«Норникель», «Росатом» и ДЦСС (в него входит верфь «Звезда») заключили соглашение о намерениях совместно проектировать и построить ледокол на дизтопливе и СПГ. О том, зачем «Норникелю» новый двухтопливный ледокол и почему его планируется строить в России, “Ъ” рассказал старший вице-президент, руководитель блока стратегии и управления стратегическими проектами, логистики и ресурсного обеспечения компании Сергей Дубовицкий.
Фото: Норникель
Фото: Норникель
— В чем заключается суть соглашения?
— Суть соглашения — совместно в таком тройственном союзе потребителя услуги, основного эксплуатанта («Росатом».— “Ъ”) и производителя (Дальневосточный центр судостроения и судоремонта, ДЦСС, входит в «Роснефть».— “Ъ”) разработать отечественный вариант двухтопливного дизель-СПГ-ледокола, который может заменить ледокол типа «Таймыр»/«Вайгач» (тип атомного ледокола мощностью 35 МВт, работает с 1989 года.— “Ъ”), которым мы активно пользуемся в Енисейском заливе и западной части акватории СМП. «Таймыр» верой и правдой выполняет задачи по ледокольному обеспечению в Карском море и Енисейской акватории до порта Дудинка. Мы недавно обновили соглашение с «Росатомфлотом» (об оказании ледокольных услуг по прокладке каналов в акватории Енисея и проводке судов.— “Ъ”). Но с учетом всех капитальных ремонтов 2027–2029 годы — это срок выхода этого ледокола из эксплуатации. Мы очень рассчитываем на то, что к этому времени получится разработать и реализовать отечественный проект, который будет учитывать все наши нужды как одного из ключевых потребителей.
— Какими будут параметры нового ледокола?
— Параметры нам предстоит проработать. Первый этап нашей совместной работы — формирование технического задания на этот ледокол. Ключевые параметры, которые нам необходимы: это должен быть мелкосидящий ледокол, предельная допустимая осадка для работы в Енисейском заливе — 9,5 м. Минимальная достаточная мощность — 35 МВт. По габаритам, по ширине еще предстоит определиться. Вероятно, он будет более универсальным, то есть более мощным и, возможно, шире, чем ледокол типа «Таймыр».
— Рассматривалась ли возможность строительства обычного дизель-электрического ледокола?
— Рассматривалась и будет рассматриваться. Мы понимаем, что любая двухтопливная технология по определению дороже, чем однотопливная. Но есть экологический аспект, который мы учитываем: СПГ — экологически чистое топливо во всех аспектах. Тем более Арктика — кладовая природного газа. Мы сами являемся достаточно крупным производителем газа, объем наших запасов — более 200 млрд кубометров, что позволяет нам рассматривать строительство СПГ-проектов для нужд газомоторного топлива, в том числе для ледоколов и других судов. Другие газовые компании тоже развивают свои СПГ-проекты в Арктике. СПГ-топливо точно будет доступно. По дизельному топливу в свою очередь есть вопросы, связанные с хранением и с выбросами диоксида углерода. Но в связи с необходимостью создания СПГ инфраструктуры в Дудинке с нуля обсуждения продолжаются: в конце концов нам надо получить рабочее решение.
— Сколько будет стоить строительство СПГ-ледокола?
— Пока оценок нет. Стоимость будет зависеть от характеристик, которые мы заложим.
— Когда нужно начинать строительство?
— До двух лет точно уйдет на проектирование, еще несколько лет — на строительство. Но точного графика пока нет.
— Кто будет заниматься проектированием?
— Дальневосточный центр судостроения и судоремонта обладает полным комплексом мощностей от научно-проектировочных (ЦКБ «Айсберг») до собственно судостроительных мощностей (судоверфь «Звезда».— “Ъ”). Но думаю, что «Росатомфлот» должен здесь сказать последнее слово как будущий эксплуатант ледокола.
— Почему именно на «Звезде» планируете строительство?
— По сути, стоит задача разработать и создать новый тип ледокола — это крупный амбициозный проект. Чтобы выполнить такую задачу, нужна крупная промышленная группа. Судоверфь «Звезда» обладает целым набором компетенций и возможностей. Здесь сошлись воедино стратегия «Росатома», заинтересованного в развитии собственно отечественного проекта ледокола, и хорошие амбиции «Роснефти», готовой за такую работу взяться.
— Не секрет, что «Звезда» перегружена, а часть работ она заказывает у зарубежных верфей…
— Для нас это в любом случае российский научно-производственный комплекс, и это российский проект, который может быть разработан. Мне кажется, очень правильно будет иметь собственный такой проект. С точки зрения загрузки «Звезды»: да, срочный контракт они вряд ли смогут реализовать, тем более с учетом необходимой работы по проектированию и разработке проекта. Но тот срок, о котором мы говорим, 2027–2028 годы, дает оптимальный график для реализации проекта. Коллеги со «Звезды» нам это подтверждают.
— Какая схема финансирования предполагается?
— Вопрос в проработке. Один из вариантов — «Росатом» сам строит ледокол, а мы заключаем долгосрочный контракт как потребитель (take-or-pay на жизненный цикл ледокола.— “Ъ”). Но мы также готовы на софинансирование проекта с передачей ледокола в эксплуатацию в «Росатом» и одновременным заключением соглашения об оказании ледокольных услуг с «Атомфлотом».
— Это будет один ледокол или серия?
— Наша задача — получить один ледокол. Но деятельность других компаний в Арктике сейчас только возрастает, очевидно, что производство новых ледоколов — один из ключевых элементов успешной реализации всех инвестиционных проектов. Я думаю, что задача «Росатома» и «Звезды» — на основе этого проекта создать целую серию таких ледоколов.
— Почему возникла потребность в новом ледоколе?
— У нас достаточно ограниченное время безледокольной навигации — с конца июня до октября. Остальные полгода мы нуждаемся в ледокольных услугах: прокладке канала в реке Енисей для собственного флота от Енисейского залива до порта Дудинка (участок около 250 морских миль), а также для проводки дополнительно привлекаемых судов с рынка низшего арктического класса. «Норникель» обладает уникальным флотом судов ледового класса Arc7. Суда относительно новые, построенные в середине 2000-х годов. Они позволяют нам решать две задачи: вывоз товарной продукции из порта Дудинки в Мурманск и ввоз товаров в Норильск, с которым нет ни железнодорожного, ни автомобильного сообщений. Суда ледового класса способны идти самостоятельно через льды Карского моря с требуемой коммерческой скоростью, но при входе в Енисейский залив и реку Енисей скорость судов резко снижается в связи с более твердым пресным льдом, поэтому мы привлекаем ледокол типа «Таймыр»/«Вайгач», который бьет канал, по которому уже курсируют наши сухогрузы. Но за последние два-три года наши потребности во входящих грузах существенно увеличились — это связано прежде всего с нашим инвестиционным циклом и большим объемом негабаритных грузов (оборудование, металлоконструкции и т. д.) — и будут значительным образом расти. Следует отметить, что на рынке нет судов класса Arc7, есть только суда более низкого ледового класса, которые надо проводить по западной части СМП (от Новой Земли до порта Дудинка) в так называемой жесткой связке, когда судно стыкуется с ледоколом (встает в вырез в корме ледокола.— “Ъ”). По результатам прошлой зимней навигации ледовая обстановка была сложной, ледоколов не хватало, и их ресурс подходит к концу. Это общая проблема — потребность в ледоколах растет не только у нас, но и у других компаний в Арктике. Новые ледоколы нужны. Например, у нас намечается инвестиционная программа более чем на 2 трлн руб., поэтому мы точно готовы поучаствовать.
— Как продвигается соглашение с «Росатомом» о развитии портовой инфраструктуры?
— Речь идет о замене нашего портового ледокола «Дудинка» на 10 МВт, которому исполнилось 50 лет. Пока за счет капитальных ремонтов продлеваем срок его работы, но в течение этого десятилетия нам точно придется его заменить. Вопрос пока в проработке с «Росатомом». Есть много вариантов, которые можно рассмотреть. Например, строительство собственного ледокола взамен «Дудинки» либо строительство портового ледокола с «Росатомом» и оперирование на основе долгосрочного контракта. Есть и другой вариант — строительство двух портовых буксиров усиленного ледового класса. Теоретически мы можем купить это как услугу «Росатома» на очень долгосрочную перспективу. Мы это обсуждали с руководством «Атомфлота» и с курирующими руководителями направления в «Росатоме».
— «Норникель» тоже планирует строить один СПГ-ледокол полностью за свой счет к 2024–2025 году. Есть ли уже решения по этому проекту?
— Ледокол нужен срочно. Схема такая: «Норникель» строит ледокол и передает его в долгосрочную эксплуатацию «Росатомфлоту» с заключением соответствующего соглашения об оказании ледокольных услуг в наш адрес. Ледокол будет строиться за рубежом просто в силу сжатых сроков. Это промежуточное решение, которое позволяет удовлетворить срочные нужды. Функционально он должен решать те же задачи, что и «Таймыр»/«Вайгач», то есть прокладывать канал и осуществлять проводку внешних судов класса Arc4 и Arc5. Соответственно, и технические требования те же: осадка 9,5 м, мощность не менее 30 МВт.
— Сколько будет стоить ваш ледокол? По оценкам источников “Ъ” в отрасли, речь о $300 млн.
— Пока закупочная процедура не окончена, поэтому цену озвучить не можем.
— По данным “Ъ”, «Норникель» оценивал инвестиции в транспортные объекты и активы до 2030 года в 84 млрд руб. «Норникель» при этом просил льготное государственное финансирование. Принято ли какое-то решение?
— У нас уже есть примеры взаимодействия с государством по транспортной тематике. Например, мы заключили контракт на производство десяти барж, который будет реализован в течение десяти лет, и они берутся в лизинг с субсидированием ставки по программе Минпромторга в рамках постановления правительства №383. Другой пример — контракт с «Вертолетами России» на замену всего вертолетного парка нашей вертолетной компании в Норильске: по два вертолета в год. Четыре из них уже поставлены. Контракт тоже реализуется по схеме лизинга с «Газпромбанк-лизинг», где часть ставки субсидируется Минпромторгом.
Вопрос взаимодействия с государством по ледокольной тематике пока открыт. «Росатом», по сути, проводник государственной политики по развитию Северного морского пути, поэтому я бы рассматривал, например, возможные формы государственного софинансирования или какой-то господдержки через программы «Росатома». У нас большая программа в том числе модернизации портового хозяйства, и пока в этой части мы такой механизм не нащупали. Например, к 2027 году мы планируем обновить на 100% весь наш крановый парк в порту Дудинка. Мы только начали диалог с коллегами из Минпромторга, и соответствующая работа еще предстоит.