетенций поддерживать работу персонала станции и многое другое. Все это в условиях мультиязычности, мультикультурности, трансграничной передачи данных и с соблюдением требований безопасности.

Сделать это можно только с помощью современных цифровых технологий. Поэтому мы создаем единое платформенное решение, набор цифровых инструментов — Шаблон эксплуатации АЭС. Наша главная задача сейчас — апробация комплексного решения на российских станциях и его адаптация под зарубежных заказчиков.

Второе направление — полная виртуализация деятельности. Современные холдинги, и мы не исключение, как правило, географически распределены, но все чаще люди из разных городов и даже стран объединяются для работы над одним проектом в единые команды.

В итоге все коммуникации и управление полностью переходят в виртуальную среду. Сразу возникает много вопросов, которые нужно решить: создание единого облака, информационная безопасность, каналы связи, защита критической инфраструктуры и многое другое.

Эти тренды существовали и раньше, но пандемия просто не оставила другого выбора. В марте 2020 года нам надо было быстро перевести на удаленную работу несколько тысяч человек. Как итог у нас появилось виртуальное рабочее место на российской Linux-платформе с офисными компонентами, системами коммуникаций, аналитики и др. К концу года на нем будут работать 15 000 наших сотрудников, и мы готовы предоставлять его как виртуальный сервис из наших ЦОДов любым клиентам.

Третье направление — импортонезависимость, хотя я бы назвал это технологической независимостью. Раньше мы жили в общепринятой логике работы с основными международными вендорами-монополистами, которые годами развивали свой софт, но вместе с тем делали нас зависимыми от него. А когда на это стали накладываться новые нюансы лицензионного законодательства или санкционные политики разных стран, стало вдвойне сложно, дорого и даже небезопасно в долгосрочном плане.

Все больше современных разработок строятся на компонентах открытого кода, над которым работают распределенные по всему миру команды программистов. Это дает понятные преимущества: низкую себестоимость, «коллективный разум» и независимость от той или иной страны и ее политики. Поэтому сегодня наша задача — уже не подобрать лучшее решение какого-то вендора, а создать интегрированную среду.

Мы больше не хотим платить огромным корпорациям за старые решения, а планируем делать свои собственные — дешевле, на новом стеке технологий и сразу в облаке. И у нас это удачно совпало с трендом на государственную поддержку отечественной ИТ-отрасли.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Расскажите про ваш флагманский продукт — Шаблон эксплуатации АЭС. Какие элементы в него входят?

— Это набор цифровых решений для поддержки процессов эксплуатации: технического обслуживания и ремонтов, обеспечения безопасности, работы цифровых двойников, управления персоналом и т. д. Но это не только ПО — например, для предиктивной аналитики или цифровых двойников нужны еще и датчики, системы сбора и обработки данных. Если мы говорим про работу персонала, то это носимые датчики здоровья, вендоматы и т. д.

Естественно, мы не все разрабатываем или адаптируем сами, но и покупаем чужие готовые решения. В работе с Шаблоном важен и организационно-методологический аспект — выявление бенчмарков и лучших практик на разных предприятиях, кропотливая работа по их унификации и адаптации, обучению сотрудников, поддержке организационных изменений при внедрении.

— На мировом рынке уже есть проработанные продукты, закрывающие некоторые из задач, которые решает Шаблон. В чем вы видите свое конкурентное преимущество?

— Из зарубежных компаний мы чаще всего сравниваем себя с французским атомным Концерном EDF. Среди других игроков — корейские операторы, американские компании. У них тоже есть предиктивная аналитика, цифровые двойники, системы управления ремонтами и обслуживанием.

Но у наших конкурентов нет комплексного решения, и это наше главное преимущество. «Росатом» — вертикально интегрированная компания, которая покрывает весь цикл: от добычи урана до вывода АЭС из эксплуатации. Мы можем выстроить целостную архитектуру и общие подходы к аналитике, информационным моделям, нормативно-справочной информации и т. д.

А еще мы можем показать, как наши решения используются на наших же станциях, и предложить заказчику продукт под ключ: полностью цифровую инфраструктуру, ЦОДы, защищенное облако, доверенную среду, разнообразные цифровые инструменты, технологический консалтинг и экспертизу по эксплуатации опасных индустриальных объектов.

И третий момент — стоимость. Большой пласт новых стран, которые приходят в атомную энергетику, не самые богатые, у них нет нескольких миллиардов долларов на ПО, внедрение и консалтинг силами лучших западных специалистов, а мы можем это сделать дешевле.

Уверен, что в выигрыше будет компания, которая предложит современное целостное решение и одновременно обеспечит сервис по его внедрению. А в случае «Росатома» это не просто компания-консультант, а центр мировой атомной экспертизы. Мы видим, что спрос на наш Шаблон есть, и это многомиллиардный рынок.

— А где уже апробирован Шаблон и его компоненты?

— Сейчас мы тестируем компоненты на разных станциях. Например, управление ремонтами — на Балаковской АЭС. Инструменты «умной» видеоаналитики используем на Кольской АЭС. Предиктивная аналитика и цифровой двойник развиваются на Нововоронежской АЭС. Курская АЭС специализируется на системе управления сроками и стоимостью сооружения, поскольку там идет строительство нового блока. На Ленинградской АЭС два направления: система управления выводом из эксплуатации для остановленного блока, а также информационная модель, которая соединит все этапы строительства и эксплуатации, для возводимых блоков на ЛАЭС-2.

Если говорить о зарубежных объектах, то мы планируем сделать первое внедрение на турецкой АЭС «Аккую», коммерческий запуск которой запланирован на 2024–2025 годы.

— Помимо Шаблона вы также развиваете сеть собственных ЦОДов. Почему вы решили выйти на этот рынок?

— Территория рядом с АЭС по всем параметрам является идеальной площадкой для размещения ЦОДа. Там есть возможность технологического подключения большой мощности, и при этом стоимость электроэнергии оптимальна, а это до 30% стоимости конечного размещения в ЦОДе (без учета затрат на облако). Также важен вопрос физической безопасности серверов ЦОДа, ведь там могут обрабатываться критические данные.

В 2014 году мы с «Ростелекомом», нашим якорным заказчиком, задумали построить крупнейший в Европе гиперЦОД рядом с Калининской АЭС. В 2018 году мы ввели его в эксплуатацию. Там же «Росатом» создал еще один уникальный продукт — площадку модульных контейнерных ЦОДов, где можно размещать блокчейн-вычислители или оборудование для видеорендеринга.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Изначально «Росатом» выступал технологическим оператором, обеспечивая сооружение ЦОДов, а также планировал использовать часть залов для своих нужд — и все. Но, завершив строительство, мы поняли, что ничуть не уступаем крупным рыночным операторам ЦОДов. У нас огромный опыт в эксплуатации всех ИТ-систем наших АЭС, есть команда и сервисные компании. В 2018–2019 годах мы начали развивать ЦОДы как отдельный полноценный бизнес «Росатома». Сегодня мы выступаем не только как оператор инфраструктуры уже трех ЦОДов, но и как оператор комплексных услуг (например, защищенного облака). Наши заказчики — крупные холдинги, промышленные предприятия, госорганы, банки.

— В 2021 году вы также купили готовые ЦОДы Xelent в Санкт-Петербурге и StoreData в Москве. Как вы планируете их развивать?

— Проект с ЦОДом Xelent был довольно сложным, но мы смогли достаточно быстро и «бесшовно» интегрировать его в нашу сеть, сохранив клиентов, команду, непрерывность обслуживания. Мы планируем увеличить текущие мощности Xelent до 1500 стоек.

StoreData — небольшой «бутиковый» дата-центр для клиентов, которым нужны сложные решения с точки зрения лицензирования, например, требований западных регуляторов или же программных, аппаратных продуктов.

— А есть планы по более крупным ЦОДам в Москве?

— Мы сейчас рассматриваем площадки разных девелоперов. В Москве у нас есть несколько проработанных площадок. Речь идет о трех ЦОДах в Москве мощностью более 2500 стоек каждый.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Какие регионы вы еще рассматриваете для строительства дата-центров?

— В прошлом году мы объявили о создании опорного ЦОДа на 2000 стоек в Иннополисе, digital-столице Татарстана. Осенью мы заканчиваем проектирование ЦОДа и приступаем к сооружению. Он будет включать не только сам ЦОД, но и небольшой офисный R&D-кластер.

Если будет запрос на системы, ориентированные на долгосрочное защищенное хранение большого объема данных, «Росатом» дополнительно может предоставить несколько проработанных площадок с большим запасом по мощности, электроэнергии, помещениям.

Прорабатываем также концепцию ЦОДа мощностью порядка 20–30 МВт на Кольской АЭС в Мурманской области. Перспективы этого дата-центра зависят от программы развития «умной» Арктики и Северного морского пути.

По остальным регионам, например, Уралу или Сибири, мы пока не видим достаточного спроса на крупные гиперЦОДы, а рынок региональных ЦОДов и так очень конкурентный, текущих планов там нет.

— Планируете ли вы развивать этот бизнес за рубежом?

— Мы хотим продемонстрировать высокий уровень наших решений в России, чтобы потом выйти на зарубежный рынок. Российские ЦОДы, в частности, Иннополис, мы уже проектируем так, чтобы можно было использовать конструктивные и технологические решения в других странах.

Скорее всего, первый зарубежный ЦОД будет в Турции, потому что мы, с одной стороны, поддержим инфраструктуру АЭС «Аккую», с другой — удовлетворим некоторую коммерческую потребность региона, поскольку Турция — это международный центр обмена трафиком между Западом и Востоком.

Беседовала Татьяна Петрущенкова