На этой неделе на выборах в Госдуму начался период агитации в СМИ. Весь предыдущий этап думской кампании фактически определила волна пандемии. Социологи отмечают некоторые сдвиги в общественных настроениях россиян из-за этой проблемы и рост тревожности: все меньше людей верит в окончательную победу над пандемией, а опасения, связанные с ее социально-экономическими последствиями, наоборот, не снижаются. Депрессивные настроения могут отразиться и на рейтингах партий.
Фото: Виктор Коротаев, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Виктор Коротаев, Коммерсантъ / купить фото
Кампания по выборам в Госдуму вступила в решающую фазу: партии и кандидаты начали размещать в СМИ свои агитационные материалы, на телевидении и радио идут предвыборные дебаты. Кампания оказалась для власти не совсем такой, как планировалось, и на ее заключительном этапе «Единой России» (ЕР) для достижения запланированных результатов необходимо переломить ряд негативных трендов. Одной из главных причин этого негатива стала очередная волна эпидемии коронавируса, пик которой, судя по официальной статистике, пришелся на середину лета. Коронавирус фактически определил информационный фон кампании и серьезно повлиял на настроения избирателей.
Этот факт подтверждается исследованиями фонда «Общественное мнение» (ФОМ). Социологи еженедельно опрашивают респондентов о том, какие события, освещаемые СМИ, их больше всего заинтересовали. В первом полугодии 2021 года тема эпидемии регулярно входила в этот перечень, но редко набирала более 10% ответов респондентов. Например, в конце января—начале февраля граждане обращали больше внимания на события вокруг ареста Алексея Навального и митингов в его поддержку. В конце апреля в информационном поле доминировало послание президента Федеральному собранию, а на второй неделе мая — стрельба в школе в Казани. Кроме того, присутствие в топе темы коронавируса не всегда носило негативный характер: к примеру, респонденты замечали новости о планах России поставлять вакцины в другие страны или о том, что эпидемия идет на спад.
Последние данные по коронавирусу в России и мире
Представители власти в своих выступлениях тоже не предрекали какого-то особо негативного развития событий. Еще в марте вице-премьер Татьяна Голикова допускала формирование в России коллективного иммунитета уже к концу лета. А Владимир Путин в послании 21 апреля отмечал успехи, которых Россия добилась в борьбе с коронавирусом, хотя и оговаривался, что он не «побежден окончательно». В целом же власти предпочитали говорить скорее о мерах социальной поддержки, которые должны были помочь россиянам справиться с экономическими последствиями пандемии. А эксперты рассуждали о том, что главной политической темой станет будущее страны уже в посткоронавирусную эпоху. В контексте же выборов про пандемию вспоминали разве что в связи с введением трехдневного голосования. Но все изменилось в июне.
Затяжной коронавирус
Коронавирус ворвался в информационную повестку накануне старта думской кампании: 12 июня, за пять дней до подписания президентом указа о назначении выборов, мэр Москвы Сергей Собянин объявил о введении новых ограничений в связи с неблагоприятной эпидемиологической обстановкой. На избирательной кампании новая волна COVID-19 отразилась практически сразу. Предвыборные съезды, выглядевшие обычно как масштабные и медийные мероприятия, партиям пришлось проводить в усеченном режиме, учитывая требования Роспотребнадзора. А региональные власти тем временем придумывали все новые ограничения — от входа в кафе и рестораны только по специальным QR-кодам, которые могли получить только привитые и переболевшие, до обязательной вакцинации отдельных категорий населения.
В опросе ФОМа, проведенном 11–13 июня, тема коронавируса вышла на первое место среди главных событий недели, пусть и со скромными 5%.
Через неделю главной темой стала встреча президентов России и США, но обеспокоенность пандемией и мерами по борьбе с ней выразили уже 12% респондентов. А уже в следующем опросе коронавирус вновь лидировал с 23% упоминаний. Помимо страха перед новой волной россияне обращали внимание и на меры по борьбе с ней. Причем приводимые социологами ответы опрошенных демонстрировали достаточно негативный настрой по отношению к действиям властей.
Во второй половине июля ежедневный прирост числа заболевших пошел на спад, осталась позади дата, к которой часть столичных предприятий должны были отчитаться о вакцинации персонала, и тема пандемии и прививок снова стала отступать на второй план, уступая первенство наводнениям и пожарам. Респонденты также отметили отмену в Москве QR-кодов для доступа в кафе и рестораны. Мэр Сергей Собянин отменил эти ограничения 16 июля, а 30 июля снял и требование об обязательном ношении перчаток в общественных местах, объяснив эти решения успехами в борьбе с пандемией и хорошими темпами вакцинации. В опросе ФОМа, проведенном с 6 по 8 августа, тема пандемии отошла на третье место (8%), уступив не только пожарам и наводнениям (16%), но и Олимпиаде в Токио (17%), а в опросе 13–15 августа и вовсе опустилась на четвертое место (5%). Наконец, спустя еще неделю интересующихся этим вопросом осталось всего 4%. Но, как свидетельствуют другие опросы, оказать негативное влияние на общественные настроения третья волна все же успела.
По данным того же ФОМа, во вторую половину лета в настроениях россиян тревожность преимущественно доминирует над спокойствием. В первом полугодии ситуация была обратной: доля респондентов, оценивавших настроение своих близких как спокойное, колебалась от 47% до 51%, а в тревожных настроениях признавались от 43% до 46%. Расклад резко изменился в конце июня, сразу после старта думской кампании. К концу июля тревога и спокойствие снова сравнялись (соответственно 46% и 47%), но ненадолго: по опросу с 6 по 8 августа тревожными настроения в своем окружении назвали 48% респондентов, спокойными — 44%. И только последнее исследование (20–22 августа) вернуло прежнее соотношение: 48% россиян считают настроение своего окружения спокойным, 44% — тревожным.
Как говорят эксперты, дело не в том, что россияне боятся именно коронавируса: на фоне продолжающейся мировой пандемии они не верят в победу над ней в обозримом будущем. А это, в свою очередь, приводит к осознанию того, что и социально-экономические последствия коронавируса будут сказываться на жизни людей достаточно долго.
Главное, что произошло в этом году с темой COVID-19,— это изменение восприятия проблемы, считает глава ИСЭПИ Дмитрий Бадовский: «Весь прошлый год как во власти, так и в обществе доминировало мнение, что существует некий сценарий окончательной победы над пандемией. Локдауны рассматривались как временная мера, которая нужна до появления вакцины. Было также представление, что переболевшие уже не будут болеть, а вакцинированные будут иметь длительный иммунитет. Однако третья волна сломала парадигму того, что в обозримом будущем COVID-19 можно полностью победить. На что можно рассчитывать — это некая ничья. И сосуществовать с вирусом придется еще долго. Это новая реальность».
Нынешняя ситуация для власти гораздо сложнее, чем была год назад, подчеркивает эксперт: в условиях доминирования в обществе состояния тревожности почти любые управленческие решения воспринимаются неоднозначно и дискуссионно.
Директор исследовательского центра «Особое мнение» Екатерина Курбангалеева отмечает, что в обществе растет «раздражение и даже злость». «Думаю, это становится основополагающей эмоцией. И это действительно идет из-за того, что был период, когда казалось, что с пандемией покончено. Я думаю, что в этом как раз в том числе причина иррациональных страхов перед вакцинацией. Люди боятся, что даже с вакцинацией ничего не закончится, а значит, надежды на улучшение призрачны»,— поясняет политолог.
Впрочем, два источника “Ъ”, работающие с внутриполитическим блоком администрации президента, считают главной проблемной точкой думской кампании не коронавирус, а ожидание ухудшения экономической ситуации.
Директор по политическому анализу ИНСОМАР Виктор Потуремский, который еще в 2019-м характеризовал состояние российского общества как депрессивное, полагает, что социальная депрессия никуда не ушла: «Напротив, ее стало больше, и это, конечно, связано с пандемией. Характерным признаком депрессии является изменение восприятия времени: сокращается горизонт планирования, прошлое перестает иметь большое значение, будущее не определено. Это один из самых главных запросов, который мы фиксируем в социологических исследованиях. Есть тревожность, есть страхи, есть избирательное восприятие информации, когда интересует только то, что человек считает важным лично для себя». Впрочем, это объективный процесс, который сейчас происходит по всему миру, добавляет эксперт.
Подсчет потерь
Негативные общественные настроения сказываются и на электоральных рейтингах, которые еженедельно публикуют ФОМ и ВЦИОМ. В первую очередь это, конечно, касается показателей ЕР как правящей партии.
Так, по данным ВЦИОМа (инициативный телефонный опрос 1600 респондентов не менее чем в 80 субъектах РФ, статистическая погрешность не превышает 1%, формулировка вопроса: «Скажите, пожалуйста, если бы в ближайшее воскресенье состоялись выборы в Государственную думу РФ, за какую из следующих партий вы бы, скорее всего, проголосовали?»), до середины июня рейтинг ЕР в среднем составлял 30%, но сразу после старта кампании снизился до 28,7% и к 30-процентной отметке так и не вернулся.
Согласно самому свежему опросу (с 16 по 22 августа), за партию власти готовы голосовать 26,4% от всех опрошенных.
На сайте ВЦИОМа доступна база данных исследований начиная с 2008 года, и за этот период пока это наименьший показатель для ЕР (отметим, что уже после завершения опроса Владимир Путин предложил ряд социальных инициатив на съезде партии 24 августа).
Отсутствует позитивная динамика и в исследованиях ФОМа (инициативный опрос по месту жительства 1500 респондентов в 73 регионах, статпогрешность не более 2,5%, формулировка вопроса: «В сентябре этого года состоятся выборы в Государственную думу. Если вы примете в них участие, то как, за какую партию вы, скорее всего, проголосуете?»). В течение 2021 года показатели ЕР, как правило, превышали 30% всех опрошенных, но в августе колебались в пределах 29–30%, а согласно последнему опросу, датированному 20–22 августа, электоральный рейтинг партии составил 27%.
Первоначально власти могли исходить из того, что пандемия рано или поздно все равно пойдет на спад, а значит, и рейтинги ЕР тоже должны подрасти. Собеседники “Ъ” напоминают о ситуации лета и осени прошлого года, когда, несмотря на коронавирус, власти смогли добиться высоких результатов на голосовании по поправкам в Конституцию (78% «за» при явке в 68%) и на региональных выборах (ЕР сохранила большинство во всех заксобраниях, а все действующие губернаторы и врио глав регионов выиграли губернаторские выборы). Один из источников “Ъ”, близких к администрации президента, отмечал, что для того, чтобы недовольство граждан действиями властей в борьбе с вирусом серьезно повлияло на исход выборов, нужна еще и оппозиция, которая правильно сыграет на этой повестке — а эта возможность была оппозиционерами упущена еще до принятия новых законодательных и судебных решений, затрудняющих публичную активность несистемных критиков режима.
Тем не менее в Кремле все же пришли к выводу, что для успеха ЕР на выборах ей нужна четкая позиция по эпидемии. Этот подход обосновал 29 июля на круглом столе глава экспертного совета близкого к администрации президента Экспертного института социальных исследований (ЭИСИ) Глеб Кузнецов. Он заявил, что коронавирус становится главной повесткой избирательной кампании, и рейтинги партий напрямую зависят от четкости партийных позиций по этому вопросу.
Политолог Александр Пожалов уверен, что власти не стоит рассчитывать на сценарий 2020 года, когда уход пандемии из повестки вызвал всплеск оптимизма: «Теперь люди в массе своей будут ожидать новой волны и нового подвоха после выборов — просто по аналогии с прежними волнами ограничений и откатов»,— предупреждает он.
«Колоть-колоть-колоть»
Судя по дискуссии об обязательной вакцинации, состоявшейся 1 августа между руководителями четырех парламентских партий на молодежном форуме «Территория смыслов», взгляды партийцев на эту проблему весьма разнятся. Так, лидер КПРФ Геннадий Зюганов заявил, что вакцинация возможна лишь под строгим контролем врачей, а не по указке «очередного администратора, который говорит: если вы все не привьетесь, я вас в шею погоню». Председатель ЛДПР Владимир Жириновский, напротив, отрезал: «Когда пандемия — никаких обследований: скорее колоть-колоть-колоть, и тогда мы остановим пандемию»,— хотя и оговорился, что «прививать силой нельзя». Лидер «Справедливой России — За правду» Сергей Миронов тоже выступил за вакцинацию, но против принуждения, и отдельно раскритиковал случаи увольнения с работы за отказ прививаться. А глава думской фракции ЕР Сергей Неверов заверил, что единороссы «против того, чтобы всех безоговорочно в обязательном порядке вакцинировать», но лично он «за то, что определенные категории должны быть привиты».
Политолог Владимир Шемякин согласен, что партии просто не могут обходить вниманием тему пандемии, но считает, что сформулировать однозначную позицию им тяжело. «Кто-то менее свободен в выборе позиции: ЕР не может не транслировать официальную точку зрения власти и тем самым берет на себя часть ответственности за действия властей. Другие разрываются между желаниями понравиться своему ядерному электорату и привлечь новых избирателей, хотя и те, и другие тоже не едины в своем отношении к вакцинации»,— поясняет эксперт. «По гамбургскому счету», партии вряд обладают достаточной компетенцией, чтобы сформулировать собственное отношение к вакцинации, поэтому вынуждены руководствоваться либо конъюнктурными соображениями, угадывая мнение избирателей, либо какими-то другими мотивами, добавляет господин Шемякин: «А поскольку вакцинация — вопрос жизни и смерти, спекуляция на этой теме выглядит кощунственной».
Александр Пожалов считает, что ЕР уступила работу с проблемной ковидной повесткой системной оппозиции: например, партия оказалась не готова открыто защищать трудовые права работников, сталкивающихся с принуждением к вакцинации или трудностями по получению медотводов от прививок. В этой ситуации, по его мнению, единороссам тяжело привлечь к себе неопределившихся избирателей и отколовшихся сторонников.
Если коронавирусная повестка не уйдет, то ее выгодоприобретателями, скорее всего, окажутся представители левой оппозиции, предполагает эксперт.
Но ЕР попытается перебить повестку социальными инициативами, полагает господин Пожалов — например, выплатами пенсионерам и военнослужащим. «Какие-то новые инициативы могут быть высказаны на заседаниях Госсовета и иных мероприятиях с Владимиром Путиным»,— говорит эксперт. По его оценке, сейчас властям удалось «засушить повестку» коронавируса и, скорее всего, такая ситуация продлится вплоть до выборов. Но вопрос о «резервах» роста рейтинга ЕР остается, и основной инструмент для их повышения — это максимальное участие Владимира Путина в кампании, добавляет Александр Пожалов: «Хотя я считаю, что статус "президентской партии" уже заложен в рейтинги ЕР».
Бенефициары пандемии
Выводы эксперта о «бенефициарах пандемии» косвенно подтверждают и электоральные рейтинги КПРФ. Так, по данным ВЦИОМа, по состоянию на 20 июня за нее были готовы голосовать 11,9% респондентов, а по опросу от 16–22 августа — уже 17,2%. Рейтинги остальных партий остаются более или менее стабильными.
Политолог Валентин Бианки пока не видит каких-то особенно серьезных проблем для власти. На его взгляд, опасной для ЕР ситуация может стать, только если ее отрыв от ближайшего конкурента серьезно сократится (сейчас, по данным ВЦИОМа, он составляет 9,2%). «Наиболее конкурентные ситуации возникают на выборах, когда там есть два лидера. А сейчас у нас другой тип ситуации, когда есть лидер — и есть сильно отстающая группа конкурентов. КПРФ не ассоциируется с силой, которая затаилась, но может победить. В этой ситуации лидер должен демонстрировать свое превосходство»,— поясняет эксперт.
Большинство экспертов, однако, полагают, что объявленная руководством ЕР цель сохранить в новой Думе конституционное большинство (не менее 300 из 450 мандатов) по-прежнему достижима.
Например, эксперт Центра политической конъюнктуры Алексей Чеснаков на круглом столе ЭИСИ 19 августа представил свои расчеты, согласно которым, исходя из нынешних рейтингов, партия власти может получить около 305 мест. По оценке фонда «Либеральная миссия», единороссы могут выиграть от 176 до 205 одномандатных округов, что гарантирует им сохранение нынешних позиций в Думе, если в голосовании по партспискам ЕР получит результат на уровне 43–45%. Эксперты также отмечают, что трехдневное голосование может помочь ЕР мобилизовать своих избирателей, тогда как многие сторонники оппозиции предпочтут остаться дома. «Нынешняя ситуация ведет к апатии. А апатия очень часто ведет к низкой явке»,— поясняет Екатерина Курбангалеева.