Арбитражные управляющие (АУ) могут лишиться значительной части доходов. Верховный суд (ВС) решил, что процентная часть вознаграждения за ведение банкротства гражданина положена только АУ, которые внесли «существенный вклад» в исход процедуры. Закон о банкротстве не содержит подобных условий, а ВС до сих пор допускал снижение платы управляющему лишь в случае ненадлежащего исполнения им своих обязанностей. АУ считают, что новая позиция ВС подрывает гарантии их независимости. Мнения юристов расходятся.
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ / купить фото
Экономколлегия ВС вынесла важное для практики решение по спору о вознаграждении управляющего в рамках дела о несостоятельности Натальи Барышевой. По закону АУ, назначаемому на процедуру банкротства гражданина, полагается вознаграждение, состоящее из двух частей: фиксированная (25 тыс. руб., выплачиваются разово) и процентная (7% от погашенных требований кредиторов). По данным федресурса, в 2020 году в 67% случаев кредиторы не получили вообще ничего.
Дисбаланс интересов
Наталья Барышева задолжала банку «Союз» по выданному в 2012 году кредиту на $140 тыс. на покупку земли в Подмосковье. В 2016 году банк в суде взыскал $138 тыс. долга, из которых должница заплатила лишь $10 тыс. В сентябре 2017 года в отношении госпожи Барышевой была введена реструктуризация долгов. Подводя итоги процедуры, суд решал — признавать ли должницу банкротом и продавать ее имущество, либо счесть возможным восстановление платежеспособности и утвердить план реструктуризации (рассрочку).
Кредитор и АУ Екатерина Голубович выступали за первый вариант, должница — за второй. Она сообщила, что уже имеет в наличии 2,2 млн руб., а постоянных доходов (зарплаты и поступлений от сдачи в аренду трех жилых домов — всего 340 тыс. руб. ежемесячных поступлений) хватит для погашения всего долга за два года. Суд утвердил рассрочку на 22 месяца. Долг был погашен, а затем АУ обратился в суд с ходатайством о процентном вознаграждении в размере 636 тыс. руб. (7% от выплаченной банку суммы). Должница считала, что управляющий выплат не заслужил, так как выступал против реструктуризации. Суды первой и апелляционной инстанций с этим согласились. Но кассация утвердила проценты, посчитав, что для снижения вознаграждения нет причин: действия АУ не признавались незаконными, не установлены факты причинения убытков должнику или уклонения от своих обязанностей.
Наталья Барышева обжаловала решение в ВС, и экономколлегия согласилась, что АУ процентов не заслужил.
Базовая задача управляющего — «помощь должнику в выходе из состояния банкротства», но АУ исходно неверно избрал стратегию: обладая информацией об имущественном состоянии должника, он «пришел к явно ошибочному выводу о том, что восстановление платежеспособности невозможно».
ВС счел, что этим АУ нарушил баланс интересов, отдав явное предпочтение кредитору.
При этом, отметила коллегия, «природа вознаграждения АУ носит частноправовой встречный характер». И в отличие от фиксированного вознаграждения, проценты — это «дополнительная стимулирующая часть дохода АУ», некая «премия за фактические результаты деятельности» и эффективную работу. Но если должником доказано, что АУ «не внес сколь-нибудь существенного вклада» в исход процедуры, «препятствовал выработке экономически обоснованного плана реструктуризации», проценты выплате не подлежат, заключил ВС.
В адвокатском бюро «Юшин и партнеры», представляющем Наталью Барышеву, назвали определение ВС окончательной точкой в спорах о правовой природе процентов по вознаграждению АУ: «Суд определил неразрывную связь между действиями управляющего в достижении основной цели процедуры и начислением стимулирующей части вознаграждения. АУ обязан действовать добросовестно и соблюдать баланс интересов».
Максим Доценко, представляющий интересы АУ в этом деле, считает, что «стремление судов определять размер вознаграждения создает большие коррупционные риски». Он подчеркивает, что сейчас закон не ставит условий для выплаты процентов, и ВС уже признавал, что вознаграждение АУ можно уменьшить только в случае ненадлежащего исполнения им своих полномочий: «ВС, по сути, вводит новое основание для снижения платы АУ — оценку экономической эффективности его действий, но ограничение прав граждан в компетенции только федерального законодателя».
Не наработал на бонус
АУ и юристы уверены, что позиция ВС будет в дальнейшем широко использоваться участниками банкротных дел, и не исключают распространения ее на все процедуры. Но оценивают решение и мотивировку по-разному.
Опрошенные “Ъ” управляющие крайне обеспокоены решением ВС. Сергей Домнин видит риск «вала судебных разбирательств». Он признает, что суд вправе уменьшить размер вознаграждения АУ, если сочтет, что тот препятствовал реабилитационной процедуре, но не согласен с общими разъяснениями о «правовой природе процентного стимулирующего вознаграждения». Из-за таких «абстрактных обобщений» позиция потом может использоваться и «для имеющих совсем другие особенности процедур реализации имущества граждан», опасается господин Домнин.
В практике были случаи, когда управляющий, наоборот, поддерживал должника и выступал за реструктуризацию долгов, но был наказан по требованию недовольного кредитора, рассказывает АУ Игорь Вышегородцев: «И куда нам бежать? Если бы в данном деле АУ поддержал должника, но тот не смог выполнить план и погасить долги, управляющего тоже обвинили бы в неправильном решении».
Говоря о процентах как о премии за фактический результат, которым является погашение требований кредиторов, подчеркивает Сергей Домнин, «трудно спорить, что эта цель была достигнута именно в процедуре банкротства, тогда как ранее должница много лет не платила по кредиту, и только утверждение АУ и риск распродажи имущества заставили ее начать выплаты». Игорь Вышегородцев считает, что снижение установленного законом вознаграждения может привести к зависимости АУ от должника или кредитора:
«Проценты — стимулирующее вознаграждение АУ, которое гарантирует его независимость. Мы ведь не благотворительностью занимаемся, а всего лишь ожидаем ту оплату, что обещана нам законом».
Однако мнения юристов разделились. Партнер банкротной практики юрфирмы «Лемчик, Крупский и партнеры» Давид Кононов поддерживает позицию коллегии: «Невозможно говорить, что управляющий качественно исполнил свои обязанности и действовал профессионально, когда возражал против плана реструктуризации и, по сути, отстаивал интересы кредитора». По его мнению, решение ВС перевернет практику. Юрист проводит параллель с премированием топ-менеджера компании и считает, что проценты АУ должны зависеть от его «вклада в достигнутый результат, объема и трудоемкости проведенной работы» и в данном случае «управляющий не наработал на бонус».
Управляющий партнер АБ «Бартолиус» Юлий Тай поддерживает доводы о том, что АУ должен содействовать и помогать должнику — «это хрестоматийные истины», но не согласен с конечным выводом ВС: «По логике коллегии управляющий должен был действовать идеально и получить сверхрезультат, а простой нормальной работы для получения процентов — недостаточно. Но законодатель не устанавливал это вознаграждение за какие-то победы или свершения, это подменяет смысл института. В отсутствие недобросовестного поведения АУ проценты не должны снижаться». Юрист добавляет, что не следует также поощрять должника, погасившего кредит только после возбуждения банкротного дела.