В музее «Новая Третьяковка» проходит выставка «Да живет иное во мне». Это первый проект нового резидента музея — Laboratoria Art & Science. Лаборатория представляет особое направление искусства, в котором научная или технологическая составляющая придает художественному произведению не только выразительность, но и достоверность.
Фото: Антон Галецкий
Фото: Антон Галецкий
Мысль о реализации искусства через науку зародилась не сегодня. Александр Флеминг, открыватель пенициллина, увлекался живописью с помощью разноцветных бактерий. Убивающим микробы пенициллином он проводил линии, чтобы бактерии не размножались за пределами отведенного им участка и цвета узоров не смешивались.
Миссия проекта «Да живет иное во мне» — познакомить человека с новыми способами и формами взаимодействия с нечеловеческими агентами: растениями, животными, бактериями, искусственным интеллектом и физическими процессами планетарного масштаба.
В проекте представлены 11 работ художников разных стран. Среди них — инсталляция «One Tree ID» немецкой художницы Агнес Мейер-Брандис.
«One Tree ID». Агнес Мейер-Брандис. Да живет иное во мне. Laboratoria Art & Science Foundation. Новая Третьяковка. 2021
Фото: Антон Галецкий
«One Tree ID». Агнес Мейер-Брандис. Да живет иное во мне. Laboratoria Art & Science Foundation. Новая Третьяковка. 2021
Фото: Антон Галецкий
Идея художницы основана на том, что как любые живые существа деревья могут использовать запахи для общения. Они источают запахи и воспринимают их. Человек, побрызгавшийся духами с запахом дерева, воспринимается им как нечто близкое — пушистое, смолистое, зеленое...
Газовый хроматограф с масс-селективным детектором позволил идентифицировать состав запаха от хвои и корней ели, которая теперь стоит в музее. На основе данных расшифрованных хроматограмм был приготовлен парфюм.
Для инсталляции в музей привезли живую ель и теперь предлагают посетителям идентифицировать себя с ней: нанести на кожу специальные духи, а затем подойти к ели и «пообщаться». Газовый хроматограф «Хромос ГХ-1000» следит за облаком запаха ели и ее реакцией на подошедшего. Безусловно, это не полноценный научный эксперимент, а художественная инсталляция, которая позволяет задуматься о возможности хроматографии в оценке реакции дерева на изменения окружающего пространства.
Хвойные деревья плохо переносят содержание в темном помещении. За два с половиной месяца, которые прошли с открытия выставки, ель загрустила и пожелтела. Хроматограмма ее запаха тоже изменилась: дерево теперь показывает, что ему плохо.
Выставку прокомментировал и. о. директора ИФХЭ РАН, заведующий лабораторией физико-химических основ хроматографии и хромато-масс-спектрометрии, член-корреспондент РАН Алексей Буряк:
— Появление научного метода в выставочном пространстве является закономерным отражением мультиформатности современного искусства.
Но хроматография и искусство всегда существовали на одной волне. Достаточно вспомнить опыт, который был первой демонстрацией хроматографического разделения веществ. Этот опыт был очень красив: бесцветная жидкость внизу, желтая — наверху, а еще выше — зеленое кольцо с желтой каймой. Чем не супрематизм?
Не зря науке дано такое название — хроматография, то есть цветопись...
Правда, в инсталляции немецкой художницы речь идет не о цвете, а о запахе, но это только лишний раз подчеркивает универсальность хроматографического метода.
И теперь от искусства можно обратно вернуться к науке, использовав в научных целях идею Агнес Мейер-Брандис о том, что дерево через хроматограф передает свои ощущения и сообщает о своем состоянии. С помощью хроматографов можно контролировать состояние знаменитых деревьев. В России ведется национальный реестр старовозрастных деревьев. В него, например, внесен дуб на Тверском бульваре, возле которого, как говорят, любил отдыхать Пушкин. А лиственница, которую Петр I посадил в Ботаническом саду МГУ, стала сохнуть после попадания в нее молнии. Возможно, исследование дерева с помощью хроматографа могло бы подсказать, чем ему можно помочь.