Главное не Таврида, а участие

В украинской столице 23 августа состоялся первый и, как надеются его организаторы, не последний саммит «Крымской платформы». Открывая его, президент Украины Владимир Зеленский объявил: начался обратный отсчет до дня возвращения Крыма под контроль Киева. Специальный корреспондент “Ъ” Владимир Соловьев, однако, обратил внимание на выступление другого украинского политика, который вполне может запустить обратный отсчет политической карьеры господина Зеленского.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Перед саммитом «Крымской платформы» и вплоть до его начала одним из главных развлечений украинских СМИ и экспертов было гадание о том, каким будет уровень представительства зарубежных стран.

На присутствие президента США Джо Байдена никто, понятно, не рассчитывал (с ним украинский лидер Владимир Зеленский должен увидеться 31 августа). Но Киеву очень хотелось, чтобы Германию представляла канцлер Ангела Меркель, Францию и Турцию — президенты Эмманюэль Макрон и Реджеп Тайип Эрдоган, Канаду — премьер Джастин Трюдо, а НАТО — генсек Йенс Столтенберг. Но с этой частью списка что-то пошло не так. Господин Столтенберг послал вместо себя заместителя Мирчу Джоанэ, вместо премьера Трюдо на саммит пришел канадский посол, а вроде бы обещавший быть президент Эрдоган отправил в Киев главу МИДа Мевлюта Чавушоглу.

Французский лидер Макрон на саммит не поехал и не стал посылать на целиком внешнеполитическое мероприятие главу своего МИДа, отправив туда министра-делегата по внешней торговле и экономической привлекательности Франка Ристера. Канцлер Меркель, посещавшая Киев с визитом 22 августа, на саммит не осталась, хотя украинская пресса писала, что власти Украины очень старались ее уговорить. Германию в итоге представлял министр экономики и энергетики Петер Альтмайер. На Ангелу Меркель за это обиделись, а вот Вашингтону, наоборот, были благодарны за то, что в последний момент вместо министра транспорта на саммит был прислан министр энергетики.

Глав государств и правительств набралось 14 (включая главу Европейского совета Шарля Мишеля), а министров — 17. Всего участников было 46. На последний показатель украинские власти особенно напирали. И не зря — саммитов с таким числом участников в стране не проводили никогда. Особый акцент МИД Украины сделал на географии. «С нами все страны ЕС и НАТО, с нами весь демократический мир: от США, Канады, Западной и Центральной Европы до Австралии и Новой Зеландии»,— отмечалось в информационной справке ведомства.

Открывший саммит президент Владимир Зеленский, запинаясь то ли от волнения, то ли от счастья, честно признал: никто не ожидал, что все получится.

«За несколько секунд до начала министр иностранных дел Дмитрий Кулеба сказал: "Мне не верится, что это происходит в Украине, что здесь столько стран"»,— заявил президент.

Затем господин Зеленский объяснил, почему все, что происходит, важно: «Впервые после оккупации полуострова вопрос вынесен на наивысший международный уровень». Про Крым украинские власти действительно предпочитали не вспоминать. Главными темами все последние семь лет были Донбасс и мирные переговоры по урегулированию конфликта на востоке Украины. Владимир Зеленский тоже приходил с обещанием добиться там мира. Но довольно скоро стал заявлять о том, что крымский вопрос незаслуженно отставлен в сторону.

И поскольку к лету 2020 года стало ясно, что донбасское урегулирование зашло в тупик, если не окончательно, то надолго, разыгрывание крымской карты стало выглядеть более выигрышно.

Во-первых, на Западе по Крыму консенсус: вхождение полуострова в состав РФ с самого начала там считают «аннексией». Это облегчает задачу принятия общих деклараций с единой позицией, пусть и не новой. Во-вторых, в отличие от Донбасса, саммит по которому в «нормандском формате» не может собраться с 2019 года, по Крыму переговоров никто ни с кем не ведет и вести не собирается, соответственно, нет угрозы их провала, а значит, вся история не грозит затеявшей ее украинской власти имиджевыми потерями.

Президент Украины и его гости это понимали. В своих выступлениях они один за другим напоминали о том, что «аннексия» длится уже семь лет, что она незаконна, угрожает безопасности и стабильности и что никто и никогда не признает Крым российским. Это и записали в принятой по итогам саммита совместной декларации. В ней также говорится о планах «рассмотреть введение дальнейших политических, дипломатических и ограничительных мер в отношении РФ, когда это необходимо и если действия России того требуют».

Еще участники саммита, вряд ли на что-то надеясь, призвали Москву поучаствовать в деятельности «Крымской платформы» и поработать над деоккупацией Крыма. Господин Зеленский даже пообещал, что «в декларации саммита, осуждающей оккупацию Крыма, всегда будет строка для подписи представителя Российской Федерации».

Владимир Зеленский говорил так, будто не сомневается в том, что день, когда Крым станет украинским, наступит: «С сегодняшнего дня мы фактически начинаем обратный отсчет времени до освобождения нашей земли — украинского полуострова. Вполне возможно, что 23 августа 2021 года войдет в историю как день начала деоккупации».

В целом ничего нового украинский президент не сказал. Он часто и много говорит о прекрасной Украине будущего, но это не помогает его рейтингу начать расти.

На фоне президента более выигрышно смотрелся спикер Верховной Рады Дмитрий Разумков. Его участие в саммите «Крымской платформы» выглядело первой международной презентацией политика, который в 2019 году был в команде господина Зеленского, а затем все чаще и чаще стал выступать с позицией, отличной от президентской.

Спикер Разумков говорил ярко и, в отличие от президента, четко: «Россия отделила материковую часть Украины от полуострова Крым колючей проволокой и блокпостами. Но она никогда не сможет ментально разделить украинских граждан, которые живут тут и там. Это один народ. Его нельзя разделить пограничниками, рвами или окопами. Это народ, который прошел многое. Пройдет и через это. И как всегда победит». Пока Дмитрий Разумков говорил, крепло впечатление, что рядом с Владимиром Зеленским сидит уже не верный соратник, а набирающий силу политический противник. Эта презентация точно удалась.

Владимир Соловьев